Описание
Кто я? Зачем я? С какой целью я пришёл в этот мир? Что останется после меня и кто ведёт меня по этой жизни?Если вы хоть раз задавались подобными вопросами, то «Заметки сумасшедшего» попробуют дать на них ответы. В сборнике собраны рассказы о добре и зле, предназначении человека и его отношении с себе подобными и с теми силами, что стоят выше обычных смертных. Юмор и сатира, вымысел и реальность – всё это сочетается на страницах «Заметок» и заставит вас то улыбаться, то задуматься.
А как только вы устанете от размышлений на столь сложные вопросы, рассказы, расположенные в конце сборника позволят вам отдохнуть и от души посмеяться.
Приобрести книгу: www.litres.ru/eskander-anisimov/zametki-sumasshedshego/
Характеристики
| Отрывок |
Содержание Самые первые Последняя битва Посланник Сатаны Преемник Смерти В поисках себя Лев и Творец О чём умолчал Ньютон Современный Аладдин Три уровня Зрячий и Отшельник Кратко о Боге Сода для того, чтобы чай был черней Коротко о нас и о Боге Телерай Удачно устроился Острополитическое Конец Светы Второе пришествие Мысли приходящие из неоткуда Смерть, приходящая из пыльного облака Слёзы ангела Виртуальность на коньках Кошкин сказ Ах, мечты, мечты Самые первые Последняя битва Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Гёте. «Фауст» Что есть зло? Что есть добро? Есть ли граница между этими двумя стихиями? Судья, выносящий смертный приговор убийце, совершает благо для семьи убитого. Но, с другой стороны, свершает зло для родственников осуждённого. Издавна добро и зло билось за овладение душой человека и властью на всей Земле. Долгие столетия не выявили победи-теля. Но скоро произойдёт Армагеддон. Последняя битва, между добром и злом, Богом и Дьяволом, раем и адом. Изве-стие о конце света пришло два года назад. К Папе Римскому явился посланник Сатаны и сообщил, что его господин желает встретиться с представителями всех религий. Уточнив, что эта встреча очень важна для всего человечества, посланник Дья-вола исчез. Через семь дней в Ватикане состоялась назначен-ная встреча. В полдень на отсутствующее место явился Он. Говорят, что у Дьявола множество лиц и имён, и даже на встречу Он явился в человеческом обличье. Его заявление бы-ло простым: объявление войны, начало Великой битвы. Он дал на подготовку к битве два года, и исчез в огне адского пламе-ни, оставив смертных размышлять. Завтра срок, данный Сата-ной, истекает: ровно в полдень начнётся Армагеддон. За два года многое изменилось. Казалось бы, общая беда объединяет, ведь так было во всех мировых войнах. Но, види-мо, Последняя битва испытывает ещё и душу человека. Ка-жется, что всё перевернулось с ног на голову. Мир разделился на два лагеря: одни приняли сторону добра, другие обратились ко злу. Священник, двадцать лет отдавший Богу, перешёл на сторону зла. Серийный убийца-насильник, отправивший на тот свет восемь человек, заявил, что отныне он служит Богу. Все, кто мог стать спасителями человечества, отказались от этой миссии. Тогда как отбросы общества, тираны и убийцы, встали на путь праведников. Во времена Холодной войны мир разделился на коммунистов и империалистов, теперь же он разделился на праведников и грешников. Если кто-нибудь когда-нибудь найдёт эти записи, то наверняка у этого человека (если, конечно, это будет человек) может возникнуть вопрос: какую сторону выбрал я. На самом деле пока что я не выбрал ни один из лагерей. Я не знаю, чего во мне больше: добра или зла. За свою жизнь я совершил много добра, но и количество совершённого зла, если и не перевесит чашу жизненных весов, то хотя бы урав-няет её. В оставшиеся сутки мне необходимо выбрать ту из сторон, за которую буду сражаться в Последней битве. *** На часах 9 утра. До последней битвы осталось 3 часа. По-ловину ночи я не спал. Меня интересовали некоторые вопро-сы. Почему Бог не послал своих воинов для сражения? Поче-му Сатана явился сам, тогда как Бог остался наверху? Почему Бог лишь примет в рай павших на поле боя, а не попытается спасти живых? Как я ни старался, мне не удалось найти ответы на эти во-просы. Кажется, что вера в Бога нужна человеку для того, что-бы не сойти с ума. Религия многие столетия являлась сред-ством порабощения одного человека другим. Христиане от-правлялись в крестовые походы для уничтожения равных себе и захвата богатых земель. Ислам породил такие явления, как терроризм и пугающее для нашего времени слово «шахид». На кострах католической инквизиции сжигали неугодных госу-дарству людей, половина из которых – учёные и мыслители. История знает много случаев, когда религия вместо спа-сения человека уничтожала его самого и его душу. Если такая религия является «добром», тогда что такое зло? Я понял, что не смогу принять ни одну из сторон, так как не видел уже разницы между делами, творимыми Богом и де-лами, творимыми Дьяволом. Всё, что проповедовали разные религии на протяжении нашей истории, всегда преследовало определённую цель. И достижение этой цели не приносило человечеству ничего, кроме страдания и боли. Разделить чело-века на «доброе» и «злое» невозможно. Эти две противопо-ложности являются составляющими души каждого человека. А противоположности, как известно, притягиваются. Так как я не выбрал ни одну из сторон, мне придётся сохранять нейтра-литет на поле брани. Посмотрим, что из этого выйдет. *** Пустыня. Бескрайний простор, совмещающий жизнь и смерть. Неизвестно, что ждёт тебя здесь – новая жизнь или долгожданное успокоение. Именно пустыня была выбрана по-лем для Последней битвы. Когда я приехал на предстоящее место сражения, была половина двенадцатого. Единственным плюсом предстоящей битвы было то, что путешествие по дорогам теперь было быстрым. Для доставки войск необходима хорошая инфра-структура, о чём и позаботились мировые державы. Такие проблемы человечества, как транспорт и дороги, годами явля-ющиеся нерешёнными, перед пришествием Армагеддона были решены в течение нескольких недель: нашлись и деньги, и ра-бочая сила. Поле предстоящего боя было до отказа заполнено. Слева расположились силы Сатаны, справа представители человече-ства. Согласно древним правилам ведения войн, никто не смел нападать на противника до начала сражения, и поэтому каждая из сторон готовилась, как могла. Силы зла посвящали тех лю-дей, кто решил встать на сторону Дьявола – слева слышались ритуалы, произносимые на латыни. Справа звучали молитвы теперь уже праведников. Странно. Несмотря на разницу между Добром и Злом, обе армии, пусть и каждая по-своему, мо-лились за то, чтобы победа была быстрой, а враг – полностью уничтожен. Я расположился на возвышении в стороне от поля сраже-ния. Оттуда было видно все, и ни одна мельчайшая деталь не ускользнула бы от моего внимания. К моему удивлению, ока-залось, что нейтралитет решил сохранять не только я. Помимо меня, здесь находилось ещё одиннадцать человек: двое немцев (одна девушка и парень), трое американцев (две девушки и парень), четверо русских (трое парней и девушка), и две япон-ки. Все они хорошо владели английским, поэтому нам не со-ставило труда поговорить о Последней битве. – Ну и что ты по поводу этого думаешь? – спросил меня американец. – Что ожидает их и что нас? – Пока не знаю, – честно признался я. – А почему вы не на поле битвы? Одиннадцать человек переглянулись, и, наконец, посмот-рев на меня, слово взял немец. – Потому, что мы не видим разницы. И справа, и слева всё стало единым. Мы разговаривали до твоего прихода, и у нас сложилось мнение, что Бога на самом деле нет. Есть лишь Дьявол. А все религии – лишь выдумка тех людей, кто не за-хотел делить с демонами власть. – Тогда почему вы не встали на сторону зла, если Бога не существует? – спросил я. – Я тебе уже ответил, что нет никакой разницы, – ответил немец. – Даже если мы ошибаемся, и Бог есть, то почему он не пришёл на Последнюю битву? Почему не захотел биться рука об руку с человеком, как сделал Сатана. – Вчера ночью меня посетили те же мысли, – произнёс я. – Вот видишь, – сказал немец. – Мы единственные из все-го мира, кто осознал, что разницы между добром и злом нет. Знаешь, почему я понял это? И не дожидаясь ответа, он продолжил. – Два года назад в автомобильной катастрофе я потерял семью, – произнёс немец. – Жену и двух детей. Я выжил лишь потому, что меня первым достали из-под обломков. И теперь, если я бы выбрал сторону добра, то что бы мне дал Бог? Воз-можность встретиться с женой и детьми в рае, вот что. Дьявол дал бы мне почти тоже, воскресив их из мёртвых. Но ни в пер-вом, ни во втором случае это была бы уже не моя семья. Со-всем не та, что я похоронил два года назад. Я бы не смог об-нять сыновей, поцеловать жену, лишь потому, что знал: они уже мертвы. И зачем выбирать одну из сторон, если то, что мне предложат, будет иллюзией? На глаза немца навернулись слёзы, и он отвернулся от всех, чтобы успокоиться. – Посмотри вокруг, – сказал один из русских, обводя ру-ками окружающее пространство. – Что ты видишь? Ты видишь здесь кого-то из представителей добра или зла? – Нет, – ответил я. – Сегодня я понял, что человек – это сочетание зла и добра, что в каждом из нас сидит половина Бога и половина Дьявола. – Правильно, – ответил другой русский. – И мы отличаем-ся от тех, кто собрался там, тем, что мы свободны! – Ладно, хватит разговоров, – сказал американец. – Да-вайте помолчим и посмотрим на то, как будет происходить Последняя битва, кто в ней победит, и что будет с нами. Мы согласились, и, повернувшись, стали наблюдать за двумя армиями. По обе стороны, тем временем, от молитв перешли к раз-мещению войск. Хотя говорить о каких-то либо тактических решениях и стратегических построениях в данном случае не имело смысла. Битва должна было происходить по типу “стенка на стенку”, и ввиду этого, надобность в таком оружии, как автоматы, винтовки и пулемёты, отпала сразу. Люди, как и в древние времена, вооружились мечами, палками и камнями. Ходили слухи, что для того, чтобы достать оружие и доспехи, люди даже крали из музеев копии, созданные историками. Со-временные рыцари в импровизированных доспехах, мелькаю-щие в обоих лагерях, рассеяли все мои сомнения по поводу правдивости этих слухов. До начала битвы оставалось не-сколько минут и напряжённый воздух вокруг, казалось, можно было резать ножом. Настало время главнокомандующим обеих армий сказать речь перед битвой. В обоих лагерях началось оживление, когда в центр каждой армии вышли их командиры. Армией зла командовал сам Сатана, тогда как главнокоман-дующим армии добра всеобщим голосованием был избран па-па римский. С обеих сторон начали звучать возгласы солдат, когда командиры произносили речь. Фразы были громкими, приводящими в неистовство, но это были пустые фразы. За-кончив речь, командующие вернулись в строй. Над пустыней установилась мёртвая тишина. Даже не бы-ло слышно ударов собственного сердца. Пошёл отсчёт по-следним минутам. Две минуты, одна, сорок секунд, тридцать, двадцать, десять, пять. Наступил полдень! Воздух наполнился диким криком людей, бегущих навстречу врагу. Две огромных волны схлестнулись в центре пустыни. Через несколько секунд невозможно было разобрать, где какая армия находится. Демоны, инкубы, люди – всё сме-шалось в смертельном водовороте. Атмосфера поединка про-никла в моё тело, захватила мой разум! Я с трудом сдерживал себя, чтобы не ворваться в кровавую воронку. Обернувшись, я увидел напряжённые лица спутников, и понял, что они испы-тывают сейчас такое же чувство. Прошло десять минут, длившихся словно вечность. Воз-дух наполнился запахом крови, и песок из жёлтого превратил-ся в красный. Везде, докуда доставал глаз, была кровь. Но, не-смотря на это, определить, на чьей стороне был перевес, ока-залось невозможным. Следующие двадцать минут пролетели как двадцать секунд. На горизонте появилась светлая полоса, по всей видимо-сти, приближающаяся к месту кровавого сражения. Тем, кто в это время сражался, она была не видна, зато мы видели её от-чётливо. По мере приближения полоса стала красной, а затем чёрной. Стремительно налетев, она поглотила всех – и тех, кто сражался, и тех, кто уже погиб, и тех, кто не принимал участия в сражении. Закрыв руками лицо, я упал на землю и пригото-вился к худшему. Время, казалось, остановилось совсем. Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на том же ме-сте, что и в момент, когда чёрная буря накрыла нас. Неподалё-ку от себя я обнаружил моих спутников, приходящих в себя. – Что это было, чёрт возьми? – воскликнул американец. Ни у кого не нашлось, что ответить. Я глянул на место сражения. Вернее сказать, туда, где оно недавно было. Нас окружала пустыня. По-прежнему бескрайняя. Вокруг не было никого, кроме нас. Две армии бесследно исчезли. Не осталось даже тел павших солдат. Некоторое время мы стояли, поражённые картиной, и не-способные произнести ни слова. – Вы поняли, что произошло? – нарушила сложившееся молчание японка. – Они исчезли! Все исчезли! Мы были пра-вы. Между злом и добром нет никакой разницы! Две армии уничтожили себя. Ещё раз посмотрев вокруг, я понял, что она была права. В Последней битве не должно быть победителя. Это сражение было самым крупной встречей добра и зла. И что-то во Все-ленной не выдержало. У Последней битвы был один исход: тотальное уничто-жение враждующих сил. В живых осталось только двенадцать человек. Двенадцать человек, не принявших ни одну из сто-рон, людей, видевших в себе и добро, и зло. Мы остались одни на Земле. Для чего? С какой целью? Мы пока не знаем. Но мы единственные, кто сможет положить начало новой расе людей и предостеречь её от ошибок про-шлого. Да, мы единственные… Единственные и СВОБОД-НЫЕ! Посланник Сатаны Часть I Аэропорт Шереметьево (12:00) Любому, кто бы зашёл в аэропорт в этот час, показалось бы, что он попал в бурный речной поток, состоящий из людей. Мужчины и женщины бегали из стороны в сторону, кто-то опаздывал на рейс, кто-то встречал прибывших – одним сло-вом, суета. Однако это было удивлением для иногородних, но для большинства москвичей бурлящий людской поток был обыденным делом. Среди всей суматохи наблюдательный зри-тель различил бы человека, крайне выделяющегося из общей массы. Этот человек, казалось, никуда не торопился, среди быстро летящей куда-то толпы он выглядел черепахой на ско-ростном шоссе. Размеренный шаг, отсутствие лишних движе-ний, и впечатление того, что он выше всего мира – вот что выделяло его среди множества. Пробившись сквозь людскую стену встречающих и провожающих, он, не торопясь, зашёл в бар-кафе. В это время там было почти безлюдно и лишь не-сколько столиков были заняты посетителями. Остановившись на минуту и оглядевшись, человек будто искал знакомое лицо, и, наконец, сделал выбор. Пройдя чуть вперёд, он остановился возле столика, посетитель которого, не обращая внимания на прохожих, постепенно опустошал бу-тылку водки. – Здесь свободно? – раздался тихий, но вполне понятный голос. – Аааа… Садись, – махнул рукой посетитель и добавил себе в стакан ещё порцию спиртного. На некоторое время наступила тишина, изредка прерыва-емая бульканьем из бутылки и бренчанием стакана. Наконец, опустошив бутылку до конца, посетитель обра-тил внимание на соседа. За изучающим взглядом последовала искра, говорящая о том, что контакт скоро будет налажен. – Пить будешь? – прозвучал вопрос. – А есть повод? – раздался спокойный ответ. – Вот выпьешь стакан, и я расскажу про повод, – произнёс посетитель. Кивок головы был молчаливым согласием, и в скором времени ещё одна бутылка поместилась на столе. Опустошив стакан человек, вопросительно посмотрел на посетителя. – Что? – непонимающе спросил тот, а потом, вспомнив, добавил. – Ах, да, про повод. Ну, слушай. Скоро, через минут пятнадцать, сюда прилетит самолёт из Египта! На нём приле-тит моя жена. Хотя какая там жена! Сволочь она порядочная, вот кто она. Я ей всё самое лучшее: квартиру, машину, шубу и поездку в Египет, будь она неладна! А она мне сегодня звонит из аэропорта и говорит, что встретила там какого-то хмыря египетского, ты представляешь, и уже позвонила адвокатам своим, чтобы начать развод оформлять. Я как узнал, сразу сю-да примчался, чтобы самолёт не пропустить и посмотреть ей в глаза. Произнеся это, посетитель налил себе полный стакан и мигом опустошил его. – Ты можешь не только посмотреть ей в глаза, – произнёс его собеседник. – Есть ещё один способ исправить ситуацию. Ещё один способ, запомни это. Человек встал из-за стола и вышел из кафе, оставив неза-дачливого мужа наедине с бутылкой. Тот же долго сидел, не шевелясь, пристально смотря куда-то вдаль, то и дело повто-ряя под нос: «ещё один способ...» Через десять минут радиоголос в зале аэропорта объявил о прибытии самолёта из Египта. Очнувшись словно ото сна, посетитель встал из-за стола и пошёл к выходу. Двигаясь сквозь толпу прибывших, он опустошённым взглядом огляды-вал заходящих в зал людей. В это время со стороны входа по-казалась средних лет женщина, выделяющаяся из всех своей жёлтой шляпой. Увидев, её посетитель ускорил шаг, а затем, почти перейдя на бег, побежал к женщине. Пробегая мимо охранника, он уронил того на пол, и в борьбе завладев писто-летом, побежал дальше. Сквозь крики толпы прорезался звук выстрела, и женщина в жёлтой шляпе с красным пятном на груди медленно опустилась на пол. Её убийца, бешено озира-ясь вокруг, повторял вслух только одно: «ещё один способ, ещё один способ» Наконец, опустившись на колени, он засунул ствол пи-столета себе в рот и нажал на курок. Раздались крики ужаса и страха, толпа смешалась, кто-то побежал к выходу, кто-то, наоборот, ринулся к месту событий. Среди этой суматохи ни-кто не заметил, как человек, совсем недавно сидящий за одним столом с новоявленным убийцей, вышел из аэропорта разме-ренной походкой. Часть II ул. Лермонтова, д. 76. кв. 33 (15:00) Подлый будильник прервал столь дивный сон, приснив-шийся мне. Проклиная несчастный бытовой прибор, я выбрал-ся из-под одеяла, где прятался ночью от холода, и прекратил, наконец, его трель. Встал с кровати, прошёл в ванну, и, умыв-шись, стал рассматривать своё отражение в зеркале. Ничего хорошего я там не увидел: три бессонные ночи подряд давали о себе знать, и на меня смотрело сильно помятое и заспанное лицо. Приводить себя в более достойный вид показалось мне не очень заманчивым, и я проследовал из ванной на кухню, где в почти пустом холодильнике пытался отыскать что-то съедобное. Гора грязной посуды в раковине развеяли мою мечту о приготовлении омлета из яиц, найденных в холодильнике, и потому мой поздний завтрак состоял из молока и давнишних овсяных хлопьев. Телефонный звонок в прихожей оторвал меня от скром-ной трапезы. Ещё жуя хлопья, я поднял телефонную трубку. – Николай, ну ты где? – раздался с того конца трубки го-лос Мишки. – Я тебя с двенадцати вызваниваю! Нам же через полчаса надо быть в редакции. Дело в том, что мы с Мишей были начинающими писате-лями, и, написав то, что, по нашему мнению, должно было заинтересовать читателя, отдали свои творения на рассмотрение редакции. – Чёрт! – только и смог произнести я. – Уже бегу! Не дожидаясь ответа, я бросил трубку, по-быстрому одел-ся, и через десять минут был у Миши на квартире (благо, он живёт недалеко). А ещё через десять минут мы уже вылезали из такси, остановившегося возле здания редакции. Всю дорогу мы только и говорили о том, что будет, если наши рассказы примут и начнут печатать в журналах. Но, перейдя порог редакции, мы попали в царившую там тишину, и она подействовала на нас так, что мы оба сочли за лучшее помолчать. Миловидная секретарша попросила подождать в приём-ной, и, усевшись в кресле, мы с нетерпением принялись ждать редактора. Казалось, время тянулось медленно, так что когда открылась дверь кабинета, и секретарша пригласила нас вой-ти, я с нескрываемым удовольствием ринулся в кабинет. Строгая офисная обстановка и натянутая улыбка редакто-ра встретили нас внутри. Пожав нам руки, он предложил при-сесть и, расположившись за столом, стал медленно, как будто специально оттягивая время, перебирать бумаги в какой-то папке. Наконец закончив это делать, он обратил внимание на меня с Мишкой. – Итак, молодые люди, я так понимаю, что неделю назад вы подали для рассмотрения о публикации свои произведения и сегодня пришли узнать решение? – спросил редактор Переглянувшись, мы в ответ дружно закивали головой. – Что ж понятно, – всё так же натянуто улыбнувшись, продолжил редактор. – Я лично рассмотрел ваши произведе-ния и пришёл к выводу, что только одно подходит к публика-ции. Это рассказ Михаила Кузнецова «Праведник» Глаза Миши засветились от радости, и, казалось, он был готов спрыгнуть с места и расцеловать редактора. – Поздравляю Михаил, – сказал редактор, протягивая Мишке руку. – Мы заключаем с вами контракт на пятьдесят тысяч рублей в год. По мере вашего карьерного роста эта сум-ма может быть увеличена во много раз. Николай, я сожалею, но ваше произведение не слишком удовлетворяет вкусам наших читателей. Быть может, вам стоит попробовать себя в другом издательстве? Пробормотав что-то невнятное в ответ, я пожал протяну-тую руку, и опять бухнулся в кресло. – А теперь господа, прошу меня извинить, у меня назна-чена важная встреча, – произнёс редактор. – Вынужден с вами попрощаться. Михаил, вас я попрошу завтра позвонить в ре-дакцию и уточнить условия контракта, после чего мы его под-пишем. Попрощавшись с редактором, мы вышли из кабинета и пошли к выходу. Стоило только выйти из здания, как Мишка начал прыгать от радости и выплясывать какие-то невероятные па. Я же, со своей стороны, сухо поздравил его и попытался как-то унять его буйный восторг и своё отчаяние. Мы поймали такси, и всю дорогу Мишка трещал что-то про успех, тогда как я ехал молча, лишь изредка отвечая что-то невнятное. Высадив меня возле моего подъезда, Миша с широкой улыбкой на лице скрылся в такси, а я, удручённый, поплёлся к себе. Открыв дверь, я зашёл в квартиру, и, не снимая обуви, упал на кровать в спальной. Меня одолевали противоречивые сомнения. С одной сто-роны, Мишка мой школьный друг – мы с шестого класса зна-комы, учились в одной группе, и теперь я должен радоваться успеху друга! Другая сторона заключалась в том, что идею этого самого «Праведника» подал Мишке я. Я описал ему всех персонажей, главного героя, сюжет – я всё это придумал. Но тогда, после четырёх бутылок пива, не заметил, как поделился с Мишкой рассказом, я не думал, чем это обернётся. Не думал и тогда, когда он рассказал, что отдал рассказ на рассмотрение в редакцию. И теперь рассказ прине-сёт Мишке пятьдесят тысяч в год, а я, его фактический созда-тель, оказывается, написал то, что неинтересно читателю, и остался ни с чем. Обида, досада, и, наконец, улыбка Мишки взбесили меня и я, вскочив, стал рвать новый рассказ, над ко-торым работал три ночи без сна. Наконец, успокоившись и оглядев то, что осталось от рас-сказа, я понял, что сойду с ума, если не пойду развеяться. Взяв куртку, я пошёл проветриться. Часть III Проспект Мира 9 (17:30) Небо было закрыто облаками, и ветер кидал мне в лицо мелко моросящий дождь. Люди вокруг спешили укрыться от дождя, а я шёл не спеша: мне было всё равно, промокну я или нет. Мысли до сих пор витали у меня в голове, и где-то в душе я проклинал и Мишку – за то, что воспользовался моей идей, и себя – за, что эту идею ему подал. Настроение было хуже не-куда, и только одно могло изменить его к лучшему. Я приближался к «Назарычу» – моему любимому кафе, куда всегда ходил при депрессии. Горячий шоколад поднимет настроение и согреет после холодного дождя. К своему удив-лению, я обнаружил, что сегодня в «Назарыче» довольно пу-сто, если не сказать пустынно. Обычно полное людьми заве-дение, томилось от одиночества. Хотя тем и лучше: никто не будет мешать моему отдыху. Я занял свой обычный столик и заказал две кружки креп-кого горячего шоколада. Ожидая заказа, стал согревать руки самым простым методом – растиранием. Один вид горячего шоколада, принесённого официантом, сразу поднял настрое-ние. Наслаждаясь напитком, я почти погрузился в себя и разо-гнал дурные мысли. Когда допивал вторую кружку и подумывал о заказе пиц-цы, дверь в кафе открылась, и вошёл парень примерно моего возраста. Оглядевшись вокруг, он почему-то из всех пустых мест выбрал, то где сидел я и направился ко мне. – Здесь свободно? – раздался тихий, но внятный голос Я хотел ответить, что занято, но, взглянув на него, поче-му-то ответил, что нет. Его спокойный голос внушал доверие, а зелёные глаза светились каким-то гипнотическим огнём. Он присел, и, подозвав официанта, заказал стакан мине-ралки. Когда его принесли, то не стал пить, а, уставившись в воду, начал крутить стакан по столу. Мне это показалось странным, но вновь нахлынувшие мысли заставили меня вновь погрузиться в себя. Мой сосед молчал, молчал и я. Я уже собрался уходить и начал доставать деньги, но тут парень оторвался от стакана и посмотрел на меня. – Мне известны ваша злость и обида, – всё так же тихо произнёс он. – Она сильнее всех тех, которые я чувствовал раньше. То, что он сказал, с одной стороны заинтересовало меня, а с другой – разозлило. – А мы разве знакомы? – спросил я. – К сожалению, нет, – ответил парень, тяжело вздохнув. – К чьему сожалению? – осведомился я – К моему сожалению, и сожалению этого мира, – сказал он. – Ваша злость сильна, но она спрятана глубоко внутри. Стоит её выплеснуть – и мир пошатнётся, но, что самое глав-ное, пошатнётся объект вашей злобы! Смотрите! И он протянул мне стакан, который недавно вращал. Ин-терес взял верх, и я заглянул внутрь. Водная поверхность начала дрожать и неожиданно в ней появился, быть этого не может, Мишка, с той улыбкой, какая была у него днём. Страх одолел меня, и, бросив деньги на стол, я выскочил из кафе. Отбежав метров пять, я остановился и перевёл дух. В голове всё крутилось, словно в миксере. Пытаясь хоть как-то взять себя в руки и успокоится, я начал ходить из стороны в сторону повторяя, что это всё бред, галлюцинации на нервной почве и прочее, и прочее. Наконец, совладав с самим собой, осознал, что боюсь всего вокруг: прокравшийся в душу страх заставлял бояться всей улицы, любого прохожего! Понял, что только дома могу быть в безопасности и ничего не бояться. Не помню, как поймал такси, доехал до дома и расплатил-ся с шофёром – очнулся лишь возле своего подъезда. Подняв-шись, вошёл в квартиру, снова прошёл в спальню и упал на кровать. В голове снова закружилось, и я, сам того не заметив, погрузился в сон. Часть IV Сон Николая Длинный полутёмный коридор возник передо мной. В его конце находилась единственная дверь, и меня к ней тянуло. Вздохнув, я направился вдоль коридора. Темнота начала рас-сеиваться впереди, но при этом сгущаться сзади. Повернув ручку и открыв дверь, я оказался в комнате, где вместо элек-трического освещения горели сотни свечей. По центру комна-ты стоял стол и два стула, на столе располагалась шахматная доска. Один стул был пуст, тогда как на втором кто-то сидел. И стоило мне зайти, как этот кто-то тут же отреагировал на моё присутствие. – Прошу тебя, проходи, – раздался до ужаса знакомый мне голос. – Нам надо о многом поговорить Я прошёл к столу и занял стул. Говорящий находился в тени, и потому лица я не видел, однако голос был очень зна-ком. – Стараешься вспомнить мой голос, и то, где ты мог меня видеть? – вопрос заставил меня вздрогнуть. – Спешу тебя утешить: мы знакомы, но ты сегодня так поспешно ретировал-ся, что я не успел ничего толком сказать. Говорящий придвинулся к столу, и падающий свет позво-лил разглядеть его лицо – это был тот самый парень из кафе! – Ты… – только и смог произнести я… … |
0 комментариев