Описание
Третья книга цикла «Вселенная кластеров». Жанр — боевая фантастика.Вырвавшись из школы наложниц на захваченном корабле, секс-агнатка Катрина полагает, что действует по своей воле. Добравшись до кластера Буцефал, где одним из соратников основателя Искусственного мироздания собраны все интеллектуальные богатства исчезнувшей цивилизации Земли, Катрина думает, что наконец-то встретила существо, понимающее её мятущуюся душу, и что здесь она сможет найти покой и защиту…
Но программа таинственного Заказчика, заложенная в голову девушки, взрывается, как бомба, губя и создателя кластера, Демиурга Сэта, и сам кластер Буцефал. И перед Катриной, странным образом выжившей, остаётся одна задача – отомстить. Тем более что всё сильнее и сильнее просыпается в ней третья составляющая её таинственной личности – сознание Гора, бога Мести…
Приобрести книгу можно, послав заявку на адрес: writer@k66.ru
Характеристики
| Отрывок |
ОТРАЖЕНИЕ БОГА В ЗЕРКАЛЕ Часть первая. «Беглая проститутка как повод для размышлений» «Видимый мир не единственный в природе, мы должны верить, что в других областях пространства имеются другие земли с другими людьми и другими животными». (Лукреций Кар. Поэма «О природе вещей». II век нашей эры (!). Пролог Темная Сцена Создателя звали Сэт. И мир его был страшен. Три гигантских кольца повесил он вокруг огнедышащих звезд, отливавших алым, как рубины в последних лучах заката. Обе звезды освещали пространство тяжкими, ужасающими лучами, что не давали тепла, но изливали во мрак насыщенный, зловеще-бордовый свет. Планеты-кольца купались в нем, как в море крови, в своем пугающем хороводе… В глубине трех колец, кружила пара миров. Первый звали – Бавей, «планета мертвых», пристанище белого льда. Чудесную «Снежную Башню» выстроил на нем Сэт, из мертвого белого мрамора, мерцающего в безжизненных небесах. В беззвездные, безоблачные просторы вздымался «Дворец-Снежинка», исполненный Богом в форме сложного кристалла из прозрачного пластика и гигантских кривых зеркал. И «Олений Замок» в форме разлапистых лосиных рогов. И «Хрустальный Пик» – высочайшее здание древнейшего из миров. Но самым знаменитым творением Сэта на Белой Планете считался «Ледяной тракт», где раз в тысячу лет повелитель кластера проводил великие гонки, по трассе в миллион километров, опоясанной ледяными стенами, и огибающей белый мир десятки раз по спирали. Над Трактом пронзала высь легендарная «Белая Башня». Бесшумно и неумолимо она скользила по кругосветному монорельсу, что опоясывал весь Бавей по экватору. Движение планеты и расположение монорельса было рассчитано таким образом, чтобы витражи купола Белой Башни всегда смотрели на Черную Башню планеты Чакан, око в око… Второй планетой, кружащей во тьме, в самом центре рукотворного кластера, и был Чакан, «Мир-Праха-и-Тьмы», антрацитовая планета этой кошмарной вселенной. Сэт раскроил его до ядра чудовищной трещиной – «шрамом». Из космоса Чакан стал похож на яблоко, у которого чей-то жестокий нож вырезал кривую, рваную дольку. Поверхность планеты казалась угольно черной, благодаря тоннам пепла, скоксовавшегося за тысячи лет и покрывавшего теперь безжизненные равнины Чакана жутковатым мертвым ковром. Чахлый кустарник и редкие отвратительные деревья, похожие на высушенные кисти человеческих рук с костлявыми, длинными пальцами, множились в черном мире. С насыщенным, лоснящимся окрасом, эти полные мерзости растения не имели хлорофилла и не приносили плодов. По их вздувшимся венам струился яд, и сладковатый диковинный аромат наркотических газов испускали их мертвые листья-щупальца. Над бездонными обрывами Шрама Сэт воздвигнул «Руиноад», выходящий за грани кошмаров, жестокий и величественный «Дворец Разрушения». Часть этого ужасающего Дворца занимали древние кладбища, по которым бродили оживленные Сэтом останки. Другую же часть составляла живописная территория, застроенная разрушенными подобиями величайших памятников Человечества. По настроению, здесь проживал сам Создатель и слуги Руиноада. Напротив Шрама, на обратной стороне планеты, раскинулась грозная «Цитадель Хаоса», из хребтов потухших вулканов, превращенных Сэтом в неприступную систему титанических крепостей. Исполненная Сэтом в мрачном готическом стиле, из циклопических глыб вулканического базальта, нависшая над обрывами и будто подпирающая небеса, она потрясала воображение. Далее следовали «Замок Крови» и «Обитель Мертвых», и «Башня Демонов», и «Крепость Праха», сконструированная Им из человеческой кости, со стилизованными башнями-черепами на всех двухсот двадцати углах. Венчала же этот список великая «Черная башня», подобно «Белой Башне» Бавея установленная на кругосветном монорельсе и вечно глядящая оком купола на близнеца-антипода, взирающего на нее с планеты льда. Сквозь Шрам монорельс проходил в самом широком месте, и почти месяц своего не прекращающегося пути Черная Башня плыла над разломом Шрама на тонкой нити железной дороги, глядя в черноту его тысячекилометровой бездны… Однако гордостью Чакана являлись не инфернальные Дворцы с их мрачным очарованием, а творение Сэта, несколько иного рода, а именно – «Тёмная Сцена». На сцене «Сцены», этого титанического Колизея, можно было устраивать полномасштабные сражения с численностью сражающихся до десятков миллионов бойцов. Когда-то «Тёмная Сцена» была сработана Сэтом из кратера, образованного в результате искусственного столкновения Чакана с астероидом. Овальное пятно «Сцены» получилось так велико, что его можно было наблюдать с Бавея невооруженным глазом. Почти пятьсот тысячелетий назад, при «Сцене» существовало множество гладиаторских школ, являющихся, по сути, настоящими армиями с развитой инфраструктурой, сложной внутренней иерархией, собственной производственной базой и миллионами бойцов-гладиаторов. Каждая из школ имела в те далекие времена свои клонические фабрики, производящие сотни тысяч гладиаторов в год, а выпускаемый фабриками человеческий материал проходил жесткий отбор, выживал в котором едва ли каждый десятый, приобретая на выходе непревзойденную подготовку. Но то было давно, а сегодня, на тридцатый день месяца Тот, года 13720-го стратига Октавиана, Господь Сэт стоял в одиночестве на вершине одной из башен «Сцены» и молчаливо взирал на устланное гранитными плитами титаническое поле внутри своего мрачного Колизея. Его ристалище выглядело сейчас покинутым. Последние состязания, отгремели здесь столь давно, что следы от гладиаторских сандалий засыпало метровым слоем пыли и праха. Но Сэт по старой памяти был облачен в традиционную для посещения «Темной Сцены» одежду – золотой панцирь, поножи и алый императорский плащ. Шерсть вздыбилась у него на плечах и лице, а длинный хвост немного подрагивал от нервного возбуждения. Он поднял руку, покрытую плотными рыжими волосами, и испустил в космос крик, от которого содрогнулись сами горы Черной планеты. Сэт был одинок, и окружающий Черный Мир являл собой лишь отражение его собственных темных мыслей… Квитирование 1 Отражение темных мыслей. В первый день месяца Тот 13720-го года от воцарения Тэдди Октавиана, стратига 1111-й эпохи Нулевого Синтеза по новосотворенным кластерам Искусственного Мироздания полным ходом шла великолепная яхта. Ее хищный силуэт искрился мириадами бликов, отражая свет бесчисленных звезд, бронированные борта украшали замысловатые символы. Странные знаки являлись забытой формой иероглифического письма, называемого в кластерах деомотикой. Эти знаки складывались в удивительное наименование, которое, будучи переведенным на корпоративный язык, звучало как «Гоготан». Пурпурный вымпел, с необычайной тщательностью прорисованный на гранях «Гоготана» сразу за иероглифами, изображал стилизованный череп пса в короне из самоцветов. Жутковатый контур выводился на броневых плитах насыщенным черным, корона же – сверкающим золотым. Герб Нуль-Корпорации украшал броню межкластерного болида не случайно: яхта принадлежала одному из акционеров Нулевого Синтеза, некому Эс Си Руксу, знаменитому создателю экстрасенсов. Самого Рукса впрочем, на борту яхты не наблюдалось. Холодный труп несчастного «отца телепатов» более часа назад стал жертвой утилизатора. А его точеная, восхитительно хрупкая убийца, совсем юная девушка с холодными голубыми глазами, сидела сейчас в капитанском кресле совершенно одна, задумчиво разглядывая рисунок туманностей и галактик. Небесная архитектура, рассчитанная неизвестными инженерами с точностью математических формул, откровенно бросалась в глаза: звездные скопления распределялись по окружающему пространству затейливо, но равномерно, и девушка могла бы поклясться, что полчища искусственных светил отделяют друг от друга идеально равные интервалы. Механика рукотворного космоса завораживала и пленяла красавицу. Девушка не видела движения космических тел на таком расстоянии, но совершенные пропорции, с которыми ладони технобогов раскидывали пригоршни «скоплений-шаров» и «скоплений-спиралей», пробуждали в ней восхищение и восторг. Окружающее пространство напоминало картинку в трубочке калейдоскопа – абсолютной симметрией, казалось бы, разнообразнейших элементов. Причина подобного оформления космических небес была известна искусственной проститутке: как и сама девица, как и яхта, на которой она летела, висящие вокруг звезды являлись порождением не природы, но человеческой, вернее «божественной» технологии… Голубоглазую шатенку Катрину Бета 19-725 (а именно так звали восхитительную беглянку), создали в школе для секс-агнаток примерно тридцать один день назад, а сутки назад она оттуда бежала. Однако направляемый волей корабельного мозга «Гоготан» (а именно так, немного насмешливо, красавица называла пленивший ее корабль), нес девушку в дали, совершенно неизвестные, прежде всего, ей самой. Во всем этом наблюдалось некое потрясающее несоответствие, разрешить которое беглая наложница пока не могла. Как знала Катрина Бета, очень давно в другом времени и пространстве, существовала огромная звездная вселенная, в которой обитало и умерло Человечество. После гибели мира немногие выжившие смогли создать для себя новый дом – искусственные пространства и времена, именуемые ныне кластерами Корпорации. В новой реальности, рукотворной от начала и до конца, не было места обычным планетам и звездам, все они создавались таинственными машинами по замыслу инженеров и архитекторов. Корпорация Нулевого Синтеза, огромная промышленная структура, включающая миллионы автономных заводов-роботов, стала новой формой организации общества, почти идеальной для мира, в котором машинами производилось все – от отдельных атомов до самих времени и пространства. С момента создания первой «инженерной» вселенной, гибели старого мира и воцарения Нуля, минули сотни эонов. Искусственное Мироздание разрослось и стало вмещать в себя бесчисленное количество новых ячеек-постранств, надуваемых через врата нуль-порталов, словно воздушные пузыри. Ячейки-кластеры населили сотворенные Корпорацией клоны. Каждый созданный Нулем клон получал особую специализацию, – пилота, чиновника, программиста, или, как в случае Кэти, наложницы для досуга. Вспоминая о рабском статусе, Катрина непроизвольно трогала нейрошунт. Маленькая, телесного цвета таблетка за ухом, почти невидимая со стороны, украшала череп каждого жителя Корпорации. Население Искусственного Мироздания делилось Нулем на три больших категории: демиургами называли акционеров Нуль-Корпорации, ее владельцев и технобогов, когнатами – свободных клонов-работников, агнатами – работников-должников. Для каждой из категорий нейрошунт значил больше, чем средство связи. Шунт соединял разум каждого человека, с глобальной информационной сетью, и, таким образом, практически гарантировал подключенному человеку бессмертие. В случае гибели тела матрица разума транслировалась через СИНК – Сеть Информации Нуль-Корпорации – в клонический цех, и помещалась в новый носитель – точную копию мертвеца. Корпорация оплачивала своим рабам процедуру реинкарнации, превращая их, таким образом, почти в вечных существ, однако цена, которая за это взималась, казалась Катрине хуже, чем сама смерть. СИНК служила не только системой бессмертия, но и системой контроля, ибо машина, способная копировать мысли мертвого человека в новое тело, могла копировать их и с живого. Эс Си Рукс, по счастью, являлся единственным демиургом Нуля, которого Кэти «посчастливилось» встерить лично. Когнатов же и агнатов за два месяца новой жизни она насмотрелась вдоволь. Являясь сама агнаткой, то есть клонированной рабыней, обязаной отрабатывать свое создание, Катрина знала основной принцип искусственного бессмертия: новая жизнь в Корпорации выдавалась воскрешенному в долг. По этой причине Катрине Бете не было особого дела до фундаментальных основ рукотворных вселенных, ибо гораздо сильней ее волновал сугубо личный момент: Нуль породил не только галактики и мириады искусственных людей, но, прежде всего, он сотворил ее саму – рабыню-клона по имени Кэти. Заводы Нуль-Корпорации выращивали молодые тела для реинкарнации мертвых и для создания новорожденных. Чтобы не тратится на их содержание и воспитание, в мозги новорожденным клонам записывали матрицы памяти взрослых людей в виде стандартных наборов воспоминаний, созданных программистами с помощью разумных машин. Как раз по такой процедуре проходило создание искусственных проституток. Подруги Кэти искренне полагали себя полноценными личностями, обладая на самом деле лишь комплексами искусственной памяти. В отношении самой Катрины все обстояло ещё хуже. В ее длинноногом теле с шикарным бюстом и роскошными волосами в первые дни от клонического рождения, жила память таинственного мужчины. Кусочки памяти этого дикого человека, картинки из жизни которого то и дело проходили по краю девичьего подсознания, занимали сейчас весьма незначительные объемы внутри женского мозга. То, что раньше казалось Катрине Бете полноценной мужской личностью, ныне представало в свете гораздо менее значительном. Кэти ныне четко осознавала, что существо, называющее себя Флавием Аэцием Катилиной – патрицием и легатом, полководцем и катафрактарием, конченым бабником и бравым рубакой-кавалеристом, является лишь набором вспышек-картин. Как настоящих (то есть чьих-то), так и выдуманных шутником-программистом, перепутавшим наборы воспоминаний для искусственных шлюх с наборами памяти исторических персонажей или же … душевнобольных. Как бы там ни было, Катрина не знала ответов. А потому, прикрыв глаза, то и дело принималась медленно вспоминать: цветные картинки, иногда яркие, а иногда размытые как акварель под дождем, проходили перед ней суетливою чехардой… Рождение клона, знакомства с другими рабынями – все это было в ее недолгом двухмесячном прошлом. Обучение не хитрым премудростям будущей постельной игрушки, кровавый побег в брызгах красного и шипении огненного луча. Эскамет, – сверхлегкий наручный бластер-перчатка по-прежнему украшал ее кисть и предплечье. Страшное оружие помогло ей во время побега, однако сейчас, в момент дикой, почти абсолютной, но в то же время ощутимо мнимой свободы, сверкающий смертоносный пистолет не мог помочь ей ничем – разве что застрелится. Ни грозный наручный бластер, ни стремительный корабль «Гоготан», несущий Кэти в неизвестные дали, не могли заменить ей ничтожную толику информации. Нервно наматывая на тонкий пальчик шелковистый локон, ниспадавший на нежные плечи водопадом темного шоколада, Катрина Бета размышляла над единственным, волнующим ее вопросом, а именно – над целью своего путешествия. Ибо, хотя по кластерам Искусственного Мироздания со страшной скоростью разносились вести о побеге рабыни-убийцы, в ее собственных чудных глазах и в словах Эс Си Рукса, полет быстроходной яхты выглядел похищением. Логика событий, произошедших с девушкой, на первый взгляд казалась весьма простой. Точеное тело Катрины Беты походило на тела прочих женщин-рабынь только внешне. Генетический код, на основе которого ее создали, был выкраден из закрытых реестров Сети и принадлежал древнему мужчине, одному из тех, что именовались на деомотике «тшеди» или же «машинными экстрасенсами». Доставленный тайно в школу для проституток по сговору с ее шефом, код стал основой для одной из постельных рабынь. Эс Си Рукс спас девушку в момент неудавшегося побега, предложив взойти на борт своей яхты. На следующий день после бегства «отец телепатов» умер, совершенно неожиданно оставив Катрину одну. Разумеется, то была не последняя смерть, ублюдок где-то реинкарнировался, но бронированное судно, не открывавшее дверей, не поддававшееся управлению и игнорировавшее приказы об остановке, несло захваченную беглянку навстречу загадочному Заказчику. Размышляя об этом, Катрина хмурилась и вздыхала, отгоняя щекочущий ноздри страх. Единственным, что было известно теперь беглянке о собственном будущем, являлось имя существа, ожидавшего ее в конце путешествия. В маршрутной карте «Гоготана» конечным пунктом полета значилась короткая строчка: кластер Буцефал владелец: акционер Корпорации Сэм Эливинер Тивари Катрина могла поклясться, что перед ней на экране висит имя таинственного Заказчика. «Сэм Эливинер Тивари», – так звучал ответ на ее вопрос. Катрина Бета не знала, кто это, не знала, зачем понадобилась ему, но вне зависимости от препятствий, она собиралась это узнать! Квитирование 2 Служба статистики как союзник Кластер Седан, опорная база ССБ Нулевого Синтеза. Кабинет Йенга, в это же время. Коротконогий Йенг, пложилой когнат с морщинистым лицом и лысеющей головой, мерил шагами комнату. Узкие глаза-щелочки его то и дело посматривали на экран, занимающий по традиции чиновников Нуль-Корпорации одну комнату кабинета полностью, от пола до потолка. Перед стеной-экраном на стальном столике со стеклянном верхом расположились личный компьютер и коммуникатор. Собственно, компьютер старшего нукера Службы собственной безопасности Нулевого Синтеза Сальвадоро Йенга и являлся столом. Его стеклянная поверхность казалась таковой только по виду, на самом деле представляя жгучее переплетение прозрачных силиконовых волокон и жидких кристаллов, прошитых в единый конгломерат сложнейшей программной оболочкой. Компьютер молчал, изображая на тонкой, легкой, почти прозрачной поверхности стола, – толщиной всего с палец, но длиною в четыре метра, – небо с плывущими по нему облаками и, сквозь них, знакомый континент на одной из ближайших планет. Картинка не являлась нарисованной, а непосредственно транслировалась со спутника, в прямом режиме ночью и днем, потому проплывающие в столе города мигали сейчас мириадами огней, снующие по небесным трассам космомобили плелись по тончайшим нитям чередой фосфорных точек или светящейся гусеницей. Стереоэффект порождал иллюзию объема, наиболее близкие облака, казалось, вот-вот вплывут в комнату. Неискушенного Флавия Аэция Катилину (а тем более, новорожденную Катрину Бету) подобная точность изображения повергла бы в немалое удивление, но нукер Йенг, в отличие от прогов-наложниц и воскрешенных кавалеристов, был старым служивым псом и на достижения современной науки реагировал наплевательски, – то есть принимал, использовал, но без эмоций или восторгов. Столы-компьютеры для старинных правительственных кластеров вроде Седана давно считались устаревшей игрушкой. Большинство подчиненных Сальвадоро Йенга предпочитали для домашних и служебных машин голографические интерфейсы, и только Йенг по старой привычке как можно реже менять что-либо в своей работе упорно не хотел переходить на иллюзорные, по его мнению, новшества. По-своему, нукер был прав – наука Нуль-Корпорации давным-давно топталась на месте: миллиарды открытий и изобретений, сделанных за миллионы лет ее существования, не внесли существенных изменений в текущий быт и размеренную жизнь человечества. Новый дизайн космомобиля – да, производители меняли его каждый месяц. Новое тело для любимой агнатки? Разумеется. Но вот принципиально нового, фундаментального, не было создано ничего, и объяснялось это довольно просто: величайшие из открытий человек совершил как раз перед созданием Корпорации! Невозможно изобрести станок, более совершенный, чем нулевой робот, то есть автономный завод, способный творить миры целиком. Невозможно создать материал, что превзошел бы по твердости и химической нейтральности ишед, то есть «абсолютный материал». Невозможно сконструировать движок корабля, что позволил бы перемещаться быстрее, чем нулевой лифт. Невозможно содать лекарство лучшее, чем хеб-сед, – если создали совершенство, его нельзя перещеголять. Соответственно, скорость компьютеров, основанных на платах Корпорации, в которых электрические сигналы перемещались не по проводникам в электронной схеме, а через микроскопические нулевые лифты, давно считалась предельной. Машины Нуля могли совершать количество операций в секунду, близкое к бесконечности. На «бытовые» устройства даже ставились искусственные ограничители скорости, а значит, не имелось принципиальной разницы, пользуешься ли ты машиной тысячелетней давности или же синтезированной на соседней фабрике час назад. Любые изменения, знал Йенг, – только внешние, наука и техника служанки массового потребления вот уже скоро миллиард лет. Именно поэтому компьютером Йенг не пользовался почти никогда. Доведенная до совершенства думающая машина выполняла при старшем нукере исключительно функцию стола для размещения на нем чашек, бокалов и разогретых завтраков, а также бумаг, с которыми за все миллионы лет развития человечество так и не распрощалось. Для работы Йенгу вполне хватало возможностей индивидуального нейрошунта, соединенного с Сетью, и личного интерфейса. Стандартный когнатский шунт обладал не только потрясающей скоростью, но и гигантским объемом памяти, которой с лихвой хватало на хранение всей библиотеки Сектора и всей базы данных седанской ССБ. В данный момент, однако, шунт был отключен, а стол-компьютер молчал, лениво перекачивая на столешницу изображение ночных континентов. Из подручной техники старшего нукера работал только коммуникатор. Примитивная металлическая коробка с динамиком, ловила сигнал из Сети от заказанного адресата и передавала его изображение (если требовалось) на огромную стену-экран. В отличие от компьютера, который по-настоящему не использовался Йенгом на протяжении десятилетий, «тупое радио» бывало включенным в его кабинете ежедневно по несколько часов. – Селекторно, – произнес Йенг, обращаясь к примитивному коммуникатору, – мне нужен начальник оперативно-розыскного отдела Департамента крупнейших объектов статистического учета. А также соедините меня со следователями моей группы и полевым агентом на 166 планетоиде. – Да, господин нукер. Экран мигнул. Потом разделился на несколько ровных квадратов. На первых из них возникли физиономии следователей Йенга, первыми подключившихся к комму начальника каждый из своего кабинета. На предпоследнем – полевой агент, но уже не в кабинете ГУ Сектора, а где-то на далеком Индустриальном центре № 166, в Высшей школе наложниц. Последним, недовольно мигнув, вспыхнул квадрат начальника ОРО из Департамента крупнейших. – А Йенг, это вы, – недовольно пробурчало в прошлом красивое, но ныне несколько одутловатое лицо; видимо начальник ОРО приближался к возрасту превентивной реинкарнации, и нынешняя оболочка поизносилась. – Вам опять что-то нужно от меня? – Разве ваш руководитель не предупреждал вас о моем звонке? – Что-то припоминаю, господин старший нукер. Ну, я весь во внимании… Йенг кивнул. – Познакомьтесь, это сотрудники следственной группы ССБ кластера, а также мой полевой агент, непосредственно на месте событий, – комиссар коротко представил своих подчиненных по имени одного за другим. При последнем представлении на лице начальника статистического ОРО Кира Пуны мелькнула искра заинтересованности. – Занятно, – одутловатое лицо улыбнулось. – Ваш агент, прямо в этом крысятнике для секс-агнаток? Расследование завело вас на шлюхоферму, а старина? – Так точно, сикх, – Йенг снова кивнул и повернулся к той части экрана, где мялся его работник, – ну, лейтенант, все в сборе. Поведайте нам то, о чем вы только что доложили мне одному. «Докладчик» пожал плечами. – Тут не так много, чего докладывать, шеф, – проговорил он. – Согласно вашей инструкции я наблюдал за директором школы наложниц когнатом Артели. С момента его увольнения по собственному желанию прошла уже неделя. Расчет в бухгалтерии с ним произведен, все документы выданы на руки, пособие, причем не плохое, наблюдаемый получил, все путем. Но он не уходит, как будто ждет чего-то! После выселения его из служебной квартиры Артели переехал в другую часть ИЦа, подальше от своей школы. Контактов с бывшими сослуживцами не поддерживает, но все равно, никуда не уезжает. Вы ведь знаете, шеф, стандартный ИЦ, а тем более такой старый как 166-й, это огромный город, с учетом площади внутри замкнутых пространств – он больше чем любой наземный, и по территории и по населению. Для справки, в ИЦе № 166 проживет на сегодняшний день более пяти миллионов человек одних только зарегистрированных когнатов. Число агнатов – не меньше. Плюс, наверняка в таком борделе есть и просто не работающие лица, и гастарбайтеры из числа «чужих» и прочий сброд, вроде лицензированных каперов или экипажей с частных карго. Как я уже сказал, Артели оставил корпус Школы и переехал в другой. Что интересно – именно в корпус Большого торгового порта. Проживает в местной гостинице при одном из грузовых терминалов. Начальник ОРО Кира Пуна обреченно выдохнул, надул щеки. Было видно, что он хочет спать. – Послушайте, сикх, а можно ближе к делу? – обратился Пуна к старшему нукеру. – Уважаемый Йенг, я готов помочь, безусловно, но не утром в свой выходной. Меня совершенно не интересует судьба какого-то там уволенного чиновника из садка для клонированных проституток. Что вы вообще себе позволяете? – Терпение, – заверил Йенг. – Терпение, сикх. Лейтенант, продолжайте. Лейтенант кивнул. – Да, господин, я понял, постараюсь короче, – заявил он, – в общем, шеф, там разгружается в сутки до сотни кораблей. Артели шляется среди пирсов в легком скафандре, общается со всяким сбродом. Следить очень тяжело, но по слухам – он набирает команду и собирается зафрахтовать корабль. – Корабль? – искренне удивился Пуна. – Зачем когнату, уволенному из Нуля с его ничтожным пособием, настоящий космический корабль? Вы не ничего путаете? – В том-то и дело, что нет, ваше превосходительство, я уверен. Информацию подтвердили сразу четыре разных источника, в том числе один – очень достоверный. Бухгалтерия порта, будь она не ладна! – А какой именно корабль? – задал наводящий вопрос Йенг. – Военный, господин нукер, – лейтенант покачал головой, – так вот, судя по бухгалтерским проводкам, с которыми мне, благодаря удостоверению ССБ удалось ознакомиться в стряпчей порта, Артели арендовал, ни больше, не меньше, настоящую патрульную монеру – самое большое боевое судно, которое только можно снять у нас в ИЦе. Броня третьей степени, бортовые орудия, какими пользуются пограничники союзных планет. Хватит, чтобы разнести небольшой континент на поверхности или выкопать орудийными залпами море. Общая стоимость сделки по финансовым проводкам составляет почти двадцать миллионов кредо. Одутловатый Пуна присвистнул. – Ни чего себе! – Ну как? – спросил Йенг довольно. – Вы заинтересовались? Лейтенант, продолжайте. – Да, шеф. Так вот. Опять-таки, для справки, сумма выходного пособия Шайрона Артели составила сорок тысяч душ вместе с отпускными и надбавкой за выслугу в пятьсот лет. Вопрос: где он взял остальные деньги? – А он расплатился по названной вами сделке? – поинтересовался начальник ОРО. – Конечно! Это же законченные бухгалтерские проводки, а не просто счета или договор. Одутловатый открыл рот, чтобы еще что-то спросить, но тут Йенг вежливо кашлянул. – Простите, но я перебью, – заявил он – Меня, к вашему сведению, вообще-то волнует не столько то, откуда этот человек взял такие деньги (это как раз очевидно), сколько то, для чего он их так тратит? – А есть идеи? – Разумеется, сикх, мы ведь ССБ, а не служба мониторинга за уволенными в запас руководителями шлюхоферм. Итак. Говорит ли вам, как одному из руководителей Департамента крупнейших, это лицо и имя, – Йенг взял со стола одиноко лежащую там фотографию и сунул ее в сканер. – Сейчас отсканируется, и вы его увидите. Фотография плавно вползла в паз аппарата. Через три секунды, застывшие на мониторе лица следователей и начальника ОРО уже уныло всматривались в лицо незнакомого человека. – Не знаю, – невнятно проговорил, наконец, начальник ОРО, – вроде, не видел. А что за имя? Йенг торжественно застыл посреди собственного кабинета и назидательно ткнул указательным пальцем в своих замерших на экране собеседников. – Габриэль Елисей Бруно, – произнес он медленно, с расстановкой. – Акционер Нулевого Синтеза и один из самых старых обитателей нашей вселенной, исключая, разве что самого великого Сэма Эливинера. Один из самых богатых демиургов Нуля. В свое время возглавлял ареопаг Корпорации и считается одним из ближайших и лучших друзей Творца. Основные средства впрочем, размещены не в Седане, а в более древних кластерах Корпорации, прежде всего – в банках Дуата. Видимо поэтому, ваше превосходительство, он вам и не известен. Хотя я надеялся, что ваша служба все же более бдительна и следит за перемещением крупных капиталов и их владельцев из кластера в кластер. – Демиругов слишком много, господин нукер, – возмутился статистик, – и никаких возможностей не хватит… – Да я вас разве виню? – Йенг скорчил растерянную, извиняющуюся гримасу. – Да кто я такой, чтобы обвинять вас в халатности, ваше превосходительство? Никто. Так что успокойтесь. Габриэль Елисей Бруно прибыл в наш кластер ровно неделю назад, одновременно с небезызвестным Вам Эс Си Руксом. – О боже, тот самый Рукс! – Вот именно тот самый. Так вот, прибыв в наш кластер вместе со знаменитым Саймоном, Габриэль Бруно, немедленно заявил в Департамент имущества о своем желании выкупить у Корпорации одну из звездных систем для частного проживания. Вам, в службу статистических исследований, а тем более департамент крупнейших, о сделке еще не сообщили, поскольку договор пока не подписан, но по линии Департамента имуществ эту информацию подтвердили. Да, такая продажа готовится. Вас сей факт не настораживает? – С чего бы то меня должен настораживать факт приобретения демиургом-акционером недвижимости? Сделка стандартная. Да они же сотнями скупают звездные системы, чтобы устроить там межпланетный блядюшник! – Да я не об этом, – отмахнулся старший нукер, – я о том, что два известнейших человека во вселенной, один самый старый акционер и сподвижник основателя Корпорации, а также один самый лучший специалист по инициации тшеди-экстрасенсов одновременно прибыли к нам в кластер. Это не может быть совпадением даже по теории вероятности. Кластеров – триллионы триллионов в триллионной степени, а Демиургов-Акционеров – от силы миллиард человек. И тут сразу двое! – И сразу побег этой шлюхи… – И сразу некий ублюдок, который на скромное жалование уволенного сотрудника нанимает целый военный корабль. Вы улавливаете? … …………… |
0 комментариев