Описание
Две семейные пары оказываются в мире, населённом русалками, оборотнями и другими персонажами из народных сказок и преданий. Здесь героям предстоит испытать множество испытаний и вступить в смертельную схватку с повелителями волшебной Страны. От исхода этой схватки зависит само существование сказочного мира.Если ты попал в чужой мир и нет возможности вернуться обратно, остаётся сражаться с злыми силами, терзающими этот мир. И ты пройдёшь через Колодец Смерти, Проклятый Город и посёлки, кишащие упырями, потому что рядом будет любимая! Или… Две?
Приобрести книгу можно здесь: www.litres.ru/anatoliy-mahavkin/pasynki-strany/
Характеристики
| Отрывок |
ПАСЫНКИ СТРАНЫ К вечеру стало окончательно ясно: машина умерла всерьёз и надолго. Все попытки реанимировать хладный механический труп окончились провалом, и реанимационная бригада в полном составе засела в салоне, угрюмо разглядывая кусты и деревья, медленно тонущие в сизом тумане. Наихудшим было то, что никто даже не представлял, куда нас занесла нелёгкая. Навигатор, хоть на него это абсолютно непохоже, демонстрировал какие-то весёлые помехи, а потом и вовсе отключился, очевидно, обидевшись на все те замечания, которые были отпущены в его адрес. Вроде бы, по логике вещей, мы уже давным-давно должны были оказаться на шоссе. Единственная проблема заключалась в том факте, что логика эта принадлежала моей жене Вере. Именно она, толкнув меня локтем в бок, приказала сворачивать на полузаброшенную просёлочную дорогу. Так мы должны были сэкономить горючее, время и нервы. – Я же тебе говорила: заправить полный бак, – нервно бросила Вера и, порывшись в сумочке, достала телефон, – нет, ну это просто наказание какое-то. Как такое может быть? – Как в любом фильме ужасов, – откликнулся с заднего сиденья Сергей, мой товарищ и коллега, – а из кустов сейчас попрут маньяки или зомби. Жена даже не потрудилась ответить, встряхивая телефон так, словно это могло помочь ему поймать недоступную сеть. Серёгу она откровенно недолюбливала, за глаза называя тупорылым быдлом, особенно когда разглагольствовала на тему смены моей работы. – Серёжа, – Маргарита, жена моего друга, сидевшая до этого момента словно мышка, решилась подать голос, – пожалуйста, не надо об этом. Ты же знаешь, как я боюсь всего такого. Казалось, Рита боится вообще всего на свете, и при взгляде на эфемерное создание с жидкими волосиками на костлявом черепе это становилось понятно в первые же секунды общения. Её почти бесцветные серые глазки смотрели так испуганно, что хотелось немедленно спрятать женщину в крепкий шкаф, а ещё лучше – в сейф. Просто поразительно наблюдать рядом жизнерадостного краснощёкого Сергея, у которого успело прорасти внушительное брюшко, и худую, словно былинка, привидениеобразную Маргариту. Каждый раз, когда я спрашивал товарища, как его угораздило жениться на такой, он лишь почёсывал разрастающуюся лысинку и пожимал покатыми плечами. Впрочем, о чём я говорю. Как я сам умудрился выдержать почти десять лет совместной жизни с женщиной, которую вполне можно выставлять в Лондонской палате мер и весов. Ну, в том разделе, где сферическая стерва в вакууме. Единственная вещь, которой у Веры не отнять – её красота. В свои тридцать, с небольшим хвостиком, супруга умудрилась сохранить привлекательность, приумножив её полученными знаниями и умениями. К сожалению, за прекрасной внешностью скрывался настоящий монстр, и даже тёща не решалась надолго приезжать к нам в гости, опасаясь необузданного характера доченьки. Вера раздражённо швырнула бесполезный девайс обратно в недра своей бездонной сумки и повернулась ко мне. Её карие глаза метали искры, а гладкое лицо преисполнилось праведным гневом. В общем, по всему понятно, кто виноват во всех наших неприятностях. Несомненно – я. Спорить не стоило: от этого обычно становилось намного хуже. – Ну, и как ты собираешься выпутываться из этого дерьма, куда ты нас затащил? – недовольно осведомилась супруга. – Когда говоришь тебе: пора покупать новую машину, у тебя сплошные отговорки, а я ведь знала: когда-нибудь такая задница наступит, и виноват будешь только ты. Хм, когда это мне такое говорили? Обычно жену переполняло чувство превосходства, когда она взирала на пешеходов из окна нашей «Короллы», успевшей разменять полтора десятка лет и двух владельцев, один из которых определённо проверял автомобиль на способность кувыркаться. Да и подумать: были бы деньги, неужели бы я не купил чего поновее? – Прогуляемся, – предложил я, – может, всё-таки найдём это чёртово шоссе и кого-нибудь с работающим телефоном. Вызвоним кума, а уж он-то чего-нибудь придумает. – Придумает, как же. Твой кум – редкостная пьянь, и, как пить дать, уже успел насосаться в стельку. – Есть предложения получше? Естественно, таковых не оказалось. Посему я выбрался наружу и огляделся. Прежде было не до этого: проклятущая машина вынудила устраивать вокруг неё такие пляски с бубном, которые бы вынудили всех шаманов севера удавиться от зависти. Впрочем, результат не слишком отличался от попыток вызвать дождь песнопениями. Автомобиль замер посреди грунтовой дороги, успевшей от нечастого использования порасти высокой колючей травой. По обе стороны заброшенного тракта тихо шелестели листьями высокие стройные деревья, похожие на тополя. За прерывистым строем шелестящих великанов просматривалось поле, но подступающий ночной мрак постепенно пожирал его дальние рубежи. Да, становилось темновато. Ночь наступала звёздная, но абсолютно безлунная. Интересно, а мой фонарик не накрылся, вместе со всем остальным? Может, мы попали в какую-то аномальную зону, типа Бермудского треугольника. Нет, озвучивать эту мысль вслух не стану: Рита может описаться от страха. А вот и она, показывает пальцем вперёд. – Там огонёк, – сказала она, щурясь, – похоже на окошко дома. – Отлично! – хохотнул Серёга. – Макс, пошли прогуляемся. Может, чего разведаем. – Это вы чего, без нас собрались? – нет, ну как же куда-то и без Веры. – Я не собираюсь сидеть в темноте и ждать, пока нас не поубивают, а меня ещё и изнасилуют. Пошли все вместе. Вместе – так вместе. Я полез в бардачок, где достал очередную полезную продукцию неиссякаемых китайских закромов и тут же проверил. Так, фонарь работает, уже хорошо. – Тихо тут, – неуверенно пробормотала Маргарита, пока мы шагали вперёд, – даже странно как-то. Обычно летом за городом кузнечики всякие чирикают, цикады. А тут – полная тишина. И действительно, мы шагали в абсолютном безмолвии, только звуки наших шагов, лёгкий свист ветра в листве деревьев и тяжёлое дыхание Серёги, явно непривыкшего к подобным прогулкам. Временами товарищ начинал поминать знатоков коротких путей, получая в ответ злобное сопение и презрительное фырканье. До ответа тупорылому быдлу супруга не снисходила. Отыграется потом на мне. Домик оказался совсем небольшим. Такая себе хатка, прямо иллюстрация к Гоголю, хоть бери и вставляй в книгу. Даже крыша, как мне показалось, крыта соломой. Ограда, правда, самая обычная – из металлической сетки, натянутой на арматуру. – Собака… – заикнулась было Рита, но все и так понимали: пёс бы давно услышал наше приближение и разрывался от лая. – Ворота открыты, – констатировал я и первым вошёл во двор. Здесь царило абсолютное запустение: ни сараев, ни огорода, ни сколь-либо ухоженных деревьев – только дом да покосившаяся поленница рядом с трухлявым крыльцом. М-да, хозяин тут – редкий работяга. Около входа в дом поскрипывала, покачиваясь, тусклая масляная лампа – настоящий раритет. Ещё одна, судя по всему, освещала дом изнутри. Именно этот свет мы и увидели издали. Я осторожно постучал в окно, и тёмная тень на секунду заслонила свет. – Там, на дороге, я штуку одну странную видел, – задумчиво сказал Серёга и почесал сплюснутую картошку носа, – только сразу не сообразил, в чём дело, а теперь – дошло. – Тугодум, – съязвила Вера, и в этот момент деревянная дверь с протяжным скрипом отворилась. Старику, вышедшему к нам, для полного соответствия со своим жилищем не доставало лишь широкополой соломенной шляпы. Впрочем, может, она у него и была – висела на стене. Дед оказался высокий, на полголовы выше меня, и мощный: его тело так и распирало длинную белую рубашку, опускающуюся почти до босых ступней. Сказочности персонажу добавляли клочковатая серая борода по пояс, и мохнатые брови такого же цвета, почти закрывающие глаза. В руках хозяин держал ещё одну лампу, подняв над головой. – Кто такие? – глухо кашлянув, осведомился старик и обвёл нас суровым взглядом. – Чего надо? – Добрый вечер, – откликнулся я, ощущая определённую неловкость: человек удрал хрен знает куда, но и тут его достают. – Прошу прощения за наш поздний визит, но кажется, мы заблудились, а машина вроде как сломалась. И телефоны перестали работать, так что мы и на помощь не можем никого позвать. – А я-то вам на што? – у старика оказался мягкий украинский говор и странная интонация. – Спать у меня негде, да и не пущу я чужаков на постой. Это братья у меня, те могут кого ни попадя пустить, а я – нет. – Нам хотя бы дорогу узнать, – пришлось поторапливаться, потому как указательный палец супруги воткнулся мне меж рёбер, – далеко до шоссе или нет? И куда, вообще, идти? – Дык, прямо, тут другой дороги и нету, – дед внезапно ухмыльнулся, – недалече, с полкилометра. Там будет развилка, но вам вообще-то всё едино. Куда сердце позовёт, туда и повертайте. Всё едино попадёте в нужное место. – И всё? – недоверчиво осведомился Серёга. – Полкилометра, и мы – в дамках? Так какого хрена? Может, ещё и успеем. – Успеете, успеете, – старик ещё раз ухмыльнулся, но теперь в его улыбке я увидел нечто, очень мне не понравившееся, – и прощавайте. Дверь захлопнулась. Тень внутри вновь взмахнула своими тёмными крыльями, а мы направились обратно. Где-то на полпути Сергей остановился и ухватил меня за рукав ветровки. – Точно, здесь, – бормотал он, – а ну, посвети вниз. – Какого вы там? – недовольно откликнулась Вера, едва не столкнувшаяся с моей спиной. – Вчерашний день потеряли? Так ищите быстрее, я не собираюсь до самого утра шляться невесть где. – Видишь – следы, – товарищ указал пальцем на примятую траву и выбоины в сухом грунте, – такое ощущение, будто машину спихивали в кювет, ну, или сама съезжала. Под неодобрительное ворчание супруги мы подошли к обочине, и я повёл ярким лучом. Н-да, не могу сказать, будто увиденное мне понравилось. Скорее, совсем не понравилось. – Твою мать! – выругался Серёга. – Это какого же хрена… Какого хрена – это когда следы нескольких автомобилей исчезают в тёмной поверхности угрюмого болотца, почти полностью заросшего чем-то отвратительно-зелёным. То, что машина ныряла не одна, можно было понять у самой воды, где блестящая грязь отчётливо сохранила следы протекторов. – А почему жабы не квакают? – несмело осведомилась Рита, вцепившаяся в локоть Сергея. – Такая тишина, аж мурашки по коже. – Тут от другого должны бежать твои мурашки, – медленно сказал мой друг, и мы переглянулись. – Валить нужно отсюда, и чем быстрее, тем лучше. – Я возьму свой пневмат, – нервно сказал я и, не удержавшись, повёл лучом фонарика по сторонам – ничего, кроме тёмных силуэтов деревьев, – бабахает он, как настоящий. Да и бьётся больно. – У меня есть баллончик, с газом, – робко подхватила Маргарита и вцепилась в сумочку, висящую на плече. – В жопу его запихни! – огрызнулся Сергей и вырвал локоть из пальцев жены. – Да пусти… Возможная опасность придаёт дополнительные силы и здорово бодрит, поэтому наша группа перешла на лёгкую трусцу. Угроза шлёпнуться в колючки казалась ничтожной по сравнению с перспективой возможного упокоения на дне трясины. Но вообще-то, честно говоря, ситуация казалась какой-то нереальной: всего пару часов назад мы безмятежно катили по шоссе и готовили организмы к принятию шашлычно-водочной смеси. И вот стоим посреди заброшенной дороги, с неработающими телефонами, рядом с кладбищем автомобилей. Прямо-таки очередная серия «Поворота не туда». Не очень-то хотелось оказаться главным героем слэшера про психопатов-людоедов. Предпочитаю лёгкую комедийную эротику про флирт и безумные прогулки по ночам. – Дай сигареты, – Вера рванула пачку из рук и одну за другой выкурила две штуки. – Всё из-за тебя, дурака. Мог бы и настоять на своём, так нет же… Словно не соображаешь, как я мало понимаю во всех этих ваших дорогах. Ладно, вот доберёмся домой… Серёга, тоже куривший сигарету, громко хрюкнул, выкатив глаза, и тут же заработал концентрированный луч ненависти. У Риты был такой вид, словно она собиралась спрятаться под машиной. Хорошо мне – уже успел привыкнуть к подобным парадоксальным изгибам женской логики и могу их игнорировать. Ладно, я в очередной раз достал телефон и обнаружил полное отсутствие всякого присутствия. Он даже не включился – сдох, как машина. Нет, ну действительно, какая-то аномальная зона. Сейчас из-за деревьев покажутся фосфоресцирующие зелёные силуэты, и… Да, нужно идти. Я проверил обойму пистолета: только шесть шариков. Когда это я успел? А, чёрт, с кумом… Тогда, в посадке, а потом бросил в машину и совершенно забыл. И баллон менял хрен знает когда. Ладно, в случае чего – попугаю, выглядит штуковина, как взаправдашний Макаров. – Ветер стих, – почти прошептала Рита и прижалась к мужу. – Серёжа, мне очень страшно. Пойдёмте быстрее. – Действительно, – Вера отбросила окурок, и он покатился в траве, весело разбрасывая искры, – хватит уже Муму… Пошли, в общем. Теперь, когда вокруг воцарилась абсолютная тишина, стало по-настоящему жутко. Деревья напоминали гигантских уродливых тварей, распростёрших лапы над нашими головами. Казалось, стоит лишь отвести от них луч фонаря, и монстры тотчас набросятся на нас и начнут рвать кривыми когтями. Словно этого мало, звёзды начали, одна за другой, скрываться за тёмными облаками, словно невидимая тварь глотала светлые огоньки, стремясь погрузить весь мир в непроглядную тьму. Так скоро единственным светлым пятном останется круг от фонаря, бегущий в траве впереди нас. Единственным? – Где этот чёртов дом? – почти выкрикнул я, заставив остальных шарахнуться в стороны, изумлённо уставившись на меня. – Он же был где-то здесь! – Ты никак белены обожрался, дорогой, – холодно поинтересовалась Вера, поправляя собравшееся складками на бёдрах платье, её очередной эксклюзив из турецкой или тайваньской Франции, – хочешь, чтобы мы обосрались? – Нет, ну правда, где? – выдохнула Маргарита и притихла. Я повёл фонарём, но не обнаружил ничего, кроме деревьев, кустов и высокой травы. Бред какой-то. Именно здесь десяток минут назад светилось крошечное окошко и тускло блестел металл ограды. Ничего. И следов не осталось. Уцелела лишь дорога. – Глючило нас, или как? – Сергей даже не пытался сопротивляться, когда его жена висла на нём. – Но всех сразу? Я, правда, слышал, такое бывает… – Пошли отсюда! – едва не взвизгнула Вера и потащила меня за рукав. – Быстрее пошли. Нужно выбираться из этого проклятущего места. Выбираться? Но если и домик, и его бородатый хозяин были всего лишь галлюцинацией – наваждением, то чего стоит указание идти прямо, до развилки? Похоже, задница, в которую мы угодили, стремительно увеличивала глубину. Мы чёрт знает где, без машины, без связи, посреди этой странной ночи… Впрочем, полкилометра – не такое уж большое расстояние, скоро станет понятно, насколько мы утратили связь с реальностью. Внезапно объявившийся ветер застал нас врасплох, напугав разбойничьим свистом и гулким треском ветвей. Я посветил на деревья. Сухие… Один сухостой. И кусты тоже, напоминают скелеты каких-то крошечных животных, умерших в незапамятные времена. Даже трава под ногами с треском ломалась, стоило наступить на её высохшие стебли. Всё больше начинало казаться, будто окружающее – просто необыкновенно правдоподобный сон. В реальной жизни такого не может быть. – Развилка! – радостно вскрикнул Серёга, и его возглас, казалось, отразился от незримого купола, закрывшего небеса с их непроглядными тучами. Голос товарища начал блуждать вокруг нас, словно его на разные лады повторяли мириады незримых созданий, скрывающихся от нас во тьме жуткой ночи. Я не выдержал и достал из кармана пистолет. Оружие, пусть и пневматическое, придало мне уверенности, и я прижал к себе дрожащую Веру. Где-то рядом жалобно всхлипывала Маргарита и глухо матерился нервно озирающийся Сергей. Нет, это не сон, а настоящий кошмар. Однако стоило нам выбраться на перекрёсток, замеченный товарищем, и все голоса разом смолкли, затаив дыхание. Ветер вновь утих, и наступила тишина. Мы стояли, прижавшись друг к другу, и молчали, пытаясь переварить произошедшее. Переваривалось не слишком хорошо. – Что это было за дерьмище? – истерично спросила Вера. – Видимо, эхо. – Согласен, объяснение выходило нелепым, но другого попросту не существовало. По крайней мере, у меня. – Теперь нужно определиться, куда нам дальше. – Старик вроде сказал, что это не имеет значения, – почти прошептала Рита, повисшая на тяжело пыхтящем Сергее. Я заметил небольшой тонкий баллон, зажатый в её дрожащих пальцах. – Вот это меня и смущает, – я осторожно освободил руку, обнимающую жену, и посветил по сторонам, – перпендикулярные дороги, ведущие в одно место, это – нонсенс. И тем более те, которые идут в противоположных направлениях. По виду, пути, разбегающиеся от перепутья, где мы стояли, выглядели абсолютно одинаково: такие же заброшенные поросшие травой грунтовки, как и та, по которой мы пришли. Разнило их одно: каждая брала своё начало из-под невысокой арки, и вот они-то и не походили одна на другую. Прямо перед нами располагалась самая высокая – каменная, весьма похожая на футбольные ворота, лишённые сетки толпой фанатов-хулиганов. Ни украшений, ни указателей, ничего. Аскеза, как она есть. Слева притаилась крошечная дугообразная штуковина, по виду сделанная из соломы. Мне почудился странный блеск в глубине и, посветив фонариком, я обнаружил обглоданный лошадиный череп, подвешенный на ржавом крюке. Почему-то туда мне особенно не хотелось идти. Словно именно там притаился стихший холодный ветер, изготовившийся дунуть в лицо. Справа нависала над дорогой странная деревянная конструкция, вызывающая смутные воспоминания о каком-то музее деревенского искусства, куда меня как-то раз затянула снобствующая Вера. Дерево покрывали изображения диковинных существ: русалок, чертей, циклопов и прочей нечисти. Тем не менее смотрелось всё довольно симпатично, и я даже ощутил слабое тепло, исходящее от светло-коричневых брусьев сооружения. Иллюзия, но весьма дружелюбная. – Идём направо, – сообщил я и тут же встретил ожесточённое сопротивление набычившейся супруги. – Это ещё какого чёрта? – она воткнула кулаки в бёдра. – Хоть раз подумай своей башкой. Если трасса где-то рядом, нужно идти к ней прямо, быстрее доберёмся. – Макс, слушай, она дело говорит, – неожиданно поддержал Веру Сергей. – Ну, правда, прямо – значит, прямо. И арка эта посолиднее выглядит. – А мне тоже больше нравится правый поворот, – несмело вставила Рита и жалобно шмыгнула носом, – я просто чувствую, как мне туда нужно. Глупо, наверное… Серёга только рукой на неё махнул, а Вера, судя по всему, вознамерилась разродиться очередной речугой. Однако я слишком устал от всего этого бреда и был не склонен вступать в полночные дискуссии посреди чёрной дыры. – Ты сегодня уже достаточно поработала лоцманом, – Вера крепко сжала губы и надулась, сверкая глазами, – так что позволь прислушаться к твоему мудрому совету и воспользоваться собственной головой. Серёга, дружище, представляешь – я даю вам двоим идеальную возможность беспрепятственно материть меня, если вдруг окажусь неправ. Ну, вперёд – за орденами. Посмотрим, куда выведет нелёгкая. Когда мы подошли к деревянной арке, у меня тихо засвистело в ушах, словно стало резко меняться давление. Кроме того, возникло удивительное ощущение постороннего взгляда, будто все изображения, вырезанные в дереве, уставились на нас. От этого стало слегка не по себе. Однако поворачивать я бы не стал, даже если бы один из циклопов по-настоящему подмигнул мне и предложил выпить. Во-первых, не хотелось доставлять удовольствие супруге, во-вторых, никакой угрозы по-прежнему не ощущалось. Чувства подвели. Держались мы, как и прежде, компактной группой, поэтому незримую линию, проходящую под аркой, пересекли почти одновременно. О переходе границы известил мощный удар чего-то твёрдого по затылку, бросивший меня на землю. Сквозь серый туман боли я смог различить Маргариту, рухнувшую рядом. Глаза женщины закатились, а худенькое тело в чёрном брючном костюме содрогалось в конвульсиях. – Что случилось? – донеслось до моих ушей из далёкой-далёкой галактики. – Что с вами? Ощущения в общем-то были знакомые: словно я пытался проснуться с грандиозного бодуна – морозило, сушило, и зверски болела голова. И это учитывая великолепное самочувствие ещё минуту назад. При попытке подняться, ноги вероломно подломились, и я бы несомненно ткнулся носом в пыль, если бы Серёга не подхватил меня. На лице товарища читался испуг и непонимание. Вера стояла чуть поодаль и, открыв рот, глядела на вздрагивающее тело Маргариты. Потом перевела взгляд на меня. – Вы это чего? – тихо осведомилась она. – Только прошли… Её поднятая для какого-то жеста рука замерла в воздухе, а рот распахнулся во всю ширь, исторгнув наружу оглушительный взвизг. Сергей повернул голову в сторону сирены и вдруг отпустил меня. Если бы кое-какие силы не успели вернуться в шокированное тело, моя физиономия таки встретилась бы с гостеприимной пылью. А так я даже сумел выпрямиться и оценить ситуацию. Арка, которую мы миновали, исчезла. Совсем. Даже следов не осталось. Двух других, да и самого перекрёстка, я тоже не наблюдал. Дорога осталась, но уже не поросшая сухой травой, а усыпанная мелкой земельной пылью. Кстати, а почему так хорошо видно, если мой фонарь лежит, уткнувшись светящимся глазом в ближайшую кочку. Ага, потому как по небу величаво плывёт луна в обрамлении мириад ослепительных звёзд. В этом свете можно разглядеть, что изменились даже деревья, растущие у дороги. Высокие стройные тополя сменились низкорослыми приземистыми растениями с пышной, почти идеально круглой кроной. Чем-то они напоминали яблони… В цвету. Насколько мне помнилось, с утра стояла середина июля, и все деревья давно отцвели. – Помогите, – еле слышно прошептала Маргарита, и в ту же секунду Вера завопила. Пронзительный звук легко перекрыл хор ночных насекомых, вынудив их умолкнуть, видимо от зависти. Супруга вопила вдохновенно, до самозабвения, закрыв глаза, словно процесс доставлял ей почти сексуальное удовольствие. Впрочем, возможно так оно и было. В любом случае Сергей обломал весь кайф, закрыв ладонью широко распахнутый рот. Весьма забавно выглядела физиономия жены, до глубины души поражённой подобной наглостью, да и Серёга смотрелся весьма комично, но мне было не до этого. Превозмогая слабость, я склонился над дрожащей Ритой и, опустившись на колени в мягкую пыль, попытался поднять женщину, запустив ладонь ей под голову. Кожа показалась мне необычайно холодной, скорее всего – последствия внезапного приступа. Меня тоже знобило, хоть и не так сильно как в самом начале. Постепенно я сумел приподнять Риту, и она тут же вцепилась руками в меня. – Какого хрена ты делаешь?! – это моя супруга сбросила ладонь Сергея и, яростно сверкая глазами, наступала на него. – Совсем охренел, битюг! – А чего ты орёшь, как резаная? – вопрос вполне резонный, вот только разумного ответа я бы не ожидал. – У меня аж уши заложило. – Спасибо, – Маргарита подняла бледное лицо, и я поразился, насколько у неё потемнели глаза, – казалось, вот-вот умру. – Ты как там? – Серёга, казалось, был рад сменить тему и подальше удрать от моей фурии. – Вы чего это, оба? – Считаешь это самым важным вопросом на данный момент? – я мотнул головой, не сдержав нервного смешка. – Да и получше нам уже. – Так отпусти болезную, – о, Вера уже тут как тут, – а то смотри, как он рад позажиматься с чужой бабой, пока его собственную хлещут по мордасам. Так и трахнут, а он и слова против не скажет. Я осторожно переложил свою ношу на руки Сергея и поднялся, отряхивая запылившиеся штаны. Состояние почти вернулось в норму, оставив, после всего, только ощущение лёгкой прохлады. Так, будто меня непрерывно обдувал тихий северный ветерок. – Объясни, какая тут хрень произошла! – Вера была просто очаровательна в своей ярости: красивое лицо пылает румянцем, тёмные глаза даже позеленели, а распущенные волосы отливают в свете полной луны благородным изумрудом. – Это ты, говнюк, настоял на правом повороте! Вот и объясни, куда нас занесло? Поскольку отвечать мне было, по большому счёту, нечего, я просто подобрал фонарик и посветил по сторонам: хм, а мой пистолетик основательно спрятался, нигде не заметно ни единого металлического высверка. Скверно. Кстати, насколько я мог заметить, пропало ещё кое-что: сумочка Риты, куда она успела положить свой заветный баллончик. Кто-то пытается оставить нас без оружия? Стало быть, здесь действует чья-то незримая, но могущественная воля? Кто бы это мог быть? Инопланетяне? Бред! – Ты язык в жопу засунул? – Вера подступила вплотную и вцепилась в тёмную ткань ветровки наманикюренными коготками. – Как вести нас в чёртову задницу, так у него своя голова на плечах, а сейчас язык отсох? Я осторожно отлепил цепкие пальчики и, потушив фонарь, огляделся: свет яркой луны позволял видеть всё, не используя механические костыли. Итак, мы стояли посреди узкой дороги, которой, судя по толщине нетронутой пыли, пользовались очень нечасто. За цветущими деревьями просматривались уходящие вдаль поля, голубые в сиянии ночного светила. Как мне показалось, оба конца нашего тракта упирались в тёмные скопления деревьев, возможно, леса, что делало выбор возможного направления равнозначно бессмысленным. Но некое внутренне чувство настаивало на продолжении пути в прежнем направлении. Впрочем, прошлый раз интуиция здорово подшутила надо мной, наградив мощнейшей встряской всего организма и путешествием в чёртовы дебри. Если и в этот раз получу аналогичный результат, впредь всегда стану слушаться исключительно указок жены, как бы нелепо они ни звучали. Она, кстати, за истекший срок успела совершенно выдохнуться, добиваясь моего внимания, и даже обратилась за поддержкой к Сергею: – Ну хоть ты повлияй на него! Это же твой друг, в конце концов. – Макс, ну какого ты молчишь? Если есть какие мысли, говори. – Говорю, – вздохнул я, – есть мысль продолжить наш славный поход. Если мы и дальше будем стоять посреди дороги и задавать идиотские вопросы, то имеется шанс состариться и умереть, не сойдя с места. Марго, ты способна принять вертикальное положение? – Да, да, – опустившись на колени, женщина растерянно озиралась по сторонам, – сумочка, моя сумочка… – Вот овца, – презрительно пробормотала Вера, тихо, но так, чтобы Рита её обязательно услышала, – где ты успела её выронить? Дай помогу. – Не стоит, – сказал я и помог подняться растрёпанной женщине на ноги, заработав косой взгляд от жены, – нет её здесь. Видимо, как и мой пистолетик, отправилась в далёкую страну прощёлканных вещей. – Два сапога – пара, – язвительно прокомментировала Вера и почему-то задумалась. – Пошли, – сказал я и, взяв супругу под локоть, повёл по дороге, – дорогая, хватит яду, будь так любезна, глянь, сколько там натикало. Просто так, из спортивного интереса. – Смотри по солнечным! – огрызнулась она, но всё же достала из сумочки телефон. – А ведь действительно придётся по солнечным – не работает. Чёртово тайваньское барахло! Когда просила тебя купить нормальный айфон, денег, видите ли, не было! А теперь – хрен тебе, а не время! Нас догнала вторая парочка, и мой друг, понизив голос, поинтересовался: – Макс, всё-таки, как думаешь? Это же ни хрена не похоже на наши места. Да и вообще, как это оно: раз – и всё изменилось? Я такое раньше только в кино видел: бабах и ты уже на другой планете или в параллельном мире. – Ты хоть сам понимаешь, какую фигню несёшь? – устало осведомился я. – Параллельные миры существуют только в хреновой фантастике. Скорее я предположу существование горящих конопляных полей, где-то недалеко. Вот нас всех и штырит. – Всё бы тебе шуточки! – он хохотнул, но как-то неуверенно. – Но, по ходу, конопля не так торкает. – Хорошо, там ещё была пшеница со спорыньёй. – С чем? – он вопросительно покосился на меня. – А, я и забыл про юного натуралиста. Телефоны, как выяснилось, сдохли у всех сразу, а у Риты, кроме того, ещё и остановились наручные механические часы. И уж совсем поразительным был их отказ работать даже после завода. Мистика. А ночь, тем временем, тянулась так же бесконечно, как и наша дорога. Нет, понятное дело, я уже не ожидал увидеть обещанное бородатым обманщиком шоссе, но хоть какое-нибудь, пусть самое крохотное, селение. Насколько я помнил карту, здесь присутствовала целая россыпь небольших посёлков. То ли память подвела меня, то ли – и это было намного хуже – местность не соответствовала карте. Наши женщины совершенно обессилели к тому времени, когда луна соблаговолила покинуть насиженный зенит и стало ясно, что тёмный массив впереди – всё-таки лес. – Давайте отдохнём, – взмолилась Вера, повиснув на моей руке, – у меня сейчас ноги отвалятся. Немудрено, на таких-то каблуках! Странно, как она вообще смогла так долго продержаться на грунтовой дороге и не сломать лодыжки. – Давай, – согласился я, – тем более у меня нет никакого желания соваться в лес посреди ночи. Пошли вон под те деревья. Я снял ветровку, оставшись в одной рубашке, и постелил у щербатого ствола, на мягкой траве, издающей едва ощутимый пряный аромат. Жена тотчас облюбовала приготовленное место и я молча попросил всех сороконожек и змей удрать как можно дальше. Слушать сирену ещё раз я был не готов. Серёга, покряхтывая, шлёпнулся рядом с Верой и привалился спиной к дереву, жалобно поглядывая на меня. Да, дружище, именно так: мы находимся непонятно где, и неизвестно как добираться в родные места, однако самое большое счастье – позволить уставшим ногам отдохнуть. – Как же я устал, – пробормотал товарищ и несколько раз моргнул, – глаза слипаются… – У меня тоже, – Вера сладко зевнула, запоздало прикрывшись ладошкой. – Нужно немного отдохнуть. Внезапно я обернулся на странный звук. Мне почудилась человеческая речь на противоположной стороне дороги, эдакое глухое бормотание, как ворчат древние старухи, ругая наркоманов и проституток, поселившихся в подъезде. Неужели мы встретили каких-то людей? Может, у них найдётся работающий телефон, и мы сумеем вызвонить помощь? Эйфория от этой мысли оказалась настолько сильной, что я не подумал: а если там притаился любитель экстремальной охоты на заблудившихся остолопов? Вера сонно мурлыкнула вслед нечто вопросительное, но я уже перебирался через пыльные кочки, пытаясь разглядеть человеческий силуэт. В голубом сиянии различались деревья, кусты, трава и даже небольшая лужица с собственной луной. Вот только никого, хоть отдалённо напоминающего человека, я не обнаружил. Ко всему прочему и бормотание тоже стихло. Я остановился под маленьким, в два моих роста, деревцом, лениво помахивающим тонкими ветвями, и осмотрелся. На нижней ветке сидела нахохлившаяся серая птица, величиной с голубя, и, казалось, спала, спрятав клюв на груди. Внезапно на меня уставился круглый жёлтый глаз, и в следующее мгновение комок перьев сорвался с места и растворился среди ярких точек, пылающих в небе. – Ой! Меня не так испугал внезапный полёт мелкого хулигана, как этот возглас за спиной. Я даже подпрыгнул, а потом изумлённо уставился на Маргариту, стоящую почти вплотную ко мне, с прижатыми к груди ладонями. Вид у женщины был такой трогательно-испуганный, что все ругательства, родившиеся в моей голове, там и остались. Наружу я выпустил лишь парочку вопросов. – Тебе-то чего не спится? На её лице появилось странное выражение потерянности, и Рита лишь пожала узкими плечами. Очень мило. – Ты не устала? – Вроде бы, нет, – она вновь вздрогнула тонкими плечиками, – сама не понимаю. Столько всего произошло, а у меня желание шагать и шагать. – Давай-ка, для начала, пошагаем к нашим. Я взял её под руку, как привык вести Веру, и женщина слегка вздрогнула. Чего это она? На маньяка-насильника я вроде бы не похож. Да и было бы кого насильничать. Хотя, надо сказать, в свете яркой луны даже эта мышка выглядела намного привлекательнее: прозрачные глаза приобрели загадочную тёмную глубину, а жидкие светлые волосы словно прибавили в объёме и потемнели. Кожа заметно посветлела, но это могло быть и не обманом зрения – шандарахнуло нас обоих вполне даже ничего. Вернувшись, я обнаружил крайне забавную картину: Серёга, как сидел – так и уснул, а вот Вера успела переползти ближе к дереву, и теперь лежала, положив голову на бедро моего товарища. Тот, совершенно по-хозяйски, положил ладонь на плечо моей супруги и одобрительно похрапывал. Картина маслом. Ещё пару часов назад они бы и не плюнули друг в друга, а теперь спят, словно два голубка. Я хихикнул. Марго с нервным недоумением уставилась на меня, и я повёл её в сторону, где среди травы развалился поваленный ствол сухого дерева. Спать абсолютно не хотелось, напротив – тело переполняла странная бодрость, точно я выхлебал несколько чаек кофе, запивая их энергетиком. Вот только зверски чесались дёсны. – Может, это нас током приложило? – предположил я, присев на прохладное дерево. – Да садись ты, будем разговоры разговаривать, раз спать неохота. Я вот чего думаю – там был невидимый высоковольтный провод и мы его головами зацепили. – А такое бывает? У Риты был такой доверчивый вид. Я едва не расхохотался. – Я пошутил. Прости. Хотел тебе немного настроение поднять, а то, как ни увидимся, такое ощущение, будто ты едва убежала от Годзиллы и теперь торопишься на встречу с Дракулой. Ты такая всегда была или тебя мыши в детстве напугали? Я думал, она обидится. Вера иногда с трудом переносила мои шутки, устраивая истерики, если ей вдруг казалось будто над ней издеваются. Но Рита просто задумалась. Она сидела на гладком стволе, охватив плечи ладонями, и, щурясь, смотрела на широкий самодовольный лик луны. – Сколько себя помню, была такой, – ответила она в конце концов, – Сергей всегда винил моих родителей, он их вообще недолюбливает. Они его, правда, тоже. Мама до сих пор вспоминает Родиона – друга детства, и говорит, что лучше бы я вышла за него. – Так почему не вышла? Неземная любовь? Детей-то у вас вроде как нет. Внезапно на бледных щеках Марго появился яркий румянец, хорошо заметный даже в призрачном сиянии ночного светила. Потом женщина нервно обернулась и посмотрела на спящего супруга, словно опасалась его внезапного пробуждения. Куда там! Серёга принялся храпеть, да ещё и с таким энтузиазмом, будто ему снились исключительно перфораторы. Наконец тёмные глаза вопросительно уставились на меня. – Но он твой друг, и всё это тебе может не понравиться… Ты ему ничего не расскажешь? – Валяй, – я махнул рукой, – думаю, никаких Америк ты мне не откроешь. Нет, серьёзно, я буду нем, как могила. На физиономии Риты появилось сосредоточенное выражение, словно она пыталась подобрать подходящие слова. – Родион, – начало далось ей крайне нелегко, – он был такой же, как я – тихий, скромный и нежный. Иногда мы с ним часами просто сидели и молчали: слова были не нужны, мы хорошо общались и без них. А Сергей тогда был симпатичным бойким парнем, которому ничего не стоило убрать с дороги настолько никчёмного соперника, – она помолчала и вдруг её лицо исказила судорога омерзения, – но, думаю, дело было совсем не в этом. Ты же знаешь теорию Альф и Омег? Я кивнул, криво ухмыльнувшись: меня всегда раздражало навязчивое желание во всём строить чёткие теории и подгонять всех под одну гребёнку. – Вот ты, например, типичный альфа, ну или около того, – она махнула рукой, – женщины это хорошо чувствуют. А Сергей, он ведь даже не бета, так – гамма какая-то, которой очень хочется доминировать. А над кем это лучше всего делать? Думаешь, я не знаю, как меня называют за глаза? Овцой, курицей, а то и похуже. Лучшей кандидатуры и не найти. Вот и отбил подходящее… А сегодня, когда меня ударило, честно говоря, решила: всё, конец. И тут вспомнилась вся моя жизнь, и такая тоска взяла. Подумать: и сама – ничтожество, и муж – пустое место. Детей – нет, потому как муж всё хотел пожить для себя. Умру – и что от меня останется? Ничего. Её голос становился всё звонче, пока я не сообразил, к чему всё пришло: Рита опустила лицо в ладони и плакала, подрагивая всем своим худеньким телом. Я подсел ближе и обнял женщину за плечи, ощущая короткие судороги рыданий. Вот хренотень! А я-то думал, моя жизнь не задалась. – Так разводись, – тихо сказал я и погладил её по голове, – найди этого своего Родиона, выходи замуж и нарожай ему детишек. Ещё не поздно, ты молодая баба… – Поздно, – она тяжело вздохнула, – Родион, после моей свадьбы, спился и умер. Да и Сергей вряд ли отпустит меня. – А сама? Никак? Рита внезапно замерла, словно её посетило откровение, а потом подняла на меня задумчивые глаза. Лицо её блестело от слёз, но в нём проявилась некая внутренняя глубина, словно беспозвоночное вдруг обрело хребет. – Может, ты и прав, – сказала она и вдруг чмокнула меня в щёку. Абсолютно нечувственный поцелуй, но с примесью странной свежести и цветочных ароматов, – большое спасибо. Давай ещё поговорим, только не о личной жизни, меня и без того от неё тошнит. Поговорили про кино. Как ни странно, но эта запуганная мышка больше всего на свете обожала фильмы ужасов. В частности, производства небезызвестной фирмы Трома. Тихо хихикая, Рита рассказывала, как по ночам, когда Сергей уже вовсю храпел в соседней комнате, она садилась почти вплотную к плазменной панели и включала нечто эдакое, с мясокровищей. – Это у тебя, видимо, на почве работы, – предположил я, вспомнив что моя собеседница работает бухгалтером в строительной фирме, – после трудового дня неизменно возникает желание прикончить пару-тройку особенно любимых сослуживцев. – И не только, – она махнула узкой ладошкой, – вокруг так много хороших милых людей, обожающих делать пакости. – Есть такое дело, но вообще-то, глядя на тебя, скорее представишь за просмотром чего-то романтического, с принцами на белых конях, ну или, как вариант, с нежными вампирчиками. – Нежными? Мне больше нравятся вот такие, – она повернулась ко мне и, подняв руки со скрюченными пальцами, открыла рот, полный ровных ослепительно белых зубов, – у-у-у! Страшно? – Аж уписался. Ну, думаю, если как следует потренироваться, то парочку хомячков ты запросто напугаешь, до икоты. – Ах, ты, засранец! – она ткнула меня кулаком и вдруг посерьёзнела. – Почему мы с тобой раньше никогда не разговаривали? Потому что я такая – никакая? Интересно, она думает, я ей правду скажу? Но, вообще-то, собеседник она действительно очень неплохой. Намного, кстати, лучше моего товарища. А если к ней притерпеться, то и на мордаху – ничего. Не Вера, естественно, но и не ужас-ужас. – О чём с тобой говорить, – я отмахнулся, решив свести всё к шутке, – ты ведь наверняка даже не знаешь, как Спартак последний раз сыграл. – А ты сам-то знаешь? – она громко рассмеялась и тут же зажала рот. – Ой! Сергей говорил, ты футболом не интересуешься. Вроде как – книгами. – Угу, – меня несколько смущала затронутая тема, – причём их тематика несколько связана с твоим любимым жанром, это – романтики: Шелли, Гофман, По, ну и ещё целая куча других. – Ух, ты! – она покачала головой. – А у меня вот терпения никогда не хватало. Я вообще читаю чуть ли не по слогам. Когда с Родионом встречались, он мне всё сам читал, у него так хорошо получалась, особенно – стихи. За спиной послышалось хлопанье крыльев, и я обернулся: птица, то ли удравшая от меня прошлый раз; то ли очень похожая на неё, опустилась на дерево, под которым дрыхли наши благоверные и уставилась на меня сияющими жёлтыми плошками. – Эй, ты, – сказал я, и пернатое выдало в ответ целую тираду странных звуков, напоминающих человеческую речь. Похоже, именно это я и слышал, когда шагал через дорогу. – Не трогай его, – Рита дёрнула меня за рукав рубашки, – ты же видишь – ругается. Мы посмеялись. Странное дело, давно я не чувствовал себя так хорошо и спокойно, как сидя на обочине дороги, ведущей хрен пойми куда, рядом с душевной дурнушкой, так заразительно хохочущей в звенящей ночи. Разговаривая, мы и не заметили, как подкрался рассвет. Солнце неторопливо выбиралось из-за сверкающей полосы горизонта, рассыпая впереди августейшего тела шустрых разведчиков, взрывающих тёмные облака розовыми гранатами. Удивительно, но я, видимо, совершенно утратил способность ориентироваться. Или, как вариант, Солнце карабкалось с северо-запада. Впрочем, мы ночью такие круги выписывали – какая там ориентировка. С наступлением утра стало совершенно ясно: деревья вдоль дороги определённо яблони, только дикие, но в самом что ни на есть майском цвету. Вот к чему приводят эксперименты со всякими ГМО, так скоро на вишнях кокосы объявятся. Поднялся лёгкий ветерок и, вцепившись в зеленеющую листву, начал остервенело трепать её, словно резвый щенок брошенную палку. Пискнула одна пичуга, следом – вторая, и вот уже целый хор перекрикивающих друг друга певцов возвестил о всеобщем пробуждении. Рита внезапно сладко зевнула и положила голову на моё плечо. Жест оказался такой умилительно-домашний, словно маленький котёнок заполз на колени, и я с трудом удержался от желания погладить партнёра по ночному бдению. Хм, а спать действительно хочется, и очень сильно. – О, наши просыпаются, – Марго подняла голову и потёрла красные глаза кулаками. – Ты такой смешной: глаза краснючие и морда белая-пребелая. – На себя посмотри, – огрызнулся я, – будешь знать, как разговоры разговаривать, а не спать, как все нормальные люди, – я усмехнулся и пожал её холодную ладошку, – но, всё равно, большое спасибо за ночь. Давно мне так хорошо не было. – Ты прям как после секса, – мы двусмысленно поулыбались, – тебе тоже спасибо. Прикольно ведь получилось? Повторим? – Легко, – я махнул рукой, – главное – не рухнуть после второй ночи. Первой пробудилась Вера, она приподнялась на локте и некоторое время, недоумевая, озиралась по сторонам, потом с ещё большим изумлением уставилась на свою «подушку», и наконец сбросила с себя руку Сергея. Тот приоткрыл один глаз и подозрительно дёрнул носом. – С добрым утром, дорогая, – я наклонился, поцеловать супругу, но она недовольно отпихнула меня, – не выспалась? Дурные сны мучали? – Какого чёрта! – Вера поднялась и принялась решительно стряхивать с платья налипшие травинки. – А вы не спали? Женщина она не ревнивая, но несколько крупных скандалов мне удалось пережить с огромными потерями. И ведь большинство из них не имели под собой никакого основания! У меня тоже временами возникали некоторые непроверяемые подозрения, но я держал их при себе. Всегда нужен определённый козырь во время следующей перебранки, особенно если реально нашалишь. – Ну а кто ещё будет вас охранять? – Маргарита подола к супругу и потеребила его за край пиджака. – Вставай, соня. Петушок пропел давно. – Петушка я бы скушал, – Серёга сладко плямкнул губами, – под пивко… Кстати, о птичках. Я поднял голову, но знакомой птахи не обнаружил: только на самой верхушке дерева сидели две серенькие пигалицы, самозабвенно выводящие тонкие рулады. И когда это болтливое создание только успело удрать? – Попить бы не мешало, – подтвердила Вера и покрутила головой, – шея, как деревянная. Приедем домой – сразу на массаж. Пусть Фарик меня разбирает по косточкам. Мой друг, покряхтывая, поднялся, и с хрустом в суставах потянулся. Потом, щурясь, оглядел свою супругу. – Ну, у тебя и рожа, Шарапов. Крепко тебя, видать, вчера приложило: до сих пор белая, а глаза, как у наркомана. – Так эти два балбеса не спали всю ночь, – Вера подала мне ветровку и я сбросил с неё зазевавшегося жука, – фу, мерзость! И я спала с этой гадостью? – Это она про тебя, – ухмыльнувшись, я подмигнул Серёге, и тот пожал плечами, почёсывая округлый животик. – Ну, девочки и мальчики, из всех удобств могу предложить вам только кустики. А потом предлагаю продолжить наш марш-бросок. Надо же выбираться в обитаемые места. Это оказалось не так уж просто: после чахлой лесополосы (а ночью выглядела так угрожающе!) мы ещё пару километров карабкались на пологий холм, поросший приземистым колючим кустарником, напоминающим скелеты древних ёжиков. Вера продолжала жаловаться на жажду и вообще заявила, будто ощущает себя высушенной, словно кактус посреди пустыни. Сергей всё чаще заводил разговор о пиве, а Марго молча зевала, всякий раз виновато улыбаясь мне. Спать хотелось просто невыносимо, и это оказалось единственным моим желанием: ни жажды, ни голода я не ощущал. Даже дорога, которой мы следовали, будто устала от бесконечного подъёма и, добравшись до вершины, остановилась отдышаться. Солнце начинало жечь просто немилосердно: его лучи, казалось, превратились в лазеры Звезды Смерти и пытались испепелить наши макушки. Поэтому дерево, под которым мы остановились, дабы оценить открывшийся вид, принесло райское наслаждение в виде прохладной тени. – О, речка! – в голосе Веры звучала искренняя радость. – Речка, – Рита казалась встревоженной, когда покосилась в мою сторону. – Надо будет окунуться, – Сергей тяжело дышал, – думаю, водичка просто класс. Река. Почему-то голубая лента, скользящая рядом с дорогой, вызывала у меня странную тревогу, напоминая притаившуюся змею, готовую нанести смертоносный удар. Да и вообще, какого чёрта! Я не помнил ни единой реки на полтысячи километров от города. Всё яснее становился факт нашего присутствия в непонятном месте. Это, естественно, вызывало у меня беспокойство, но почему-то не такое сильное, как должно. Отбросив неприятные мысли, я посмотрел дальше. Там река, вильнув хвостом, уходила в сторону, а дорога ныряла в небольшой лесок, наподобие того, который мы проскочили утром. За леском, на невысоком пригорке… – Домик, – сказала Рита и даже хлопнула в ладоши. – Где? – Сергей, щурясь как кот, вертел головой. – Не вижу. – Вон там, за лесом, – я показал пальцем, – на холмике. – Я тоже не могу разглядеть, – Вера пожала плечами, – ишь, какие глазастые. Пошли уже вниз, пока я не умерла от жажды. Спуск оказался намного круче подъёма, и мы почти бежали вниз, иногда с трудом удерживая равновесие. Это, впрочем, даже развлекало, и я бы получил массу удовольствия, если бы не нарастающее внутри напряжение. Чем ближе становилась река, тем сильнее я тревожился, и когда мы оказались у подножия холма, в голове отпечаталась совершенно ясная мысль: больше я ни на шаг не приближусь к проклятущей канаве. Сергей уже нёсся с громкими воплями вперёд, на бегу расстёгивая пуговицы серого пиджака. Вера побежала было следом, но вдруг остановилась и вопросительно уставилась на нас с Ритой. Жена друга побледнела ещё больше и сделала попытку спрятаться за моей спиной… … |
0 комментариев