Описание
Сборник фантастики.В сборник писателя-фантаста Бориса Долинго вошла повесть «Беглецы» и несколько рассказов, написанных в разные годы.
«Беглецы» – это повесть о нравственном перерождении людей. Странная аномалия, созданная руками учёных, оказывается дверью в иные миры, через которую люди, спасающиеся от тоталитарного режима, вырываются на свободу.
Волею судьбы на борту потерявшего управление военного космолёта оказываются остатки экипажа и несколько беглецов-диссидентов. Эти слишком разные люди проваливаются в параллельную Вселенную, где каждый получает возможность перестать быть «беглецом» – прежде всего, беглецом от самого себя. Люди там обретают новые силы и возможности.
Смогут ли бывшие диссиденты после этого остаться такими же непримиримыми борцами с тоталитаризмом? И что отличает борца за свободу от борца за власть – если отличает? Именно об этом рассказывает повесть, дающая название всему сборнику.
Бежать – или бороться, вот в чём вопрос?..
Кроме этой повести в сборник вошли несколько рассказов, в которых, когда в серьёзных («Прерванный полёт», «Изваяние», «Хранитель Земли», «Тщеславие Ванга»), когда в шутливых («Творец Апокалипсиса», «Снежные бабы Ивделя») формах, говорится, в основном о том же – о нравственном выборе, рано или поздно встающем перед каждым из нас. И то, каков будет этот выбор – решать только самому человеку.
Целевая аудитория сборника – люди любого возраста, любящие разноплановую, но классическую фантастику (ориентировочно от 15 лет и старше без ограничения).
Купить книгу: www.litres.ru/boris-dolingo/beglecy/
Характеристики
| Отрывок |
БЕГЛЕЦЫ Повесть 1. ПАТРУЛЬ Главный катер третьей пограничной эскадры шёл в патрульном режиме в двадцати пяти тысячах километров над поверхностью Чёрного Пятна. Это было самое ненадёжное место по всей границе Имперской Республики, простиравшейся на многие парсеки в пространстве. Именно здесь предпринимались все попытки нелегального перехода, как в ту, так и в другую сторону. В четырнадцать часов по бортовому времени майор Малваун начал очередной обход постов. Он проверил отделение двигателей, приняв рапорт у дежурного техника, затем прошёл к наблюдателям, сообщившим, что в радиусе контроля чисто, и никаких посторонних объектов не замечено. И только после этого майор заглянул в маленькое помещение, выполнявшее на катере роль кают-компании, посмотреть, как коротают время свободные от вахты члены экипажа. Двое играли в карты, двое лениво следили за игрой и также вяло давали советы, кто-то листал засаленные журналы, а кто-то спал, откинув высокие спинки кресел. Когда майор вошёл, все вскочили, и даже спавшие продрали глаза. – Отдыхайте, – махнул рукой Малваун, – отдыхайте! Потом майор отпустил пару солёных шуточек, вызывавших, по его мнению, большее расположение со стороны подчинённых, с удовольствием выслушал подобострастный смех, машинально отмечая про себя, кому, кажется, его юмор действительно пришёлся по душе, хлопнул ближайшего солдата по плечу и удалился. В осевом коридоре, идущем от носа до самой кормы катера, майор остановился возле одного из перископов и включил обзор. Малваун много лет служил в этом секторе границы, патрулировал зону Чёрного Пятна, но каждый раз, когда смотрел на этот феномен, его охватывало какое-то необъяснимое благоговение. Пятно притягивало и завораживало, хотя сам майор вряд ли признался бы в подобных чувствах кому-либо, и даже самому себе. Это странное образование возникло более восьмидесяти лет назад в результате неудачного эксперимента группы учёных. Что там изучалось, Малваун не знал, да и большинство населения Имперской Республики имело об этих исследованиях самое смутное представление. Майор часто удивлялся про себя, почему Пятно получило такое название, поскольку, строго говоря, «чёрное» не являлось верным определением. Пустота космоса была гораздо чернее, и Пятно на этом фоне казалось скорее серым, чем чёрным. Поверхность этого странного феномена не оставалась без движения, она жила своей жизнью, переливаясь оттенками серого цвета, правда, в очень узком диапазоне контраста, однако переливы эти видны были отчётливо. Если долго следить за Пятном, то начинало казаться, что на его поверхности вспучиваются гигантские пузыри, которые, лопаясь, выплёскивают спиралевидные протуберанцы. Подобное зрелище производило впечатление на новичков, но майор, прослуживший на границе более двадцати лет, знал, что это лишь обман зрения. На поверхности Чёрного Пятна ничего не могло вспучиваться, потому что пятно являлось двумерным. Пятно представляло собой идеальный круг диаметром свыше полмиллиарда километров, и оно не имело толщины. Давным-давно, когда молодой лейтенант Малваун впервые вышел в патруль, он не удержался и попросил у тогдашнего своего начальника особого разрешения совершить дополнительный манёвр, чтобы взглянуть на Пятно с ребра. При наблюдении строго из точки, лежащей строго в плоскости Пятна оно исчезало: никакими приборами невозможно было определить, что в пространстве что-то есть (тот факт, что Пятно представляет собой «что-то», никто из пограничников не оспаривал). Но стоило чуть-чуть изменить положение наблюдения, как можно было заметить тонкую, идеально прямую линию, пересекающую экран обзора – под углом, отличном от нулевого, уже становилась видна одна из плоскостей Пятна. Майор так привык к факту, что Пятно не имеет толщины, что, не задумываясь, принимал это как само собой разумеющееся. И именно так он всегда говорил прибывающим новобранцам срочной службы, сообщая те немногие сведения о Пятне, извлечённые в основном из чисто практических наблюдений в полётах: в Имперской Республике официально запрещалось заниматься исследованиями данного образования. Краткая лекция о феномене, которую майор каждый год читал новеньким и которую он мог бы повторить слово в слово, даже будучи разбуженным среди ночи, произносилась примерно так. Рассказав об обязанностях военнослужащего в пограничном секторе, размещении, боевой учёбе, Уставе и выходах в патруль, майор останавливался перед строем (вводное занятие он всегда проводил на плацу базы), снимал головной убор и тщательно протирал подкладку. Затем, водрузив фуражку на голову и глядя на ноги первой шеренги, Малваун сосредоточенно и со значение говорил: – Теперь о так называемом Чёрном Пятне. Вы будете служить в необычном, а можно сказать – в феноменальном секторе границы. У нас имеется, – Тут майор улыбался и, заложив руки за спину, проводил взглядом по лицам солдат, – Чёрное Пятно, о котором вы все слышали, так или иначе. А не слышали, так теперь будете иметь возможность увидеть сами. Со всеми положениями Устава на несение пограничной службы в зоне Чёрного Пятна вы подробнее познакомитесь на специальных занятиях, а сейчас пока я сообщу вам некоторые общие сведения о том месте, которое вам предстоит патрулировать. Майор наклонял голову и, помотав в воздухе указательным пальцем, повторял: – Общие сведения, которые вы, сучьи дети, нигде не имеете права разглашать, согласно уже принятой вами Присяге! Так вот Пятно совпадает с границей сектора пространства Имперской Республики и сектора, где начинается пространство, принадлежащее урванам. Чёрное Пятно не имеет толщины, оно двумерное. Все знают, что значит «двумерное»? Малваун обводил глазами строй. Если кто-то не знал, то Малваун пояснял такому, предварительно отметив вслух, что, по-видимому, парень несколько умственно отсталый, что предмет или чего-то там называется двумерным, если он-она-оно не имеет толщины, а имеет только длину и ширину. – Так вот, – повторял майор, – Чёрное Пятно как раз толщины и не имеет. Возникло оно в результате диверсии одних заумных учёных: этого вы в школе не проходили, но сообщаю вам в виде информации опять же не для разглашения. Конечно, тут имелся вражеский замысел: создать благоприятные условия для перехода нашей границы. Теперь кратко то, что должен знать пограничник, выходя в патруль в районе Чёрного Пятна. Приближаться менее чем на десять тысяч километров к поверхности Пятна запрещается, поскольку полностью сбивается настройка модулятора реактора. Правда, можно идти в режиме «двойного контроля», но это очень сложный манёвр, это могут только асы… Тут губы майора кривила усмешка, как бы дававшая понять, что он имеет отношение как раз к асам. – Очень важным при патрулировании, – продолжал майор, – является то, что в зоне примерно двадцати тысяч километров над Пятном невозможна нейтринная локация. Этим пользуются наши враги и разные изменники-отщепенцы, пытающиеся переходить границу и бежать к урванам. Поэтому особое значение приобретают самые простые визуальные наблюдения. И ещё: хотя Чёрное Пятно и двумерное, но гробануться туда можно очень даже просто, да так, что не вернёшься. Это, конечно, случается очень редко, если только кто-то залезет в зону, где сбивается настройка реактора, в «зону-десять», как мы её называем. К тому же в большинстве случаев корабли от Пятна просто отбрасывает в сторону, сначала притягивает, а потом отбрасывает, но были случаи, когда и навсегда пропадали. Тем не менее, лезть в зону-десять без крайней необходимости запрещается Уставом, потому что даже, если и останешься жив после падения на Пятно, но попортишь вверенную тебе боевую машину, что расценивается как сознательное вредительство, вот так! Я всё это говорю не для того, чтобы вас запугать, а для того, чтобы призвать к внимательности, добросовестности и, прежде всего, к чёткому выполнению воинского долга и уставных требований. На спецзанятиях вам это преподнесут подробно, а у меня сейчас всё. Вопросы есть?.. Нет?.. Пока есть свободное время можно покурить. Разойдись! Малваун отрегулировал глубину резкости. Под катером плыли чёрно-серые переливы. Майор поводил немного искателем, огляделся и выключил перископ. Он прошёл в кабину управления и опустился в командирское кресло рядом с пилотом. Кроме майора и пилота в кабине управления находился ещё связист и капитан Даговар, новичок на границе, недавний выпускник Высшей Военной Академии. В душе Малваун относился к капитану с неприязнью и завистью, какая может быть у военного, дослужившегося за двадцать лет лишь до майора, ко вчерашнему курсанту, выскочившему из училища сразу же в Академию и уже щеголяющему капитанскими нашивками. Но своё недовольство майор Малваун старался держать при себе: отец капитана, генерал-консул Космического Флота, был ему хорошо известен. Было ясно, что молодой Даговар направлен служить на границу что называется «для вида», чтобы в послужном списке могла быть сделана запись о прохождении службы в «особосложных условиях». Ясно, что долго он тут не задержится, и ждёт его служба где-нибудь на самом Силонте при Верховном Штабе, и быть ему уже в том возрасте, в каком сейчас находился майор, генералом-советником, не меньше. Видимо, сознавая временность своего пребывания в патрульной флотилии, капитан держался весьма фривольно даже со старшими по званию. – С базы не вызывали? – спросил Малваун связиста. – Никак нет, господин майор, – ответил тот. – Регулярный сеанс через двадцать три минуты, а экстренных вызовов не было. – Ну и хорошо… – Майор откинулся в кресле и покосился на пилота. – Как у тебя дела, сержант? Всё в норме? – Так точно, господин майор! – со щенячьей радостью кивнул пилот. – Техники наши молодцы: настройка плазмы «ходит» всего на двести градусов, представляете? – Так и должно быть, – подтвердил майор, – ребята стараются. Жаль даже, что вашему призыву скоро на демобилизацию. Подготовили мы вас отлично, пока ещё теперь молодых обучишь… Капитан Даговар сел в своём кресле пониже и вытянул ноги, насколько позволяли габариты нижней консоли пульта управления. – А вы сами, майор, – спросил он, разглядывая носки ботинок, – долго собираетесь тут, в этой дыре торчать? Чего вас всё держат на одном месте, причём далеко не самом лучшем? – Казалось, капитан спрашивает небрежно, словно от скуки. Майор резко повернулся и зло взглянул на капитана, но тотчас же взял себя в руки. Капитан спокойно смотрел на майора, чуть покачиваясь в кресле. – Командованию виднее, кого куда поставить, – ответил майор, отводя глаза на экран, хотя смотреть там было не на что. – Видимо, считают, что максимальную пользу я приношу здесь. Сопляк-капитан явно развлекался. – Ну, пользу-то вы приносите, несомненно! – Даговар чуть заметно усмехнулся. – Но звание вам можно было бы повысить именно поэтому. – Жаль, что не вы, капитан, сидите в Военном Совете нашего сектора. – Малваун скривил губы. – Я уже был бы, наверное, генералиссимусом, вы так обо мне беспокоитесь! У меня, правда, нет за плечами Высшей Военной Академии… И, самое главное, родителя генерала-консула! – Вот видите! – Капитан приподнялся в кресле и потянулся. – А вы говорите – «максимальная польза», «командованию виднее». Значит, – Он бросил быстрый взгляд на майора, – главное не это. – Знаете, капитан Даговар, – Майор покосился на пилота и связиста и покачал головой, – вы ведёте очень странные разговоры! Капитан хмыкнул, прищуриваясь. – Действительно, – со значением сказал он. – Да вы не беспокойтесь, майор, лично мне за такие разговоры ничего не будет. Вы же сами говорите, что, имея за плечами генерала-консула… – Капитан развёл руками. – А вообще-то смешно, что за такие разговоры одёргиваете меня вы, а не наоборот. Комедия! – Даговар щёлкнул пальцами. «Наглый сопляк!» – подумал майор, но промолчал. Он отвернулся от капитана и уставился в пульт перед собой. На экране переднего обзора расстилалась поверхность Чёрного Пятна. Ориентация катера поддерживалась такой, что его нижние технические палубы были повёрнуты к Пятну, и поэтому казалось, машина идёт над бескрайним чёрно-серым океаном, под немигающими вечными звёздами космоса. Несмотря на то, что до поверхности Пятна было более двадцати тысячи километров, из-за того, что патруль сейчас находился почти над самым центром феномена, Пятно представлялось близким настолько, что словно достаточно одного поворота регулятора направления – и катер клюнет носом в мрачные волны. В неимоверной дали горизонт этого космического «океана» резал черноту пространства, как бритвой. В трёхстах миллиардах километров низко над этим горизонтом горел ослепительно-голубой шар Базаны, одной из звёзд скопления Меч, а немного правее из-за края Пятна всходил оранжевый гигант Каморенн, обращающийся вокруг Базаны. «Красиво», – подумал майор, пытаясь успокоиться. Торчит он, конечно, в дыре, но зато в дыре необычайной, что бы там не говорили такие везунчики, как этот капитан. Малваун искоса взглянул на Даговара. Самодовольный сопляк, расселся и рассуждает, сволочь! Хорошо ему издеваться, когда у самого всё в жизни заранее обеспечено, с самого начала всё предусмотрено. Конечно, сынки разных генералов, советников, не говоря уж об отпрысках крупных государственных чиновников, могут чувствовать себя обеспеченными всем необходимым с первых же дней жизни, зная, что не их личные способности и заслуги, а титул и средства папаши откроют им все двери, подставят под задницу любое кресло и наденут мундир с золотыми позументами. Майор тихо скрипнул зубами и ещё пристальнее уставился на экран. Сам он происходил из семьи мелкого служащего, коих в Имперской Республике сотни миллионов. Отец майора, пока был жив, очень гордился им, младшим сыном, окончившим Пограничное училище Военного Космического Флота. Два старших брата добились в жизни меньшего: один, как и отец, остался мелким финансовым чиновником, а второй прозябал инженером на одной из планетарных энергостанций. Майор не часто виделся с братьями, а семьями встречаться вообще не любил, поскольку жёны братьев слишком явно завидовали его жене Пине, «отхватившей» такого мужа. Пина не скрывала своего превосходства и постоянно с мещанским захлёбом демонстрировала родственникам достигнутое материальное благополучие. Сейчас пределом её мечтаний был гарнитур янтарного дерева, на который ещё предстояло накопить денег. Копили со скрипом, но всё же Пина копила, а семьи братьев подобного позволить себе не могли, ведь зарплата майора по средним меркам была достаточно высока: вместе с постоянным коэффициентом за выслугу лет и пребывание в космосе выходило почти семьсот пилонов в месяц. Это составляло примерно столько, сколько зарабатывали оба старших брата вместе взятые. Что и говорить, военным в Имперской Республике Силонта жилось лучше, чем средним штатским. «Хотя с другой стороны», – подумал майор, – «моя клушка вот разоряется, копит на дорогую мебель, а кто-то покупает барахло, вообще не задумываясь над ценой. Всю жизнь бьёшься – и кто ты? Никто! И тут ещё эти девки!..» У майора имелись две дочери на выданье, и им необходимо было обеспечить приличное приданое, поскольку особыми внешними достоинствами девицы не отличались. Учитывая возраст и то, что он торчит в такой дыре, майор уже почти достиг потолка в возможном росте звания, и надеяться на повышение было трудно. Для того чтобы это стало более реально, надо окончить Академию, а для поступления туда уже имелась помеха – тот же возраст, поскольку принимали до сорока лет. Майор был слишком реалистом, чтобы надеяться на какие-то возможные особые отличия по службе: подобного не представлялось за двадцать лет и вряд ли вообще представится. Малваун вздохнул. Вот этот сопляк, капитан, в его возрасте будет иметь зарплату, позволяющую не задумываться о цене мебели и многого другого, да и от папаши ему неплохо достанется. Насколько знал по слухам майор, высокое жалование генерала-консула Даговара не мешало тому часто запускать лапу в государственный карман, как и делало большинство ему подобных. Что ж, всё верно: выше сидишь – больше воруешь. «Конечно, кто-то должен получать больше, а кто-то меньше», – рассуждал майор, – «я понимаю, но не было бы обидно, если знать, например, что этот человек добился своего поста по своим заслугам, благодаря своему опыту и умению, а не с помощью протекций и связей. Но ничего, видно, не поделаешь…» – О чём задумались? – подал голос капитан. Майор повернулся и посмотрел на Даговара. Тот, развалившись в кресле, чистил ногти маленьким ножиком. – М-м? – Капитан вопросительно приподнял подбородок: – Я говорю: о чём задумались, командир? – Слушайте, в конце концов. – Малваун опустил глаза, посмотрел в пол, после чего вновь перевёл взгляд на капитана, тяжело хмурясь из-под бровей. – Что за фамильярности со старшим по званию? Когда вы это прекратите?! – Он повысил голос: чёрт с ним, в конце концов, разве он требует чего-то от этого мальчишки кроме законного выполнения уставных норм? – Да ну чего вы волнуетесь? – удивлённо протянул капитан. – У нас всё-таки меньше разница в званиях, чем, скажем, у вас и у пилота. Майор посмотрел на пилота и связиста. Парни сидели, уткнувшись каждый в свои приборы, делая вид, что происходящее их не касается. – Вот что, капитан Даговар, – начал майор, но в этот момент включился экран связи: вызывала база. Майор повернулся к экрану: – Главный патрульный катер слушает! На связи майор Малваун! Дежурил по базе старый приятель Малвауна майор Увент. – Привет! – Изображение на экране махнуло рукой, что не вполне соответствовало пунктам устава, но среди друзей допускалось. – Центр запрашивает обстановку, как там у вас? – Всё спокойно, болтаемся над Пятном как обычно, пространство чистое. – Ну, добро, – кивнул Увент. – Правда, думаю, скоро будут ка¬кие-то особые распоряжения. Это я пока так, частным порядком говорю. – Он покрутил пальцами в воздухе, подчёркивая конфиденциальность. – Тут начальство что-то забегало, возможно, даст новые директивы. – Даст так даст, – пожал плечами майор Малваун и усмехнулся, – их дело. Мы выполняем приказ, а то, что пока всё спокойно, так разве плохо? – Да ладно, у меня всё! Желаю спокойной службы. – Увент отклю¬чился и экран связи погас. – Ну что ж, – пробормотал Малваун, поскрёбывая подбородок. Затем он оглянулся по сторонам, как бы вспоминая что-то и поднялся. – Попрошу вас выйти со мной на пару слов, – сказал майор, обращаясь к капитану, – я уже давно хотел поговорить с вами. Капитан встал и майор, пропуская его вперёд к выходу из ка¬бины управления, бросил пилоту и связисту: – Продолжать несение службы! – И вышел, хлопнув створкой люка. 2. КРАМОЛА Майор провёл капитана в боевую рубку, где сейчас никого не было, и, сев в одно из кресел перед пультом наведения, кивнул Даговару на другое: – Прошу садиться. – Спасибо, – Капитан слегка наклонил голову и сел. – О чём же вы хотели со мной поговорить? – «Господин майор»! – жёстко добавил Малваун. – «Господин майор»! Вы каждый раз, как ни странно, забываете повторить эти слова и тем самым не выполняете требования Устава по обращению к старшим по званию! Вот об этом я хотел поговорить с вами, капитан Даговар: о вашем непозволительном и, я бы сказал, наглом поведении! – Да, вы ве¬дёте себя нагло! – повысил голос майор, наливаясь краской. – Вы не выполняете требования Устава, вы не уважаете старшего по зва¬нию и подтруниваете над ним в присутствии младших чинов! Пусть когда-нибудь вы дослужитесь до генеральских погон, но пока вы – капитан, и, будьте добры, обращайтесь к старшему по званию так, как того требует Устав! Если, благодаря вашему отцу, вам, может быть, всё раньше и сходило с рук, то теперь вы ошиблись. Я ваши нагло¬сти терпеть не намерен: я подам на вас рапорт начальству! Майор выпалил всё это, глядя чуть в сторону. Закончив тираду, он достал платок, снял пилотку и промакнул затылок и макушку, после чего поднял глаза и в упор посмотрел на капитана, как бы оценивая, до¬шли до того сказанные слова или нет. Даговар слегка кивал и улыбался своей странной иронично-грустной улыбкой, которую майор часто видел на лице капитана. У Малвауна от злости спёрло дыхание. – Я подам на вас рапорт, ясно!? – повторил он, яростно выкатывая глаза. Капитан оттопырил нижнюю губу и протянул задумчиво: – Стоит ли? – Он пожал плечами. – Толку-то от этого всё равно не будет, мне ваш рапорт не повредит, вы должны это понимать: нарушения, о которых вы можете сообщить, пустячные. А вот на вас могут косо посмотреть в штабе базы. Зачем это вам, тем более, к концу службы в космосе, так сказать? – Ну, да вы просто совсем обнаглели! – выдавил майор, яростно дёрнув щекой. – Мальчишка! – От злости и унижения он сор¬вался и перешёл на «ты». – Считаешь, что если твой отец – генерал-консул, то тебе всё дозволено? Ну, нет, тебя следует про¬учить, клянусь честью офицера! Капитан лишь пожевал губами. – Стоит ли? – снова сказал он. – Неужели будете связываться? Я вас уверяю, что «проучить» меня не удастся именно потому, что я сын того самого Даговара. На рапорт, может быть, отреагируют для вида, и меня «накажут», но знаете как? Переведут куда-нибудь подаль¬ше отсюда с повышением. Будет повод, так сказать, чтобы по¬высить: кто там знает на другом месте, за что меня повысили и пе¬ревели? Так что разговоров о незаконном повышении будет минимум. Вот как всё произойдёт, а то, что вы написали рапорт, придравшись к мелочам, и не учили, чей я сын, вам может выйти боком, повторяю. Правда, и сейчас вы не бог весть на какой должности, но тут-то у вас хоть жалование приличное для майорского звания. А вы наверняка хотите выйти в отставку с пенсией повыше, разве нет? – И капитан пристально посмотрел на майора. У Малвауна пропал дар речи. Он только хлопал глазами, а ка¬питан продолжал смотреть на него. – Вот так-то, – констатировал капитан, прищёлкнув языком. Майор неожиданно для самого себя совершенно растёрялся от этого вызывающего, наглого спокойствия капитана Даговара. Он молчал, не находя слов. Те, кто хорошо знал майора Малвауна, вряд ли допустили бы даже мысль, что у него отнимется язык, столкнись майор с подобным поведением младшего по званию. Майор Малваун вообще бывал очень строг с подчинёнными и требования дисциплинарного раздела Устава ставил очень высоко. Сложность ситуации заключалась в том, что под непосредственным началом майора ещё ни разу за двадцать лет не ока¬зывался сын такой шишки как генерал-консул. В голове у Малвауна царил полный хаос, мысли перемешались. Крепко вбитые строчки и главы Устава Космической Службы требовали наказать сопляка, как следует, чтобы другим неповадно было. К этому же взывало уязвлённое самолюбие человека, которому, плюнули в лицо и дали почувствовать, что он – червяк, да и только. Но одновременно со вполне законными желаниями в мозгу майора, нашпигованном положениями Устава, инструкциями по обнаружению нарушителей границы и действиям в боевой обстановке, а также различными тактико-техническими характеристиками космических аппаратов, как красное табло тревоги пылали слова «генерал-консул», и это сильно сдерживало гнев. Майор вдруг подумал, что, действительно, этого сопляка ни чер¬та не накажут, а вот ему, майору Малвауну, подача подобного рапорта может стать минусом в глазах начальства на последних годах службы в космическом флоте. Как бы раньше времени не списали, ведь могут, мало ли что. Прицепиться к чему-нибудь просто, если захотеть, а до¬служивать не «на борту», как говорится, будет очень и очень невыгод¬но: после такого на пенсию больше, чем в две сотни пилонов рассчиты¬вать не стоит. А что значит сесть на двести пилонов в месяц вместо четырёхсот с женой-дурой на руках, толком никакой специальности не имеющей, и дылдами-девками, на которых требуется уйма средств, чтобы спихнуть их замуж! Такой вот наглец может не полениться и нагадить через своего папа¬шу. Да ещё не известно, как он даже без рапорта после этого раз¬говора себя будет вести. Малваун скрипнул зубами. «Представляю», – подумал он, – «как завопит моя клушка, если узнает, что я наорал на сына генерала-консула! Она и так считает меня «лопухом» и всегда пилит, что не умел и не научился устраиваться в жизни. Другие офицеры, мол, живут лучше, где только можно тащат и на¬пропалую пользуются служебным положением, а я, дурак, не пользуюсь. И вот теперь такая ошибка – накричал на генеральского сынка!» Майор никогда шибко не любил свою жену. Женился он второпях, как и многие выпускники военных училищ. После нескольких лет в казармах среди представителей мужского пола, любая юбка казалась исключительно желанной. Большинство молодых офицеров, почувствовав себя перед выпуском вполне самосто¬ятельными людьми, имели потребность выглядеть солиднее и, соответственно, поскорее начать семейную жизнь. Поэтому они, не задумываясь, хватали тех девок, которые ока¬зывались под рукой и которые сами лезли замуж. За офицера космического флота – всё лучше, чем за среднего инже¬неришку или чиновничка! Поэтому многие из молодых офицеров женились почти одновременно с выпуском. Так же поступил и лейтенант-ста¬жёр Малваун. В общем-то резон в таком подходе определённо был, поскольку молодняк, не имевший влиятельных родственников, засылался к чёрту на рога, а попробуй, найди хоть какую-то невесту в дальнем гарнизоне! Когда физиологический интерес к жене пошёл на убыль, что про¬изошло довольно быстро, Малвауна многое начало раздражать в се¬мейной жизни с Пиной. Он, наверное, развёлся бы, но жена в тот момент оказалась уже беременной, и подобные действия повредили бы карь¬ере, тем более что тогда Малваун как раз вступил в партию Легион Борцов Имперской Республики. Он плюнул на развод, привык и продолжал жить по-прежнему. «Хотя», – вздохнул майор, – «какую я в итоге сделал карьер? Можно было и разводиться, всё равно достиг не многого. Нынешнюю-то должность, даже имея развод, получил бы и до майора всяко-разно дослу¬жился бы. Но в молодости, чёрт, мечталось о большем, да не вышло!...» Майор с шумом втянул носом воздух. Дьявол, вот из-за таких-то как этот сопляк и не удаётся выбиться выше, все уже для них заготовлено. А как там записано в Конституции, которую, говорят, составил сам первый Народный Император, великий Авльн? «…И будут отныне все рав¬ные среди равных, почитаемых за заслуги перед народом…» Вот тебе и «равные», вот и «заслуги». А крикни это всё сейчас вслух – почти крамо¬лой покажется. Малваун сидел и молчал – совершенно потерянный, злой и беспомощ¬ный перед мальчишкой, считавшим себя выше сортом, чем он, майор, только потому, что имел отца генерала-консула. Май¬ор чувствовал, что так или иначе, но он должен что-то сказать, как-то прореагировать на болтовню капитана, что затягивающееся молчание окончательно роняет его достоинство, но продолжал сидеть, не проро¬нив ни звука, подавленный самыми разноречивыми мыслями. «Вот, дали почувствовать, что серостью ты был от рождения, серостью и останешься», – подумал майор, и у него в душе неожиданно даже шевельну¬лась жалость к жене. Как она пыжится перед родственниками и зна¬комыми, стараясь показать, что сделала удачную партию, выйдя за¬муж за офицера. Офицер же, майор! Чёрт побери, а для таких вот соп¬ляков что он, майор, что его брат-бухгалтер – просто серость, ме¬люзга. У майора невольно вырвался сдавленный судорожный вздох. – Н-да! – неожиданно сказал капитан с какой-то странной как показалось майору интонацией. Даговар протянулся с кресла и ткнул кнопку на пульте. Вклю¬чился центральный экран наведения. Стали видны звёзды и поверх¬ность Чёрного Пятна, над которым летел катер. В углу экрана пылал голубой Базан. Капитан встал и прошёлся по боевой рубке. Майор Малваун продолжал сидеть как оплёванный. Он уставился перед собой в простран¬ство, сжимая подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Печально, господин майор, печально, – сказал капитан Даговар, останавливаясь перед креслом майора. (Малваун даже не обра¬тил внимания, что сейчас его назвали «господин майор».) – Я-то ду¬мал, что вы «заведётесь», а вы тоже как все: бо-и-тесь! Н-да… Майор поднял голову и посмотрел на капитана, не понимая, ку¬да тот клонит. – Что? – хрипловато выдавил он из себя. Капитан стоял, заложив руки за спину и глядя на экран. Несколь¬ко секунд он молчал, как бы размышляя, а затем качнулся на носках, поворачиваясь к майору. – Я думал, что вы более принципиальный, а вы такой же, совер¬шенно такой же, как все остальные. – В голосе капитана зазвенели юношеские неспокойные нотки. – Вам, заслуженному военному, многие годы от¬давшему честной службе в Военном Космическом флоте, наплевал в ро¬жу мальчишка, то есть я. – Капитан ткнул себя пальцем в грудь. – А вы стерпели и утёрлись только потому, что у этого мальчишки отец – генерал! В этом-то вся беда, с этого начинаются все беззако¬ния, которые уже давно творятся на Силонте. Я почему-то думал, что вы, майор, действительно живёте принципами члена Лиги Борцов, те¬ми принципами, которые были провозглашены когда-то и от которых в реальности мало чего теперь осталось. И вы же, так сказать, вы¬ходец из народа. Значит, действительно, даже психология народа подгнила!… «Эге», – вдруг радостно подумав майор, – «вот куда ты, братец, клонишь. Начитался запрещённой литературы, подбрасываемой от урванов и прочих подонков. И чего тебе, сволочи, не хватает с таким папашей? В горячих точках ты нигде не был – с жиру, гад, бесишься! В двадцать пять лет уже ка¬питан, чего же тебе неймётся? Значит, нарочно мне в рожу плевал? Так-так…» Майор почесал подбородок, размышляя. Может быть, он его специально провоцирует? Он, майор Малваун, согласится, выразит своё недовольство чем-то, а этот гад настучит в соответствующий отдел Службы Имперской Безопасности?… А если нет, если он всё это по собственной инициативе? Если точно с жиру бесится и хочет в революционера поиграть? «Если так, то погоди», – подумал майор, зло усмехаясь про себя, – «я тебе за плевки в рожу дам сдачи. Простой мой ра¬порт, конечно, тебе вреда бы не причинил, а вот если о твоих разговорчиках сообщить, куда следует, то тобой займутся, это точно. Поскольку папаша у тебя генерал, то и информация пойдёт высоко, тебя на заметку возьмут как минимум, и генеральских нашивок в будущем тебе не видать, сосунок… Нет, ну что ему надо-то, а? Чем не жизнь с его-то возможностями? Ладно, за плевки в рожу я с тобой посчи¬таюсь. Посмотрим, наболтаешь ли ты что-нибудь интересное?» Майор пользуясь тем, что капитан снова отвернулся от него, протянул руку под пульт и незаметно включил регистратор голосовых команд, подава¬емых в боевой рубке. Теперь их разговор записывался на кристаллокассету. Малваун откашлялся, прочищая горло, и сказал: – Что-то я не пойму, куда же вы клоните? По-вашему, в Имперской Республике творятся беззакония? Но вот у тех же урванов, которых превозносят разные отщепенцы, недостатков ничуть не меньше. А вот если бы некоторые крупные чиновники у нас, обле¬каемые народным доверием, честно исполняли свой долг перед народом, то многое могло быть иначе. Нам это мешает строить справедливую жизнь, но об этом ведь говорят открыто, и это наказывается! Что касается урванов… – Да при чём тут урваны! – воскликнул капитан. – Я же о нас говорю, зачем же равняться на урванов и утверждать, что у них «недостатков» ещё больше! Наши-то недостатки это не оправ¬дывает! Свои пороки надо самим устранять, а то вы все сидите, на¬род так называемый, молча завидуете сынкам крупных чинуш и олигархов, кроете их за глаза, а ничего для изменения условий, не устраивающих вас же, не делаете! Хотя могли бы! «Громче, громче давай!» – радостно подумал майор. Ему, кажется, предоставлялась возможность отличиться и не как-нибудь, а по каналу Службы Имперской Безопасности. Вслух Малваун как можно более веско и убеждённо сказал: – Основное наше беззаконие – это использование служебного по¬ложения в личных целях, кражи государственного имущества и тому подобные вещи! – Эх, – протянул капитан с сожалением, – ну как же вы не можете понять, что это только следствие. Основные беды – это поголов¬ный обман населения, отсутствие у народа правдивой информации. Но даже без этого должно уже быть ясно, что сейчас сложилась каста высших чиновников, которые меньше всего заинтересованы в изменении данной ситуации. Я имею в виду тех, по сравнению с которыми даже мой папаша – так себе, мелочь. Как раз именно такие больше всего удовлет¬ворены тем, что народ не знает правды о проис¬ходящем в различных частях Вселенной, как у нас, так и у тех же урванов! – Ну, это вы зря, – сказал майор совершенно искренне. – Обо всём рассказывается по телеканалам и в печатных выпусках. – Да, конечно! – махнул рукой капитан. – То, что надо, то и покажут. Вы можете проконтролировать достоверность этих сообщений? Или узнать о том, сколько фактов не сообщено вообще? Именно тех фактов, которые не на руку нашим верхов¬ным чиновникам. А все лозунги Лиги Борцов – просто отличная шир¬ма. Сплошное оболванивание народа и реклама нашего «имперского» образа жизни! «А ведь он где-то прав», – вдруг подумал Малваун. – «Хотя Службу Имперской Безопасности это тоже заинтересует». Капитан Даговар протянул руку и указал на экран, на Чёрное Пятно: – Вот пример того, как скрывают факты, которые, казалось бы, скрыть трудно. Что вы, например, знаете об этой штуке? Вы двадцать лет рядом крутитесь, но хотя бы знаете, кто здесь какие эксперименты проводил? – Ну, это же не секрет, этого не скрывают. Всем известно, что Пятно возникло в результате неудачного эксперимента этого… как его… – Майор потряс головой, – Джилауна, кажется. – Неудачного? – переспросил капитан. – Ну ладно, а вы знаете, что случилось с доктором Джилауном после этого эксперимента? Майор удивлённо поднял брови: – Что значит – «что случилось»? Он погиб в результате своих опытов! – Нет, не в результате, – ответил капитан. – Значит, как он умер, вы не знаете? – Что значит – «как»? – пожал плечами майор. – Вот видите, вы не знаете, да и мало кто знает, потому что официально на эту тему запрещено распространяться. – И что же? – А то, что умер он не совсем, мягко скажем, обычно. Сейчас не могут скрывать того, что Джилаун был великим учёным, хотя бы уже потому, что многие его теоретические работы признаны далеко за пре¬делами Имперской Республики. Но вот работ, предшествовавших тем экспериментам, после которых возникло Чёрное Пятно, вы нигде не найдёте, они просто не увидели свет. – Я-то откуда могу это знать, – развёл руками майор. – Я же не учёный! – Ну, тут специалистом быть не надо: доктор и все сотрудники лаборатории после проведения эксперимента были объявлены агентами, работавшими на урванов, и сосланы в урановые рудники на Палитоуне! Что, никогда не слышали? – Да вы что?! – удивился майор и, вспомнив, что их разговор записывается, поспешно добавил. – Это всё обычная брехня! Скорее всего – клевета урванов! – Бросьте! – махнул рукой капитан. – Это я слышал на достаточно высоком уровне: у нас в семье разные люди бывают. Джилаун и всех его сотрудников уничтожили, – продолжал Даговар. – Потом, тем не менее, их признали гениальными учёными, поскольку так опять же выгодно власти. Но, к сожалению, об эксперименте, в результате которого возникло Чёрное Пятно, никто ничего не знает. Кстати сказать, многие учёные Галактики не согласны, что эксперимент закончился не¬удачно. Ведь сейчас толком не известно, чего хотел добиться Джи¬лаун, и что же такое всё-таки Чёрное Пятно. Пока эти эксперименты повторить ни¬кто не смог. Капитан наклонился к креслу, где сидел майор, и заговорил быстро и горячо: Что такое Чёрное Пятно – остаётся загадкой в течение почти ста лет, а наши власти препятствуют прояснению этого. Начать исследования было бы легко, поскольку Пятно в основном располагается в зоне пространства, принадлежащей нам, но никто этого не делает и не даёт делать. Встаёт вопрос – почему? Ну, как вы считаете, почему? Капитан в упор посмотрел на майора. Малваун, конечно, слышал разные слухи о Чёрном Пятне. Разговоры об этом официально запрещены не были, как, впрочем, и многое в Им¬перской Республике, но такие разговоры не поощрялись, и болтовня могла и повредить. Тем не менее, слухи ползали, и некоторые достигали ушей майора. Малваун невольно вспомнил, что же он слышал о Чёрном Пятне. Официальных научных обсуждений феномена Чёрного Пятна, во всяком случае, в пределах Имперской Республики Силонта, не было, и экспериментов по его исследованию не велось, хотя, опять же, их официально вроде бы никто и не запрещал. Но при существующем положении дел никому и в голову не пришло бы этим заняться. Болтали, что урваны пробовали развер¬нуть масштабные эксперименты в части Чёрного Пятно, попадавшей в принадлежащую им зону пространства, но правительство Силонта добилось через Объединённый Галактический Совет прекращения работ, опираясь на Тозонскую Конвенцию. Этот документ был в своё время принят также под давлением Им¬перской Республики и запрещал широкомасштабные релятивистские и космогонистские эксперименты в пограничных областях. Поэтому вся практическая информация, которую имели о Чёрном Пятне пограничники, а они имели её, пожалуй, больше любого из простых смертных, состояла в результатах наблюдений, получаемых во время полётов над Пятном. Было известно, что Пятно не имеет толщины. Поразительным это казалось только новичкам, а потом и они привыкали, после чего их уже не особо занимал вопрос, как двумерный объект существует в трёхмерном пространстве. Кроме того, каждый знал, что подобная любознательность, направленная на Чёрное Пятно, может сильно повредить. Поэтому пограничники интересовались другим: повышением размера денежного довольствия, получением отпуска за отличное несение службы, присвоением очередного звания, выпивкой и женщинами. Офи¬циально чрезмерное увлечение двумя последними вопросами тоже не поощрялось властями, но на это смотрели сквозь пальцы. К знаниям о Чёрном Пятне, которые ходили не в «подпольных слухах», а имели большое практическое значение для пограничников и пилотов, летающих в районе феномена (гражданские сюда почти не допускались), относилась информация о наличии двух областей над поверхностью Пятна. Условно эти области обозначали «зона-десять» и «зона-двадцать», где номер соответствовал высоте над поверхностью в тысячах километров. В «зону-десять» вхо¬дить было чрезвычайно опасно, и ни один пилот в здравом уме и рассудке туда никогда бы не сунулся. В этой зоне (П-полям как их назы¬вали) неизвестной природы сбивали настройку контроля реакторов, корабли теряли управле¬ние и, если сразу не происходило прорыва в активной среде плазменного шнура, они буквально падали на Чёрное Пятно. В большинстве зарегистрированных случаев космические аппараты просто отбрасывало от поверхности Пятна, правда, со значительными повреждениями. Но если падение происходило над центром спиралевидных «протуберанцев», которые, казалось, вырастали из по¬верхности Пятна, то корабль исчезал, и больше его никто не видел. Подобные случаи за все время регистрировались лишь дважды. В «зоне-двадцать» действие П-полей было уже совсем слабым, и под ручным контролем реакторы патрульных катеров работали, как прави¬ло, вполне сносно. Однако в этой зоне опять же по неизвестным причинам (кото¬рые не разрешалось выяснять) невозможна была нейтринная лока¬ция объектов. Именно поэтому район Чёрного Пятна усиленно патрули¬ровался, поскольку, соблюдая осторожность, опытные пилоты могли здесь незаметно пересечь границу. Из той части пространства, где начина¬лись владения урванов, в Имперскую Республику проникали шпио¬ны (так же, впрочем, как и к урванам проникали агенты Силонта), а из Имперской Республики под защиту Союза Урван, в который входило шестнадцать планетных систем, бежали «отщепенцы», как их име¬новали власти. Район Чёрного Пятна оставался, пожа¬луй, единственной лазейкой на границе, где имелась возможность пытаться пройти незамеченным. Схема патрулирования была простой, но вполне эффективной. Корабль-матка выходил из гиперпространства примерно в одном миллионе километров от Чёрного Пятна во избежание попадания в опасную зону. Здесь он выпускал десять патрульных катеров с обычными плазменно-фотонными приводами. Катера дежурили каждый в определённом секторе в течение установленного времени, а затем сменялись. Время смены патрулей, само собой, держалось в стро¬гом секрете. Майор вспомнил разговоры о том, что когда-то урваны забросили в район кольцевого «вихря», где формировались спиралевидные протуберанцы, мощную передающую станцию, исчезнувшую в Пятне, но в течение нескольких минут передававшую, якобы, какую-то информацию. Официальных сообщений по этому поводу на Силонте не делалось. Ходили слухи, что Чёрное Пятно – это «дверь в другой мир», вход в какое-то параллельное пространство, что отрица¬лось официальной наукой Имперской Республики, да и наукой тех же урванов не поддерживалось. Существующая версия объясняла исчезновение кораблей в Пятне тем, что, соприкасаясь с поверхностью этого двумерного образования в районе миража кольцевого «вихря», трёхмерное тело пе¬реходит в двумерное состояние, что, как можно догадываться, равносильно гибели трёхмерного объекта. Заметив раздумья майора, капитан решил, что его слова возымели действие, и он в чём-то убедил Малвауна. Даговар снова плюхнулся в кресло и заговорил: – Как вы полагаете, почему Высший Имперский Конгресс и сами Импе¬раторы боятся исследований Чёрного Пятна? Почему они не позволяют распространять достоверную информацию о нём, а? – Ну, так и почему же, по-вашему? – хмыкнул майор. – Не знаю, – покачал головой капитан, – я не знаю, хотя в сво¬ей семье слышал самые разные слухи и сплетни. Может быть нашим правителям, – Капитан ткнул пальцем в потолок кабины, – страшно, что кто-то мог бы полностью ускользнуть из-под их контроля? А такие, кто захотели бы, найдутся. Вы слышали гипотезу о том, что Пятно – это будто бы возможность проникнуть в параллельное пространство? И, возможно, там – целый мир! Кто знает, каков он? Например, до тех, кто бежит к урванам, наши спецслужбы дотягива¬ются, когда очень захотят и устраняют их, а ускользнувших в параллельный мир так просто не достанешь! – Что вы несёте?! – сказал майор, скорчив гримасу, а сам подумал, что тебе, голубчик, уж точно никуда не ускользнуть, тем бо¬лее в какое-то мифическое параллельное пространство. Всё записыва¬ется, всё! – Ну и сплетни в вашей семье, даже странно, – продолжал Малваун. – Чего только не выдумают – «параллельные пространства», ка¬кие-то «другие миры», кто-то, якобы, туда бежит! Ведь ясно же, что пытаются бежать только отщепенцы, продавшиеся урванам, чтобы передать важные сведения о наших оборонных секретах. – А! – с досадой воскликнул капитан и махнул рукой. – Я удив¬ляюсь, как такие как вы ещё верят демагогии нашего Императора. То, что народ обманут – это же понятно как дважды два. Посмотрите хотя бы на себя и на меня. – Ну, то, что существуют отдельные государственные чиновники, поступающие нечестно, ещё ни о чём не говорит, – усмехаясь, развёл руками май¬ор. – Таких ведь и наказывают, в конце концов. Вспомните хотя бы дело имперского министра Ватерауна. Об этом сообщалось открыто. Капитан расхохотался. – Отдельные?! – Он помахал ладонью перед носом майора. – Ха-ха, отдельные! Кого наказывают? Это уж кто совсем в наглую зарвался, да и то больше говорится, что наказывают. Так, для вида говорится, а на самом деле – свой своего, знаете ли, не обидит… Эх, думать вы все отвыкли, просто думать. Хотя конечно, если со всех сторон слышать «сахар, сахар», то, может быть, и во рту слаще становится? – И что же вы предлагаете, если всё так плохо? Бежать к урванам или ещё куда-то? В какой-нибудь другой мир? – Майор ухмыльнулся и сделал неопределённый жест. – Безусловно, это не выход, – кивнул капитан. – То есть для какой-то отдельной личности это может быть и так, но настоящий патриот не побежит со своей Родины… Правда, и тут обстоятельства могут по-разному складывватсья. Ве¬ликий Авльн, например, длительное время, как известно, провёл в эмиграции. «Однако», – подумал майор, – «ну и словечки: «патриот», «Ро¬дина»… Ну, давай, давай!» Капитан продолжал разглагольствовать. – Последние десятилетия наши Народные Императоры стали совсем не такими, каким был Авльн в первые годы после Грандиозного Переворота. Теперь образовалась самая настоящая знать, привилегированный класс! Майор засмеялся, достал сигареты и закурил, не предлагая ка¬питану. – И где вы набрались такой ерунды! – сказал Малваун, выпуская струй дыма и вкладывая в свои слова как можно более ис¬креннее возмущение. – У нас и именно у нас режим истинной демократии. У нас даже Император – выбирается народом, и любой, кто старается на благо Имперской Республики, может выдвинуться на высокий пост! – Не очень-то любой, и не очень-то на какой угодно высокий пост! – воскликнул, горячась, капитан Даговар. – До определённой высоты подняться, конечно, можно, но и то, если власти уверены, что человек будет делать всё так, как угодно действующему Императору, то есть если он – блюдолиз. Кстати, – Капитан ткнул пальцем в сторону май¬ора, – вот вы! Служили, служили честно, да не очень-то дослужились! Не было у вас мохнатой лапы, которая тащила бы вас наверх. Это же, как пирамида: по ме¬ре подъёма мест наверху всё меньше и меньше, а места эти всё лучше и лучше, куски, которые отрываешь там, всё жирнее и жирнее, благ всё больше. Поэтому, конечно, каждый, кто уже вылез повыше, будет тащить за собой родственников, друзей, да и то не всяких. Не было бы у меня папаши генерала-консула, куда бы я вылез, а? Так-то! – Капитан прищёлкнул языком. – А вы говорите – каждый! Майор затянулся и исподлобья посмотрел на капитана. «Тебя после такой болтовни особо высоко уже вряд ли вытащат». – Кстати, ещё вам один пример на тему «кто есть кто»! – Капи¬тан, которому, видимо, нравилась убедительность приводимых им са¬мим аргументов, сел в кресле поудобнее и закинул ногу на ногу. – У вас есть, скажем, дочь? – осведомился он. – Дочь? – удивился майор. –А при чём тут дочь? – А это я к тому, что те, кто вылезает повыше, считают себя уже прямо таки аристократами, которых когда-то столь усердно уничто¬жали. Сейчас я вам поясню на примере. – Капитан сделал паузу для большего эффекта. – Вот, допустим, у вас есть дочь. К примеру, если бы я или кто-то из семейки вроде моей вдруг вздумал жениться на вашей дочери, то, скорее все¬го, у меня дома поднялся бы переполох, была бы трагедия: сыночек вздумал жениться на «плебейке». – Ерунда, – хмыкнул майор, – таких браков сколько угодно. – Да, есть такое, конечно, – согласился капитан, – но я-то знаю, что поч¬ти всегда поднимается скандал. Если бы ещё ваша дочь была красави¬цей… Вы простите, – сделал жест рукой капитан, – я не знаю, может, это действительно так. Ну вот, если бы она была красавицей, то, естественно, сопротивление со стороны, скажем, моей семьи бы¬ло бы значительно меньшим. Как у вас дочь, красивая? Майор подумал о дочерях и сказал, вздохнув: – У меня даже две дочери. – Понятно! – Даговар закатил глаза. – Вот ви¬дите! Значит, уверяю вас, моя мамаша сказала бы, что только через её труп. В смысле – мамаши. А ещё лучше – вашей дочери! – Капитан хохотнул. – Ну и я сам, вы понимаете, – продолжал он – с высоте своего «положения» искал бы в «простой среде» уж что-нибудь не так себе, а экстра – класс. А парню из «простых» — вообще труба: на богатенькой хрен женишься. Майору стало вдруг тоскливо, настолько тоскливо, что даже радость от возможного повышения за подачу сведений о капитане в Службу Имперской Безопасности слегка поблекла. Он вспомнил своих дочерей с такими же как у него самого оттопыренными ушами и длинноватыми носами, по¬крытыми веснушками, свою жену с жирным животом и глупыми круглыми глазами. И хотя он не любил ни жену, ни дочек, а судьба их волновала постольку поскольку, всё же это были его дети и его жена. Майор вздохнул, забывая, что разговор записывается. – А, что, и сын у вас есть? – истолковал этот вздох по-своему капитан. – Нет, сына нет, – покачал он машинально головой. – Да, его бы в семью, подобную моей, подпустили только за одним исключением: если бы он был какой-нибудь талантливый и успешный специалист, а невеста, хоть и из семьи «шишки», но страхолюдина. Видите, – Капитан поднял указательный палец, – «знатность» происхождения по-прежнему имеет большое значение даже в нашем демократическом обществе. Майор, понимая, что для естественности записываемого раз¬говора ему необходимо возмущаться, вяло возразил. – Ну, при чём тут «знать»? – сказал он. – Если отдельные люди выкаблучиваются, так это ещё ничего не значит. А такая семья, где на мою дочь смотрели бы свысока, мне самому в родственники не нуж¬на. Есть такие, знаю, воображают из себе, не весть что, а ещё члены Лиги Борцов… Только знати-то нет, а всех таких и тех, кто зарывается слишком, выводят, в конце концов, на чистую воду. Плохо такие люди кончают, плохо. Капитан засмеялся и покачал головой. – Забавно вас слушать: говорите так, будто себя же стараетесь убедить. Бросьте притворяться, майор Малваун, я уверен, что в дей¬ствительности вы так не думаете. Хотите, приведу пример, как обнаг¬лели военные и чиновники вроде моего папаши и в не меньшей степени их жёны? Вы знаете дачный посёлок генералитета в районе Ротина на Сиионте? – Слышал, – тупо кивнул майор. – Очень хорошо. Слышали, но не бывали, уверен, поскольку средние чины туда просто так не пускают. – Но и нельзя всех пускать туда, где живут и отдыхают коман¬дующие, – возразил майор. – Если туда будет открытый доступ, то лег¬ко могут проникнуть и шпионы урванов и диверсанты-террористы. – Чушь! – махнул рукой капитан. – Фигуры вроде моего папаши урванам даром не нужны, да и многие другие, что повыше, тоже. От вражеских агентов, если на то пошло, следует охранять научные лаборатории и учёных, а не толстых генералов. Доступ во всякие подобные посёлки прикрыт по другим причинам. Знаете, например, что в таких местах существуют магазины, где торгуют по ценам раз в десять ниже, чем общегосударственные цены для простого люда? Специальное снижение цен для тех, кто и так гребёт солидные деньги, да ещё за¬пускает лапу в государственный карман! А что касается наглости чле¬нов семей генералитета, то я сам однажды присутствовал при эпизоде как в таком магазине в посёлке жена генерала отчитывала адъютанта своего мужа, приезжавшего со специальным донесением и воспользовавшегося случаем прикупить чего-нибудь по дешёвке. Как он смел войти туда, куда ему входить не положено?! А этот адъютант, офицер, майор, между прочим – стоял и бормотал извинения! И перед кем? – перед неработающей бабой-бездельницей! До Малвауна доходили подобные слу¬хи, да и как они могли не доходить, а вот от «очевидца» он слы¬шал их впервые. Неожиданно, ни к селу ни к городу, ему пришло на ум, что его собственная фамилия звучит исторически более аристократич¬но, чем фамилия капитана, где отсутствовало окончание «ун». Майор досад¬ливо отмахнулся от подобных мыслей и решил: главное – подать по¬больше материала в Службу Имперской Безопасности. – Ерунда! – с расстановкой сказал майор вслух. – А если даже и продают по таким ценам, то ведь не кому-то, а заслуженным людям! – Слушайте, вы долго будете прикидываться? – не выдержал капи¬тан. – Не понимаю, куда вы клоните, – сухо заметил майор. – Пора, пожалуй, кончать этот пустой разговор. Вы говорите не как сын заслуженного отца, а как заражённый вражеской пропагандой отщепенец! Мы, в конце концов, на службе, и подобные разговоры… Я, уж так и быть, промолчу, но… – Майор покачал головой и поднялся. Капитан тоже встал. – Да вы что, боитесь, что я вас провоцирую? – Даговар схва¬тил майора за рукав форменного скафандра. – Да плевал я на ваши «провокации», чего вы тут мне чушь несё¬те? – отстранился майор. – Я и не думаю вас провоцировать, честное слово, – покачал головой капитан, глядя в глаза майору; Малваун невольно отвёл взгляд. – Я считаю, что вы имеете все основания быть несогласным с имперским режимом и всеми его проявлениями, – продолжал капитан, – Человек вы честный, я знаю, не воруете, не пользуетесь служебным положением, по службе продвинулись плохо, вас затирали, а могли бы подняться значительно выше, – торопливо перечислял Даговар. – Самое главное: вы весьма опытный военный, на таких людей в армии мы и хотели бы сделать ставку… – Кто это – «мы»? – искренне удивился майор. – Я вам объясню, – Капитан даже понизил голос. – У нас есть организация в армии, большая группа в основном молодых офице¬ров, много, кстати, таких, как я, которых «тащат» по службе, но ко¬торые не согласны со всем происходящим. Мы готовим восстание в армии, и затем государственный переворот. На Силонте будет установлен но¬вый строй, где каждый сможет достигать высокого общественного положения только за счёт личных заслуг, по труду. Мы прекратим воровство и взяточни¬чество. Полностью излагать нашу программу очень долго, объясним позже. Нам нужно найти как можно больше сторонников в армии, понимаете? Поэтому я и подбил вас на разговор! И здесь на границе уже много наших людей! «Заговор! – ахнул про себя майор. – Готовится переворот! А что, если?...» Но он тут же погнал эту мысль прочь. Лучше, как гово¬рится, один пилон в своём кармане, чем десять в чужом. Что они смо¬гут сделать, эти заговорщики? А вот за раскрытие подобного путча его, майора Малвауна, наверняка повысят в звании и наградят. Орден и повышение – это его последний шанс достичь большего, чем он достиг на сегодняш¬ний день. У Малвауна задрожали от возбуждении руки и даже вспотели ладони. Ему захотелось сейчас же бросится к переговорному пульту и связаться с отделом СИБ на базе. Но он по¬нимал, что спешить в таком вопросе нельзя: чем больше материала он представит сам, чем больше фамилий будет фигурировать в его персональном донесении, тем больше окажется вменено в заслугу лично ему, майору Малвауну. Воз¬можно, пока майору. Поэтому Малваун произнёс, стараясь говорить как можно более спокойно и небрежно: – Странно, что вы, капитан Даговар, говорите мне подобные вещи и не боитесь, что я сообщу, как говорится, куда следует. Капитан усмехнулся: – Мы же вдвоём, никто нас не слышит. Да и разве вам поверят, если вы придёте и заявите, что подобное вам наговорил сын генерала-консула? Я, естественно, всё буду отрицать, скажу, что вы из зависти наговариваете, совсем с ума сошли, и вообще гнать вас из армии пора. Доказать что-то вам будет невозможно, а вот пострадать за клевету – вполне! «Кто тут идиот – это мы ещё посмотрим!» – подумал майор. – Чего же вы ждёте-то от меня? – спросил он и усмехнулся немного виновато, словно давал понять Даговару, что конечно, куда уж ему с доносами? – Согласия вступить в нашу организацию «Обновление». – Всё-таки вы – мальчишка, если говорите всё это искрен¬не! – В майоре зашевелился азарт детектива-любителя, раскрывающего преступ¬ление. – Предположим, это меня заинтересует, но прежде, чем я захо¬чу подвергаться риску, я должен быть уверен, что ваше «Обновление» – организация действительно серьёзная, а не так себе…, – Майор покрутил пальцами в воздухе, – детские-игрушки! Капитан присел на подлокотник кресла и кивнул. – Я предполагал, что вы согласитесь… – сказал он. – Я ещё ни на что не согласился, – поспешно вставил майор, рассеянно поигрывая, личным кодовым ключом. – Вы готовы согласиться, я вижу – уверенно констатировал капитан. – А организация серьёзная, уверяю вас. Если я назову не¬которые имена, то вы убедитесь в этом. Молодые военачальники, но уже высоко продвинувшиеся по службе, – Капитан хихикнул, – благодаря поддержке своих родственников. Вот уж, действительно, воспитали детишек на свою голову, а? – Ну а кто же эти люди? – опросил майор, тоже усмехаясь как можно более добродушно. – Например, в нашем секторе Космического Флота молодой груп-полковник Мардан, полковник Трунолен, штаб-мастер Нитир… В этот момент включился вызов с центрального пульта. «Эх, дья¬вол, как не вовремя!» – с раздражением подумал майор. 3. ТРЕВОГА Майор Малваун включил переговорное устройство. На экране поя¬вилось лицо рядового Элотера, связиста, который в настоящий момент дежурил в кабине управления у коммуникационного блока. – Что случилось? – с плохо скрываемым раздражением осведомился майор. – Господин майор, вас срочно требуют к каналу связи с базой. По всем катерам дежурной смены объявлена поисковая готовность! – Сейчас буду! – ответил майор и отключился. «Не вовремя, эх, не вовремя!» – с досадой подумал майор. – «Маль¬чишка готов был выложить кучу имён!» – Приказ – следовать в кабину управления! – сказал Малваун, обращаясь к капитану. – Договорим после. – Ну а каков же ваш ответ, в принципе? – быстро спросил капитан. – Я должен подумать, всё взвесить, сами понимаете, – уклончи¬во ответил майор. – Пока идёмте в кабину управления, на базе не любят задержек, тем более при связи с главным катером десятки. Майор как бы невзначай оставил кодовый ключ на пульте перед экраном и, подтолкнув капитана за локоть, вышел с ним в коридор. Пройдя несколько шагов, он вдруг хлопнул себя по лбу и сказал со смехом: – Чёрт, вот рассеянность! Оставил свой ключ там, в боевой рубке! А вы ещё в тайную организацию мне вступать предлагаете. Куда мне! Капитан тоже засмеялся и пожал плечами. – Идите на центральный пульт, я сейчас, – Майор махнул рукой и вернулся в боевую рубку. Здесь он забрал ключ и быстро вынул из регистратора кристаллоблок с записью разговора. Блок майор спрятал в нагрудный карман, а в ре¬гистратор вставил запасной. Всё это заняло несколько секунд, после чего Малваун поспешил в кабину управления. Вызов с базы в неурочное время мог означать, что либо проводится «учебка» для отработки взаимодействия патрульных катеров, либо к командованию поступили сведения о по¬пытке перехода границы или о возможности таковой. В последние годы, надо сказать, подобные по¬пытки стали совсем редкими благодаря чётко организованной системе патру¬лирования. Урваны всё больше предпочитали засылать шпионов, используя дипломатические каналы, а организовать побег из Им¬перской Республики сделалось сложно в техничес¬ком отношении. Для этого необходимо было, прежде всего, раздобыть быстроходный космический аппарат с приличным запа¬сом хода, что редко проходило незамеченным: подобные за¬мыслы пресекались в самом зародыше. Майор вошёл в кабину управления и уселся в командирское кресло. Капитан уже занял положенное ему место. – Господин майор, – доложил связист, – канал дежурного по базе! – Давай! – кивнул майор. На экране появился майор Увент, лицо его было озабоченное. – Командование передаёт сигнал общей тревоги, – сообщил он. – Всем катерам эскадры перейти на режим поиска в боевой готовности. – Есть! – машинально почти выкрикнул майор Малваун. – А что реально случилось? «Учебка»? – Нет, – покачал головой Увент, – поступили сведения, что группа отщепенцев, которую, судя по всему, долго не могли накрыть ребята из СИБ, попытается перейти границу. Есть данные, что они уже над Пятном, а идут, естественно, в «зоне-двадцать». – Ага! – оскалился Малваун. – Командование рвёт и мечет, – переходя на доверитель¬ный тон, продолжал Увент. – Дело в том, что катера предварительного оцепления, похоже, их не заметили. Скорее всего, просто подонкам удалось проскочить, но кто его знает, может быть, имеет место сговор? Говорят, теперь майора Фалтана, командира эскадры оцепления, разжалуют. – Ого! – присвистнул Малваун. – Это уже серьёзно! – Ещё бы, – кивнул Увент. На пульте перед Увентом вспыхнул сигнал вызова. – Момент! – Увент поднял палец, призывая к тишине, и стал смот¬реть куда-то в сторону. Звук отключился. Малваун видел, как Увент вдруг весь подобрался, и по движению губ догадался, что тот отрапортовал «Усть!». Звук включился снова. – Серьёзно, очень серьёзно. – Увент скривил губы. – Тебя лично вы¬зывает груп-полковник Ролаун. переключаю связь! – Готов! – кивнул майор. Изображение мельк¬нуло, по экрану связи пробежали вспышки помех, из которых выплыло обрюзгшее лицо полковника Ролауна, начальника Группы Космического Флота зоны Чёрного Пятна. Полковник носил раздво¬енную бородку и имел глаза дохлой рыбы. – Слушаю, господин груп-полковник! – Малваун напрягся в кресле. – Положение очень серьёзное, майор, – скрипучим голосом сказал Ролаун, кривя лицо, как будто у него во рту плескалась кислятина. – Над Пятном предпринята попытка перехода имперской границы с целью побега к урванам. Эскадра предварительного оцепления перебежчиков проморгала. – Груп-полковник ещё больше скривил губы. – Виновные в этом ротозей¬стве – если это только ротозейство! – понесут суровое наказание. В связи с этим – приказ по катерам патрульной эскадры: взять нару¬шителей во что бы то ни стало! Живыми или мёртвыми, но взять! – Есть! – почти крикнул Малваун. – Это, – Тут в мутных глазах полковника на мгновение сверкнула искра жизни, – приказ самого генерала Лирона, а он получил распоряжение свыше! – Ролаун потряс поднятым пальцем. – Упустить нарушителей вы не имеете права, помните это, майор! В случае поимки – однозначно будете представлены к награде и повышению звания, возможно, и даже до внеочередного, имейте и это в виду. Особо отличившимся – специальные награды командования. В случае провала – соответствующие наказания. Всё ясно? – Ясно, господин груп-полковник! – Малваун дёрнул головой, выражая рвение. – «Круто!» – подумал он. – Выполняйте приказ! Надеюсь, он вам хорошо понятен? – Полковник наклонился ближе к экрану, как будто хотел втиснуться в кабину управления катера. – Так точно, понятен! – Майор выпятил подбородок. – Задержим, во что бы то ни стало! – Действуйте, желаю удачи, – Ролаун дёрнул щекой и отключился. – Это действительно серьёзно, – негромко, но многозначительно сказал капитал Даговар. На экране снова появился майор Увент. – Вот это да! – сказал Увент с плохо скрываемой завистью. – Ну, Малваун, будем обмывать повышение! Чую, что ты их не упустишь! Он, конечно, слышал весь разговор по параллели. – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Майор Малваун сплюнул через плечо. – Не говори раньше времени, тут дело серьезное, можно и пролететь круп¬но. – Тебе карты в руки, – вздохнул Увент. – Желало удачи, а у меня всё, бывай! Несколько секунд майор сидел, глядя перед собой. «Денёк сегодня, определённо особый», – подумал он. Действительно, подобных шансов сделать в карьере резкий рывок вперёд у него давно не было. Сначала этот мальчишка – майор бросил быстрый взгляд на капитана – разболтал о заговоре. Судя по именам, это дело тут тоже серьёзное, и интерес для СИБ будет несомненно. Запись разговора лежит в кармане, майор довольно облизал губы, а на допросе из сопляка выбьют всё остальное. «Хотя не замнут ли де¬ло из-за его папаши?» – подумал майор, но тут же решил, что в таком вопросе и генерал-консул не поможет, со Службой Имперской Безопасно¬сти тягаться трудно. Его же, майора Малвауна, за такие сведения, отметят: заговоры каждый день не раскрывают. А тут ещё эти отщепенцы! Приказ взять, во что бы то ни стало – тоже серьёзно, но ещё не было случая, чтобы он, майор Малваун кого-то упустил. Он их возьмёт, и в совокупности с этим… Майор мысленно погладил карман, где ле¬жал блок с записью разговора – шансы в совокупности неплохие. Возможен, наверное, даже переход на службу непосредственно в СИБ, а это было бы просто здорово. Не существовало ни одного пограничника, ко¬торый не мечтал бы попасть на работу в Службу Имперской Безопасности. Во-первых, это не болтаться почти всё время в космосе, во-вторых – спецпаёк, в-третьих – жалование совсем по другой статье. Масса преимуществ! Майор Малваун вытер лоб, покрывшийся мелкими капельками пота. Такое удачное стечение обстоятельств выпадает редко, это его шанс, он должен, просто обязан выиграть! Майор поднял голову и включил канал внутренней связи, а затем повернулся к связисту: – Рядовой Элотер дайте селкторную связь с остальными катера¬ми! – Слушаюсь! – Элотер повозился на своём пульте и доложил. – Эскадра на связи, господин майор! Малваун вытянул из гнезда перед собой микрофон и прочистил горло. – Говорит главный катер патрульной эскадры, всех вызывает май¬ор Малваун, – сказал он. – Слушай приказ! 4. ОЖИДАНИЕ Третий час катера эскадры шли уже в поиско¬вом режиме, прочёсывая окрестности Чёрного Пятна. Пространство бы¬ло чистое. Расстояние, на котором имелись шансы накрыть корабль беглецов, сокращалось: с каждым часом приближалась граница Союза Урван. Настало время приёма пищи. Вошёл дневальный по катеру и роздал всем изотермические контейнеры с пайком. «Обидно, что в этой проклятой зоне-двадцать, – думал майор, вскрывая контейнер, – по локации объект можно взять самое большее тысяч с двух километров.» «Хотя, – резонно заключил он, – «если тут всё было как в нормальном пространстве, то и границу в этом месте никто и не пытался бы переходить». Малваун налил в стаканчик горячее пойло из термоса и снял фольгу с запечатанной ванночки. Так и есть, опять каша из копчёного мурона! Майор ковырнул пищу пластмассовой вилкой. «Надо отдать должное моей клушке, – вспомнил Малваун о жене, – го¬товит хорошо». Возвращаясь из патруля, майор с жадностью на¬брасывался на домашнюю снедь. Он взглянул по сторонам. Сидевшие в кабине управления люди ели по-разному. Пилот – сержант Ниморан, и связист Элотер уписы¬вали паёк с явным удовольствием. Капитан Даговар тыкал вилкой с явным пренебрежением. Вот он отхлебнул из стаканчика и слегка скривил физиономию. «Воротишь нос, – злорадно подумал майор. – Ещё бы, в гене¬ральском доме жрут куда лучше! Но и это, сосунок, не самое худшее, есть ещё тюремная баланда. Очень возможно, скоро ты и её попробуешь». Он вдруг вспомнил, что неприязнь к капитану Даговару появилась у него сразу, когда они впервые встретились на базе. Малваун только что увидел капитана и даже не знал его фамилии. Он просто за¬метил в коридоре Пограничного Управления перед кабинетом груп-полковника Ролауна стройного молодого военного и подумал со злостью: «Ну вот сколько лет этому гадёнышу? Лет двадцать пять-двадцать шесть, а уже капитан!» Зависть бритвой полоснула по сердцу. Майору страшно захотелось, чтобы этот новоприбывший попал в его, Малвауна, подразделение. Он бы им занялся и дал бы почувствовать моло¬кососу, что значит служба, и как зарабатываются офицерские нашивки. «Уж я бы ему показал!» – подумал майор, идя по коридору, и тут же мелькнула мысль, что издеваться над младшим по званию – это неправильно и неспра¬ведливо. Но Малваун сразу урезонил себя: а почему он, мальчишка – и уже капитан? Способный такой, что ли, раз сразу после училища угодил в Академию? За это вполне можно поиздеваться, только попади он к нему. Одна часть этого желания осуществилась легко: капитана напра¬вили как раз на катер Малвауна, но второй, увы, сбыться было не суждено, пос¬кольку капитан оказался ни кем иным, как сы¬ном генерала-консула Даговара. Майору осталось только, скрежеща зу¬бами, сносить довольно наглое поведение мальчишки, которое, как се¬годня выяснилось, было проверкой и попыткой «расшевелить» его, май¬ора Малвауна! «Считает, что меня можно привлечь в свою дурацкую организацию, а вот почему он так считает?» – думал Малваун. «Полагает, что я должен иметь все основания быть недовольным режимом, что я обделён. Значит, смот¬рит на меня как на дерьмо. А ведь для кого-то, скажем для жён моих братьев, то, что имею я – предел мечтаний. А для этого я – серость, так надо понимать? Ну, погоди, я тебе устрою!» Неожиданно подумалось, как будто кто-то со стороны спросил: «А что ты сам всё-таки о себе думаешь, а, майор? Ведь недоволен жизнью, полагаешь, что тебя затирали, всегда обходили, Кому, как не тебе знать, как быстро растут в армии сынки крупных начальников, а не действительно преданные служаки, да и вообще…» Майор Малваун даже немного растерялся. Действительно, он всегда был недоволен и званием, до которого смог дослужиться, и местом службы, где проторчал практически все годы, да и своей семьёй, наконец… Малваун потряс головой. Каша какая-то, и что только в мозги лезет! Сравнения, сопоставления, и разные выводы даже в молодости давались Малвауну туговато. Слово «анализ» прочно ассоциировалось у него только с гарнизонной поликлиникой. С годами службы сознание и подавно закостене¬ло, шестерни из серого вещества поворачивались совсем плохо, а вот мысли вдруг, откуда ни возьмись, полезли. Но шестерёнкой, которая кру¬тилась легче других, была та, которая смазывалась ненавистью к личностям, подобным капитану Даговару, к таким, кому всё даётся легко, и при этом хочется ещё чего-то этакого… «Что же ему неймётся? – в который раз думал майор. – И что им всем там, в этом «Обновлении», надо? Да были бы у меня такие родствен¬ники, чтобы в двадцать пять лет сделать меня капитаном, а лет в сорок помогли надеть генеральские погоны, я бы счастлив был, да и только. С жиру это всё, с жиру! И от наглости!» Малваун слабо воспринимал факты, выходившие за пределы его понимания. Как и большинство жителей Силонта в таком случае, он пы¬тался подогнать всё под какие-то доступные критерии. Если же некоторые вопросы, отмахнуться от которых не представлялось возможным, пло¬хо влезали в устоявшуюся схему, это раздражало, а порой вызывало даже злобу: почему это человеку может хотеться чего-то, непонятного тебе? Майор, забывшись, невольно потёр рукой карман, где лежал блок с записью. «Ничего, я тебе устрою «сладкую» жизнь! Если бы ещё и отщепенцев взять, – подумал он и тут же мысленно прикрикнул на себя: – «Ни¬каких «если»! Обязательно возьму, во что бы то ни стало!» Даже протухшая физиономия груп-полковника Ролауна показалась майору милее при мыслях о награде. Только бы достать их, этих нарушителей, до оцепления, катера которого уже, наверное, переброшены к самой грани¬це! На экране под катером ползло Чёрное Пятно, а в визире нейтринн-локатора в радиусе около двух тысяч километров по-прежнему было пусто… Капитан Даговар отхлебнул из стаканчика и снова поморщился. Питьё напоминало традиционный силонтский олман так же, как майор Малваун бога красоты Иротина. К тому же псевдо-олман был чуть тёплый. «Контейнеры паршиво держат температуру, – подумал капитал, – а на кухне базы воруют, сволочи. Тут же, по крайней мере, концен¬трата положено раза в полтора меньше, чем следует». Аппетита у него не было, но пить хотелось. Поэтому он, не¬смотря на низкое качество напитка, снова отхлебнул из стаканчика и стал смотреть на экран переднего обзора. Катер переменил курс, и в правом верхнем секторе стала видна жёлтая звезда. Особо она ничем не выделялась среди тысяч звёзд, горевших над Чёрным Пят¬ном, но капитан знал, что это – Литан, солнце центральной планет¬ной системы урванов. Корабль отщепенцев пока не заметил никто, и ни с одного из остальных девяти катеров докладов не поступало. Но деться беглецам было практически некуда. «На самую границу наверняка уже заброшен корабль-матка, и выставлены катера кордона, – прикинул капитан. – Во¬прос только в том, кто возьмёт добычу первым». Капитан искоса бросил взгляд на майора Малвауна. «Губы покусывает, – поду¬мал Даговар, – хочет выслужиться. Ещё бы, посулы хорошие, а для него, пожалуй, последняя возможность повышения. Что ж, если бу¬дет так, то нам, конечно, при условии, что майор согласится присо¬единиться к «Обновлению», это только на руку. Хотя обещания повы¬шения часто остаются обещаниями, вряд ли у него звание изменится. Ну, дадут, наверное, приличную денежную премию – и всё». Капитан отставил контейнер с недоеденным пайком на выдвижную полку у кресла и вытянул ноги под пульт. Приказ взять нарушителей был уж очень категоричным, но, как знал капитан, в последнее время власти особо старались не выпустить никого к урванам. Так что и этих, безусловно, возьмут. Жаль, конечно, парней, кто бы они ни были. Можно считать, что им уже не жить, сгниют в рудниках. Но дураки, если бегут, надо не так, совсем не так… Кто, интересно, они такие? Вообще говоря, капитан считал, что на¬стоящий патриот никуда не бежит, а борется на месте, отстаивая свои принципы, не отдаляясь от своей Родины. У Даговара скользнула мысль, что, может быть, это просто какие-то ублюдки, которым ничего и не надо кроме «красивой жизни», которую они рассчитывают найти у урванов, и вряд ли найдут просто так. Возможно, это преступни¬ки, совершившие крупную кражу, и бегущие в надежде реализовать по¬хищенные ценности. Или, весьма возможно, действительно выкрали какие-то секретные материалы, результаты научных разработок. Они, вероятно, имели связь с достаточно высокопоставленными людьми, а иначе как им удалось раздобыть такой мощный аппарат, чтобы оторваться от преследования? Капитан вздохнул. Но если ребята бегут без чего-то такого, а просто по глупости, то их жаль: жизнь готовит им теперь только одно – рудники Палитоуна. «Интересно, – вновь стал прикидывать капитан Даговар, – хорошо ли будет, если отщепенцев возьмёт именно наш катер, и майор Малваун получит повышение?» Реально это было хорошо только в том случае, если майор согласится сотрудничать с «Обновлением». А если не согласится? И вообще, кто знает, как на его повлияет рост по службе? Скорее всего, самым опти¬мальным оказался бы вариант, если бы майору при задержания нарушителей звание всё-таки не повысили. Это ещё сильнее обозлит его против существующего порядка. Кстати, подобное можно устроить, нажав на кое-какие пружины через папашу. Наверное, такая ситуация – самая выгодная. Капитан Даговар по складу характера являлся максималистом. Зани¬маясь нелегальной работой в армии, он был настолько горяч, что ру¬ководители той группы «Обновления», куда входил Даговар, не раз призывали его к большей сдержанности. Вот и сейчас узнай, скажем, груп-полковник Мардан о том способе, каким Даговар начал вербовку майора Малвауна, он однозначно не одобрил бы действия капитана. Однако сам Даговар полагал, что ему ничего не грозит, поскольку подсознательно никогда не забывал, кто его отец. Легкая жизнь и вседозволенность для сынков крупных людей, против которых всегда высказывался сам Даговар-младший (разумеется, не в открытую), так или иначе оказали воз¬действие и на него самого. Правда, как раз в последнее время рвение и максимализм капита¬на Даговара пошли на убыль, и даже начал появляться некоторый скеп¬тицизм, которым он пока ещё ни с кем не делился. Дело в том, что чем больше Даговар общался с руководителями «Обновления», тем сильнее в его голову закрадывались сомнения относительно то¬го, действительно ли лидеры подпольной организации стремятся к реальному устранению существующей несправедливости и улучшению общего положения, вызванного обнаглевшими Императором и его ближайшим окружением. Капитану иногда начали приходить мысли, не стремятся ли эти люди, произносящие на секретных собраниях речи о нечестности государственного аппарата, о разъедавшей общество коррупции и о стремлении служить народу – не стремятся ли они просто сами взобраться в этом обществе на максимально возможные высоты? Не закрутится ли всё по-прежнему в случае, если путч, подготавливаемый «Обновлением», завершится успешно? Не является ли это вообще характерной чертой разумного существа – иметь некое представление о «справедливости» в самой своей природе и стремиться к осуществлению этой «справедливости» в си¬лу опять же этой своей природы? Но, что парадоксально, в силу своей же при¬роды – о, эта природа человека! – во вполне определённый момент человеку свойственно предавать это стремление, а, значит, и всё самое лучшее, заложенное этой самой природой разума в него, для того, что¬бы кто-то другой заново начинал борьбу, за справедливость уже на новом витке, рас¬кручивающейся сквозь столетия спирали, именуемой «ходом истории». Даговар сравнивал исторические факты, и ему начинало казаться, что так оно было, есть и будет, что понятие «справедливость» невыпол¬нимо и недостижимо, как недостижима бесконечная величина (какая это величина в данном случае – бесконечно большая или же бесконечно малая, капитан решить не мог). И, что самое удивительное, именно в такие моменты ему ещё сильнее хотелось бороться действительно за эту самую неясную и туманную «справедливость». Потому и такую туманную, что за несколько тысяч лет существования цивилизаций на Силонте и во всех известных мирах, никто не мог хотя бы теоретически указать, как этой справедливости достичь, однако объяснить это пытались очень многие. Конец всяким попыткам объяснения положили, правда, именно в Имперской Республике, объявив, что отныне со справедливостью всё ясно, и справедливость – это то, что происходит на Силонте в настоящее время. Это было своего рода изобретение, радикальный метод, поскольку ни одно прави¬тельство где-либо в космосе, ни одна династия, существовавшая до Грандиозного Переворота, до подобных вещей не додумались. В Импер¬ской Республике просто официально запретили рассуждать о справедливости поскольку считалось, что таковая достигнута, а всякие рас¬суждения – попытки нарушить эту самую «справедливость». Довольно логично и просто: кто не с нами, тот против нас. И чем дальше капитан Даговар имел дело с «Обновлением», тем больше его одолевали сомнения. Он желал только одного – бороться за лучший порядок на Силонте, и готов был отдавать для этого максимум своих сил, но он видел, что идеологи их нелегальной организации не могут предложить ничего кон¬кретного кроме банального государственного переворота. А капитан был доста¬точно умен, чтобы понимать недостаточность простой замены режима и необходимость иметь чёткую программу действий после прихода к вла¬сти. Если такой программы нет, то сюжет спектакля не изменится, на сцену выйдут лишь новые актёры. Однако и сам Даговар не знал, что предложить. Будучи максималистом, Даговар-младщий не был фанатиком. Поэто¬му на основании того, что он видел вокруг себя, в его голову и начал закрадываться скептицизм. Капитан стал охладевать к какой бы то ни было борьбе, хотя, будучи энергичным, продолжал активно работать в «Обновлении», не признаваясь даже самому себе, что смысла в этих действиях видит всё меньше и меньше. 5. ПОГОНЯ Пилот Ниморан зевнул, не отрывая взгляд от экрана. Кончался пятый час после получения приказа на задержание нарушителей грани¬цы. – Что зеваешь, Ниморан? – Майор Малваун хлопнул пилота по плечу (сержант Ниморан был одним из немногих, к кому майор поче¬му-то благоволил). – Уже устал? – Никак нет, господин майор! – как можно бодрее ответил сержант. – Готов нести вахту, сколько потребуется, чтобы выполнить при¬каз! Только очень уж однообразно, – пожаловался он. – Ничего-ничего, главное – накрыть этих гадов! – Майор потёр ладонью по подлокотнику кресла. – Верно я говорю, а, сержант? – Так точно, господин майор, вы всегда верно говорите! – оскла¬бился польщённый вниманием к себе Ниморан. – Между прочим, – подал голос капитан Даговар, – что-то уж очень долго мы, да и никто из остальных ничего не видим. Может быть, эти ребята уже проскочили границу? Возможно, они далеко нас опере¬дили. Майор чуть не подскочил в кресле. – Ерунда! – тряхнул он головой. – Так далеко они не могли оторваться. Военного аппарата у них быть не может, а ни один другой не разовьёт такую скорость. Накроем, должны накрыть! Ещё не было случая, чтобы от меня кто-то ушёл. Капитан внимательно посмотрел на майора. Последние слова Малваун произнёс, оскалив зубы и пристально вглядываясь в изображение на экране. – Чёртово место, – процедил он, – видимости по локатору сов¬сем нет! «Эге, – подумал капитан, – как он ревностно взялся за дело, дрожит даже от напряжения, как будто с поводка рвётся. Ну, ещё бы! Звание могут повысить!… Не зря ли я с ним болтал? Не настучал бы, чего доброго. Страшного, конечно, ничего не произойдёт, но совсем ни к чему, чтобы СИБ лишний раз копалась в моих связях». – А может быть, эти отщепенцы, – сказал капитан вслух, – дос¬тали где-то военный катер, и уже давно пересекли границу? – Откуда они могли достать военный катер? – резко повернулся к нему майор, глаза его блестели. Капитан пожал плечами: – Да, мало ли, где?… – Не могли они раздобыть военный катер, – раздражённо махнул рукой Малваун. – Кто его знает, – продолжал поддевать его капитан, – может быть угнали. А иначе почему мы до сих пор их не достали? Майор плюнул с досадой: – Да как же они угонят катер? На военные ба¬зы просто так не попасть. Кро¬ме того, об этом бы сообщили. – Если так, то догоним, – с иронией в голосе, сказал Даговар. Майор ничего не ответил, продолжая вглядываться в экран. На его лице читалась досада, смешанная с нетерпением. Он уже нервничал из-за растущей боязни упустить беглецов. – Господин майор, – сказал вдруг Ниморан, глядя в окуляры перископа пилота, – Мне вот уже минуты две кажется, что вижу какой-то объект. Он вроде бы движется, но… – Что?! – Майор аж подскочил в кресле. – Почему не докла¬дываешь, если видишь? Как это ты видишь, а наблюдатели ничего не сообщают? И на экране – чисто! – Да, господин майор, – кивнул пилот, – но наблюдатели следят радарами, настроенными на зону-двадцать, а я заметил объект в зоне-десять просто в обычный перископ. Переключите его на экран, господин май¬ор. – Ну-ка, ну-ка! – сказал Малваун и щелкнул тумблером. Теперь на главный экран пошло изображение с обычной телекамеры, установленной на носу катера. Открылась почти та же картина, только стало значительно темнее. – Где это? – спросил Малваун. – Какой сектор? – Вон там, господин майор, – Сержант показал рукой, – почти у края экрана! Все посмотрели туда, куда показывал Ниморан. Было очень темно, по поверхности Чёрного Пятна бродили тени и разводы, мешав¬шие фиксировать взгляд. Внизу, как раз под катером, раскручивался огромный кольцевой вихрь, а вдали ползла целая серия других. В зоне-десять и простым глазом увидеть что-либо было непросто, поскольку на достаточно большом расстоянии даже оптические наблю¬дения искажались П-полями высокой концентрации. И всё же в нижней части экрана виднелось нечто. Если бы это «нечто» не двигалось, то его, наверняка, невозможно было различить на фоне Пятна. Кроме того, никому и не приходило в голову следить за зоной-десять. – Чёрт побери, – воскликнул майор, – но каким образом они идут так низко над Пятном? Да ещё с такой скоростью? – Может быть, это не они? – спросил капитан просто, чтобы немного противоречить майору. – А кто же это, по-вашему? – повернулся к нему майор. Капитан пожал плечами. – Они это, больше некому, – уверенно сказал Малваун. – Ну, вот и накрыли, кажется. Надо ближе подойти. Увеличить скорость! – приказал он пилоту. – Есть! – Ниморан положил руки на пульт и сказал в микрофон, обращаясь к дежурным на реакторе: – Внимание! Увеличение скорости до полукритического режима! Усилить контроль реактора! Из отсека двигателей последовал ответ «Есть!», и сидящих в кабине управления стало мягко вдавливать в кресла: гравикомпенсаторы не вполне справлялись с ускорением. – Спустись ниже! – приказал пилоту Малваун. Ниморан покосился на командира: – Опасно, господин майор, П-поля. Мы и так в нижнем слое зоны-двадцать… – Ниже, тебе сказано! – оскалился майор. – Не понял? Они же идут в зоне-десять! – Внизу сплошные вихри, концентрация полей очень высокая, господин майор. По Уставу… – Я знаю Устав не хуже тебя, ты что – учить меня вздумал?! – заорал Малваун. – Ниже тебе говорят, ниже! Или ты ждёшь, что они сами к нам подойдут для стыковки? – Есть! – дрогнувшим голосом ответил Ниморан. Катер пошёл вниз. – До границы зоны-десять тысяча километров! – сказал пи¬лот. Майор только огрызнулся. Аппарат вдруг тряхнуло и, дёрнув, повело в сторону. На пуль¬те вспыхнула россыпь индикаторов. – Господин майор, – испуганно сказал Ниморан, – сбивается настройка реактора! – Без тебя вижу, – процедил Малваун. – Но мы должны их достать! Катер тряхнуло ещё сильнее, затем начало валить на правый борт. Пилот нажал подряд несколько клавиш. Машина, мелко вздрагивая, вы¬ровнялась. Майор сидел, вцепившись в подлокотники кресла. – Останови спуск! – наконец хрипло приказал он. – Пока попробуем достать их на этой высоте. – Есть! – сказал Ниморан с явным облегчением. – Скорость прибавь, скорость, – Майор кивнул на экран. – Не ви¬дишь – они идут очень быстро. – Есть! – ответил пилот, и машина пошла ещё быстрее. – Всё-таки это– явно не простой аппарат, – сказал капитан Даговар. – Уже хотя бы то, что они идут в зоне-десять… – Сейчас подойдём ближе и всё увидим, – оборвал его Малваун. Расстояние между катером пограничной службы и неизвестным ап¬паратом сокращалось. – Однако, – проворчал майор, – скорость у них не намного мень¬ше нашей. Теперь катер шёл почти точно над кораблём нарушителей, и рас¬стояние позволяло разглядеть его лучше. – Прибавь-ка увеличение, – приказал майор Ниморану. Пилот повернул регулятор настройки и посмотрел на майора. – Похоже на космическую яхту частного пользования старой серии «лотос», господин майор, – сказал он. – Похоже, – согласился Малваун, – только обводы стран¬ные. Ну-ка, дай максимум! Ниморан снова повернул регулятор настройки перископа. Капитан наклонился вперёд, всматриваясь. – Неплохо, – сказал он с уважением. – Я так и думал, – Майор возбуждённо хлопнул по подлокотнику. – Сво¬лочи, навесили дополнительные силовые блоки на простую яхту с ядерным при¬водом! Потому и в зоне-десять им идти легче, и скорость такая. Как их только не разнесёт в клочья?! – Рискуют, – сказал капитан, – всё поставили на карту. Майор сверкнул белками глаз. – Но это им не поможет, возьмём! «Ох, и рвение, – подумал капитал Даговар. – Я определённо поторопился». Майор Малваун смотрел на яхту, покусывая губы. Нако¬нец он повернулся к рядовому Элотеру. – Связист! Попробуй вызвать их и передай приказ сдаться. При¬бавь, что добровольная сдача облегчает уже совершённое ими преступление. Капитан Даговар ухмыльнулся. – Есть, господин майор! – ответил Элотер и начал возиться с установкой связи, прощупывая диапазоны, но вскоре пока¬чав головой: – Связи нет, господин майор! Пеленг у них вообще не работает. – Я так и думал! – зло сказал майор. Видно было, что яхту швыряет из стороны в сторону. Нео¬жиданно она резко увеличила скорость, выхлопные дефлекторы на до¬полнительных двигателях засветились голубым. Но катер, управляемый сейчас автоматом наводки легко сократил расстояние, и снова аппара¬ты шли голова в голову, только яхта внизу в зоне-десять. Майор потёр лоб, не отрывая глаз от экрана. – Элотер! – резко сказал он. – Слушаю, господин майор! – Свяжись с базой, передай секретным кодом следующее: «Главный катер патрульной эскадры, майор Малваун. Вижу нарушителей: старая яхта серии «ло¬тос», оборудованная дополнительными ядерными двигателями, идут в зоне-десять. Прошу разрешения брать нарушителей». Передавай! При этих словах пилот Ниморан испуганно посмотрел на майора, а капитан Даговар с сомнением покачал головой. – Есть… – растерянно сказал Элотер и включил кодовый передатчик. – Ну что, передал? – нетерпеливо спросил майор. – На базу сигнал не проходит, высокая концентрация П-полей, – доложил связист. – Мы идём слишком близко к поверхности Пятна. – Да, и внизу сплошные вихри, – капитан кивнул на экран. – Дьявол, вижу я и без вас! – Майор дёрнул плечом. – В общем, так! Он включил внутреннюю связь на командирском пульте. – Принимаю решение, – сказал майор Малваун в микрофон. – До¬полнительной бригате срочно встать на двойной ручной контроль настройки реактора. Группе захвата подготовить нейтрализаторы и переходный пандус. Будем брать аппарат нарушителей в зоне-десять. Дать подтверждение получения приказа! Один за другим на пульте вспыхнули сигналы подтверждения от старших групп. – Выполняйте! – рявкнул майор в микрофон. – Вы хотите сунуться в зону-десять без получения «добро» с ба¬зы? – спросил капитан. – Чёрт побери, пока мы будем набирать высоту, откуда можно свя¬заться с базой, мы упустим этих, – Малваун ткнул пальцем в экран. – Граница уже совсем рядом. – Но там же, наверняка, выставлен кордон, – возразил капитан. – А если не успели – что тогда? Потом они же идут в зоне-десять и могут проскочить. Я должен их взять, должен! – Майор в бешенстве посмотрел на капитана. – Вы знаете, что будет, если я доложу, что сидел у них на хвосте, а они всё же ушли? – Но кто же мог предположить, что они полезут в зону-десять? Такими двигателями не пользуются бог знает сколько лет. А нам соваться в зону-десять – почти верная гибель! – А для меня упустить их – то же самое! – процедил майор. – Вы ведь слышали приказ генерала Лирона! Вам-то хорошо рассуждать, вам это звания стоить не будет, а мне – как?! С семьёй без повышен¬ной пенсии остаться?… – Малваун перевёл дыхание. – Пока командир катера и всей десятки – я, здесь выполняются мои приказы, ясно? Майор схватил микрофон внутренней связи. – Дополнительная бригада контроля реактора, – почти крикнул он срывающимся голосом, – группа захвата! Доложить готовность! После того, как поступили доклады о готовности, майор сказал: – Группе захвата – внимательно следить за манёврами и включить нейтрализаторы как только подойдём к яхте на расстояние действия! Он повернулся к пилоту: – Ну, давай, Ниморан! Капитан Даговар вдруг ощутил почти безразличие. «До чего же рабская психология! – подумал он. – Как же её взбить из голов таких, как Малваун? А, может, её уже и не выбить? Ведь, если тебе и не очень хорошо, но всё-таки ты знаешь, что есть многие, кто существует и подавно хуже тебя, то бу¬дешь хвататься за то, чего у других вовсе нет. А уж когда появляется возможность улучшить своё положение… Наверное, ка¬чественный скачок происходит лишь тогда, когда или совсем не име¬ешь ни черта за душой, или имеешь настолько много, что тебе совсем ничего не нужно. Поэтому-то в большинстве случаев все разговоры о справедливости просто прикрывают желание завладеть добром и местом других, в конечном итоге. Впрочем, на все это сейчас наплевать, лишь бы этот псих нас не угробил». Капитан начал пристёгиваться в кресле. – Давай вниз, тебе говорят! – снова закричал майор на пилота, который не слишком торопился выполнять приказ. – У тебя что – столбняк?! Ниморан забормотал что-то об Уставе, запрещающем пилотам вхо¬дить в зону-десять. Он явно перепугался, глаза его бегали, губы дрожали. – А ведь парень прав, майор, – сказал Даговар. – Если мы сунемся в зону-десять, то девять из десяти, – Он усмехнулся подобию мрачного каламбура, – что гробанёмся. Следует выйти в ту часть пространства, где действует связь, и передать на базу, что нарушители идут там-то и там-то, что у них аппарат старого образца, и на границе их просто собьют, если упускать нельзя ни в коем случае. Не разжалуют вас за это, никто же не мог предвидеть… – Мальчишка! – зло процедил майор. – «Не разжалуют!» Что ты понимаешь, умник?! Чёрт бы побрал вас всех, трусов, мать вашу! Майор вскочил и, рассыпая ругательства, начал вырывать Ниморана из кресла пилота. Тот и не сопротивлялся, белый как мел. Майор вытащил сержанта и, отпихнув парня в сторону, уселся сам на его место. – Вернёмся – сплавлю в дисциплинарный батальон! – сверкнул глазами Малваун. Капитан покосился на Ниморана. Сержант стоял поникший и жал¬кий. – Можешь не бояться дисбата, – успокоил его капитан. – Скорее всего, мы не вернёмся… Но на твоём месте я бы сел в кресло и прис¬тегнулся. Ниморан не пошевелился, уставившись в пол кабины. Капитан отвернулся и стал смотреть на экран. Тем временем майор Малваун лихорадочно щёлкал клавишами на пульте, катер пошёл вниз. Расстояние между ним и яхтой нарушителей стало сокра¬щаться. Неожиданно катер затрясло резкой мелкой дрожью, но режим двойного контроля настройки реактора позволял пока держать нужную ори¬ентацию и скорость. Несмотря на ситуацию, капитан от¬метил про себя, что майор отлично управляет машиной. На яхте явно заметили, что преследователи вошли в зону-десять, и беглецы увеличили скорость. Свечение выхлопных дефлекторов стало почти лиловым. Однако мощности аппаратов были не равны, и расстояние продолжало быстро уменьшаться. Майор довольно скалил зубы, бросая взгляды на табло дальномера. Внизу на поверхности Чёрного Пятна ползли кольцевые вихри, выплёскивались миражи спиралевидных протуберанцев. Вдруг от яхты отделилась светящаяся точка и быстро помчалась навстречу катеру. Вдруг она вспыхнула и распалась серебристым облаком, захватившим значительную часть экрана. Майору эти штучки были зна¬комы. Он резко бросил катер вверх, огибая препятствие. Несмотря на гравитационные компенсаторы, застонали ремни кресел. Ниморан, который продолжал стоять, не удержался на ногах, с гро¬хотом врезался в стену рядом с пультом связиста. – Тебе же сказали пристегнись, идиот! – не оборачиваясь бросил майор. – Приборы побьёшь своей паршивой башкой. Катер снова лёг на курс преследова¬ния. – Огрызаются, гады! – Майор в азарте охотника повернулся к капитану и довольно осклабился. – Но я и не такое видал! – Верю! – кивнул капитан. Яхта была уже близко, до неё оставалось не более несколь¬ких километров. Майор ещё раз посмотрел на дальномер. Неожиданно катер повело в сторону и начало разворачивать. Тряска значительно усилилась. – Эй, на контроле! – заорал Малваун, выравнивая машину. – Внимательнее, чёрт побери, внимательнее! Он снова посмотрел на дальномер и, облизнув губы, крикнул по селектору: – Группа захвата, что вы, уснули? Включить нейтрализаторы! Капитан повернулся к связисту. – Рядовой Элотер, есть связь? – Никак нет, господин капитан, – подал голос связист, не про¬ронивший до этого ни звука, – молчание. – Ага! – вдруг крикнул майор. – Готово! Капитан тоже посмотрел на экран и увидел, что свечение дефлек¬торов на яхте замерцало и исчезло: это заработали нейтрализаторы катера, глушившие работу реакторов преследуемого космолёта. Яхта теперь шла только по инерции, и её сразу же потащило к поверхности Чёрного Пятна. – Ну что же, – в который раз оскалился Малваун, – будем брать тёпленькими! Катер пошёл наперерез падавшей яхте. Тряска стала ещё силь¬нее, вдруг машина резко накренилась, как будто наскочила боком на препятствие. Сержант Ниморан, который так и не прис¬тегнулся в кресле, а жался в углу, опять кубарем прокатился по ка¬бине и врезался теперь уже в кресло пилота, которое занимал майор. – Ты что, не понял, сволочь? – закричал Малваун. – Сядь и прис¬тегнись, урод! Быстро! Ниморан полез в пустое кресло и начал застёгивать ремни дрожащими руками. Майор старался выровнять катер. – Нет, ну ты подумай, каких кре¬тинов готовят! – Малваун кивнул на Ниморана. – Ублюдок, год пробыл в учебном отряде, сержанта получил – и такое дерьмо! Капитан вспомнил, что не далее как сегодня сам майор говорил, что вот у этого-то призыва подготовка отличная, во многом приписы¬вая заслугу себе, но промолчал и только хмыкнул. Катер болтало и трясло так, что, казалось, у Ниморана стучали зубы. Майор подвёл аппарат почти вплотную к яхте и выровнял ско¬рости. – Подготовить пандус! – крикнул он в микрофон, одновременно выводя катер на ту сторону яхты, где располагались лепестки входного шлюза. На вспомогательном экране было видно, как у катера выдвину¬лась в сторону яхты труба переходного пандуса с раструбом контактной присоски на конце. Майор склонился над пультом, подводя катер всё ближе и ближе. Лицо его блестело от пота, и на носу повисла большая мутная капля. Капитан заметил, как капля сорвалась и упала на пульт. Даговар перевёл взгляд на экран, и как раз в этот момент пандус прилип точно к шлюзу яхты, а щупальце фиксатора охватило её корпус. Теперь катер и яхта нарушителей представляли собой практи¬чески одно целое. – Вот так-то вот! – выдохнул майор и откинулся в кресле, вытирая ладонью пот с лица. – Они у нас на крючке, можно выходить из зоны-десять. Теперь нас вытащит автомат. Он снова наклонился к пульту и ткнул несколько кнопок. Катер, таща за собой яхту, тяжело пошёл прочь от поверх¬ности Пятна. Капитан встревожено покачал головой. – Что-то медленно уходим. – Выберемся, – уверенно сказал майор. – А то, что медлен¬но, так это понятно. Мы же всего в тысяче километров над Пятном. – Ты низко, насколько я знаю, никто не забирался. – Всё равно очень медленно… – Ясно, – согласился Малваун. – Концентрация П-полей здесь дос¬тигает максимума, реактор работает почти на пределе. Да не пережи¬вай, капитан! – Настроение у майора теперь было лучше некуда. – Говорю: машина не подведёт! На двойном контроле идём, не многие так могут, это я со своими олухами отрабо¬тал. Как мы маневрировали, а? Он погладил рукой край пульта, и капитан подумал, что не ожидал от Малвауна подобного проявления чувств. – Что ж, могу вас поздравить, – довольно искренне сказал капи¬тан и добавил, – господин майор. Майор ухмыльнулся и похлопал Даговара по плечу: – То-то! Мы, старые военные, кое-что умеем! – Он вспомнил о бло¬ке с записью разговора и неудержался, чтобы не сказать: Вообще сегодня на моей улице праздник! Малваун поднялся. – Пошли, поглядим, как этих субчиков будут выковыривать! Майор с неприязнью посмотрел на Ниморана и махнул рукой: – Сядь на место и контролируй работу автомата, слюнтяй! И я ещё считал тебя приличным пилотом… Рядовой Элотер, как появится связь – вызовите меня! – Есть! – ответил Элотер. 6. ПОВОРОТ СОБЫТИЙ Майор и капитан прошли по осевому коридору к шлюзу и через него попали в пандус. Катер сильно трясло, и при ходьба приходилось держаться за поручни. В дальнем конце пандуса была видна поверхность корпуса яхты с закрытыми лепестками люка. Тут же находились люди из группы захвата. При по¬явлении майора и капитана все встали по стойке «смирно». – Вольно! – отмахнулся майор. – Ну что, они закрылись? – Так точно, господин майор! – радостно гаркнул командир группы захвата ефрейтор Пиркат. – Будем вынимать их из норы! – Всё готово? – строго спросил майор. – Так точно, господин майор, – Пиркат кивнул на два массивных ящика на роликах, – аппаратура, для вскрытия корпуса готова! – Приступайте! – решительно сказал Малваун. Он отступил на несколько шагов и, скрестив руки на груди, до¬вольный, приготовился наблюдать приятную для себя сцену. Капитан встал рядом. Группа захвата подкатила аппаратуру к люку яхты, и солдаты на¬чали настраивать режущие насадки. «Интересно, кто же там, за этим люком?» – подумал капитан. Он попытался представить себе, каково сейчас этим людям ждать, практически уже ни на что не надеясь. «Я, наверное, – прикинул он, – зная последствия, живым бы не сдался…» Двое из группы захвата стояли у самого люка, держа резаки наготове, трое солдат встали позади них с автоматами. Пиркат, положив руки на пульт регулировки мощности, повернулся, к майору и капитану. – Начинаю, господин майор? Майор кивнул, выпятив нижнюю губу, и махнул рукой: – Давай! Неожиданно раздались щелчки, и лепестки люка яхты стали раздвигаться. – Кажется, сдаются, господин майор,– неуверенно крикнул ефрей¬тор. – Поняли бесполезность сопротивления, – сказал майор капитану и приказал группе захвата: – Быть на¬чеку! Стоявшие у люка, отложили инструменты и взяли оружие, всматриваясь в медленно открывающуюся щель. – Не закрывать обзор друг другу, – приказал солдатам Пиркат, – мало ли, что… В шлюзовом отсеке яхты было со¬вершенно темно. – Эге, – сказал майор, доставая пистолет. Всем лечь и приготовиться к стрельбе. Но солдаты не успели выполнить приказание майора. Лепестки люка ещё не открылись полностью, когда из темноты по стоявшим в пандусе ударил пулемёт… … |
0 комментариев