Описание
Жанр: Современное фэнтези
А ведь всё так хорошо начиналось… Лето, конец экзаменов и отличное настроение! И всё было бы совсем по-другому, если бы я не наткнулся на этот старый медальон в шкатулке. И тут, понеслось: тюремщики, грифоны, маги, джинн – полиглот… одним словом: улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!
Правда этих слов я так до сих пор и не услышал, и проснуться – тоже не проснулся. Зато, нашёл друга – настоящего джинна и дамского угодника по совместительству. А ещё у меня талант – находить приключения на свою… кхм. Вот таким образом я попал в Общеимперский Независимый Магический Университет, нажил себе врага в лице Главного Императорского советника, но, в то же время, заручился поддержкой друзей. Одного пока не пойму, что же мне делать с кристаллами?
Хотя, если подумать, раз уж у меня есть самый главный – тринадцатый, то я, как потомственный некромант, просто обязан собрать остальную коллекцию. Итак, добро пожаловать в Лазурную империю!
Приобрести книгу: www.litres.ru/dmitriy-aleksandrovich-sozinov/nekromantiya-po-nasledstvu-kniga-1/
Характеристики
| Отрывок |
НЕКРОМАНТИЯ ПО НАСЛЕДСТВУ Глава 1 Необычная находка Лето… Прекрасное время года, не правда ли? Прекрасное и короткое… Так долго ждёшь, когда же оно наступит, когда можно избавиться от повседневной работы и насладиться отдыхом. И вот лето наступает, и ты предвкушаешь долгое беззаботное ничегонеделанье… А оно кончается, так толком и не начавшись!!! Всё самое ужасное, что могло омрачить моё беззаботное летнее веселье, позади, а сейчас самое начало июня. И я уже сдал все экзамены! Ну какой дурак их придумал? Терпеть не могу экзамены!!! Какие могут быть экзамены в шестнадцать лет? В шестнадцать лет голова забита совсем другим. Ну, Вы понимаете?.. Вернувшись из школы, я первым делом запихал поглубже в шкаф галстук, пиджак и рубашку, надоевшие за время учебного года. Кстати, ещё одна вещь, которую я не могу терпеть – школьная форма. Вот она, моя любимая футболка с КиШом, заношенная почти до дыр (хорошо, что в своё время уговорил бабушку купить на вырост). Я влез в потёртые джинсы и направился на кухню. После сильного мозгового штурма на экзамене по алгебре нужно как следует набить желудок, чтобы кровь от мозгов отхлынула, и они остыли. Ну, и что у нас в холодильничке? М-да… Гречневая каша, овощное рагу и фаршированные морковкой кабачки… Ничего из того, что требуется молодому и растущему организму. А где пицца, где чипсики? Я вернулся в свою комнату – проверить состояние финансов. Проходя мимо музыкального центра, нажал на кнопку «play»: «Крик подобен грому, дайте людям рому…», – надрывался «Король и шут». Да, ром, наверное, хорошо, но лучше бы баночка колы… Пересчитав скудные сбережения, я сразу понял, что денег не хватит даже на пачку чипсов. И когда я успел всё растратить? И, самое главное, куда? Помнится, бабушка, уезжая на дачу, сказала, что в случае крайней необходимости я могу взять немного денег из шкатулочки. Ну что ж, кажется, необходимость достаточно крайняя. Осталось выяснить, в какой из многочисленных шкатулочек лежат деньги. Не знаю, что именно меня всегда больше удивляло: обилие в нашем доме великого множества необычных шкатулочек и странного вида коробочек, или бабушкино умение каждый раз безошибочно определять, что в какой коробочке искать? Хотя, если честно, мне нравились все шкатулки: деревянные, металлические, со странными узорами и символами на крышках и хитроумными замочками. А ещё больше нравилось наблюдать за тем, как бабушка копается в содержимом этих сундучочков. Чего там только не было: старинные украшения, нитки и необычные пуговицы, множество пакетиков и мешочков с семенами, сушёные травки, старые монеты… Думаю, здесь мне повезло больше, чем остальным подросткам – я имею в виду тех, кто живёт с родителями. Современные молодые мамы вряд ли хранят такой раритетный хлам. А я живу с бабушкой и дедушкой, и родителей совсем не помню. Бабушка рассказывала, что когда мне исполнилось два года, родители отправились отдыхать куда-то в южном направлении. Они не взяли меня с собой только потому, что бабушка и дедушка были категорически против того, чтобы «тащить малыша неведомо куда». И я остался с ними, думалось, всего на две недели. Но туристический автобус, в котором ехали родители, разбился на горной дороге, и получилось, что я остался с бабушкой и дедушкой на всю жизнь. Они так и не ответили мне на вопрос: почему в доме нет ни одной фотографии родителей и почему мы никогда не ходим на кладбище к ним на могилу… Я думаю, всё, что связано с родителями, причиняет моим старикам боль. Может, они правы, и так лучше. В любом случае, самый главный вопрос, который занимает меня на данный момент: в какой именно из благоухающих маслами и травами коробочек лежат деньги? Что?!!! Разве я не заслужил скромного поощрения за все свои мучения в летнюю жару?? Я же все экзамены сдал! И не просто сдал, а на пятёрки. Тем более бабушка мне сама час назад по телефону сказала: «Я и не сомневалась: ты всегда можешь, когда захочешь, поэтому побалуй себя чем-нибудь вкусненьким». Вот я и побалую, когда деньги найду. Оп-па! А это что такое? В поисках финансов я открыл очередную шкатулку, которая, как показалось, раньше никогда не попадалась мне на глаза. Как и в других ящичках, там лежала разнообразная ерунда, но моё внимание привлёк небольшой медальон. Хмм, а почему бабушка не надевала его никогда? Я все бабушкины украшения видел, но медальон вижу в первый раз. На массивной потемневшей от времени цепочке висела восьмиконечная звезда, величиной с ладонь. Медальон выполнен так искусно, и выглядел так необычно, что создавалось впечатление его принадлежности к другому миру. На память сразу пришли многочисленные эпизоды из «фэнтези», загрузивших мои книжные полки. Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в ювелирных изделиях, но подумал, что это тонкая ручная работа из серебра. На каждом луче звезды выгравированы изящные, но непонятные символы. И, кроме всего прочего, в центре звезды красовался тёмно-фиолетовый камень, сантиметр в диаметре (я почему-то решил, что это александрит), который приковал моё внимание. По окружности камень также обрамляли затейливые письмена. Я всегда питал слабость к разным медальонам, поэтому немедленно приступил к изучению находки. Я решил стряхнуть с него слой пыли, чтобы получше рассмотреть загадочный текст, и стал усердно протирать пальцем. При этом случайно нажал на камень, что-то хрустнуло, и он утоп вглубь медальона, а обратно на место не встал, как я ни старался вытащить. Мне стало не по себе от того, что я сломал раритетную вещь. Схватив медальон, я побежал в свою комнату, в надежде отыскать там тюбик клея. Я подумал, что если немного подковырнуть камешек и аккуратно посадить на суперклей, то, возможно, никто ничего не заметит. Положив украшение на письменный стол рядом с МР3-плеером, я стал искать глазами не до конца использованный тюбик. Вчера я приклеивал шпаргалки к внутренней стороне джинсов. Но, сколько ни пытался найти клей в хаотическом беспорядке своих вещей, отыскать не мог. В моей комнате чего только не было: и банданы, и диски вперемешку с учебниками, и старые тетради по физике, мирно покоящиеся под столом в груде грязных носков, и… в общем, всё, кроме клея. Наверное, вчера вечером, перед тем, как уехать на дачу, бабушка куда-нибудь убрала его. Ну конечно, у неё же патологическое желание всё всегда убирать на место! Вот лежит клей, никому не мешает, зачем его убирать куда-то, а?! А вдруг он мне ещё понадобится? Вот, уже понадобился, а его нет. Нет, если честно, я очень люблю бабушку. Во всём мире не найдёшь похожую на мою. Все остальные – так, заурядные старушки, сидят себе на лавочках, обсуждают новые сплетни и бредни, или смотрят сериалы. А моя бабуля совсем не такая. Она постоянно собирает и сушит какие-то травы, коренья, готовит чудотворные отвары и настойки, перекладывает вещички из одной шкатулочки в другую… А летом, на даче, бабуля не выращивает огурчики и помидорчики, как остальные садоводы. Весь огород у нас засажен неизвестными мне травами, кустами и растениями. Это не так плохо, как может показаться на первый взгляд, потому что когда я болею, бабушкины травки ставят меня на ноги через два дня. Ну да ладно, вернёмся к основной задаче: найти клей. И где же он может быть? Может, в кладовке? Ну, точняк! Вот он лежит. И какая разница, где лежать клею? Я помчался назад в свою комнату, и… О-п-па… Даже не знаю, как назвать то, что я увидел… Нечто, отдалённо напоминающее большую чёрную дыру, только синего цвета, прямо посредине комнаты! Я застыл на месте от страха, потому что зрелище реально жуткое и от того ещё более неожиданное. От ужаса я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Я видел, как над моим письменным столом разворачивается всё шире и шире некая воронка, тёмно-синего цвета. Похоже на водоворот, который с противным гудящим звуком, сводившим скулы и закладывающим уши, закручивался всё сильнее и сильнее. От этого зрелища меня стало подташнивать. Возможно, именно неприятное ощущение и вывело меня из первоначального оцепенения, и я попытался (по-прежнему не двигаясь с места) понять причину появления «дыры». У меня глаза на лоб полезли, когда я увидел, что основание воронки уходит в неестественно светящийся камень «поломанного» медальона, лежащего на столе. Я не знал, что и подумать. Тошнота подступала к горлу всё сильнее, в голове остался страх и ничего более. И вдруг, с противным хлюпающим звуком, «дыра-воронка» начала засасывать вещи! Сначала в дыру полетела моя бандана, потом пустая школьная сумка, а вот и карманный MP3-плеер, мой любимый, я на него целый год копил… Блин! Это же мой плеер!!! Сам не знаю, как, я рванулся вперёд и вытянул руку, чтобы схватить мпэ-тришник… И тут меня накрыло тёмно-синей волной: мои мозги «вышибло» из черепа противным гудящим звуком, и мир перевернулся. Глава 2 А Вы любите фэнтези? Я лежал, ни жив ни мёртв, на холодном полу лицом вниз, и, когда попытался поднять голову, ощущение было такое, что меня долго и настойчиво били бейсбольными битами. Превозмогая боль, я приподнялся и смог сесть. Так, а что это за фигня у меня на шее? А-а! Так это же сумка школьная. Меня сильно тошнило, я чувствовал себя как после беспрерывной трёхчасовой езды на американских горках. С трудом поднявшись на ноги, я попытался осмотреться вокруг, но помешали сильное головокружение и боль во всём теле. Тут тошнота подкатила к горлу вплотную, и меня вывернуло наизнанку, хотя стало немного легче. Глаза постепенно привыкли, поэтому я смог разглядеть смутные очертания помещения, в котором находился: огромные монументальные колонны, несколько окон с витражами, какие-то статуи, уходящие вдаль бесконечного зала. Странно… Поднимаясь, я оперся на статую омерзительного существа. Что-то среднее между циклопом и горгульей одновременно (странные вкусы у дизайнеров, оформлявших этот зал бракосочетаний), и попытался понять, где я нахожусь, и что вообще со мной случилось. Но не тут-то было! В голове творилось что-то невообразимое: эмоции перемешались, мысли разбегались в разные стороны, как тараканы, одним словом, мозги объявили забастовку и напрочь отказывались работать, а из ощущений осталось одно – боль. Шатаясь, я простоял какое-то время, тупо пялясь в одну точку и пытаясь привести мысли в порядок. Глаза привыкли к темноте, и я сумел разглядеть разбросанные то тут, то там вещички. Главное – не паниковать, наверняка через пару минут всё нормализуется и встанет на свои места. Вполне вероятно, что я просто сплю, скорей всего, перегрелся на солнце в дурацком пиджаке, а пока, на всякий случай, можно и вещи собрать, а то мало ли… заныкает кто… Когда я потянулся за банданой, мирно лежащей около моих ног, то понял, что до сих пор сжимаю в руке тот самый злосчастный клей. Запихав его подальше в сумку, чтоб лишний раз не нервировал, я медленно, как обкурившийся наркоман, покачиваясь, продолжил своё занятие. Быстро двигаться я не мог, потому что любое движение отзывалось болью в мышцах и в голове. Вот до чего доводит подготовка к экзаменам в тридцатиградусную жару! Так, самое главное: бабушкин медальон я подобрал и положил в сумку, в потайной кармашек. Может, бабушка ничего не заметит? Ну, вроде всё… так, а это что? А!!! Так это же мой мпэ-тришник. Вот он, мой любимый! Фух, вроде не разбился. Я взял его и вдруг качнулся в сторону, сбив со стены довольно массивный канделябр. Он с грохотом покатился по мраморным (?) плитам, разнося эхо по всему залу. Вот ведь блин… Сейчас порушу этот «дворец культуры». Как я сюда вообще попал? Время предательски замедлилось, превращая секунды в часы мучительного ожидания. Ожидания чего? Не знаю, чего, но однозначно чего-то нехорошего… Да ещё треклятая статуя ехидно подмигивала единственным красным глазом. Стоп! Разве до этого глаз был красным? И статуи разве мигают? Я огляделся по сторонам. По периметру зала стояло несколько таких же «горгулей-циклопов», но глаза у них не светились подозрительным тёмно-красным светом. Хм… ещё один странный факт: дверей в таинственном помещении не наблюдалось, а я и не заметил сначала. Так, а если нет дверей, то где же выход? Что за чертовщина? Вдруг позади меня раздался явно не человеческий рык. Я медленно повернулся и увидел двух крайне подозрительных типов, облачённых в тяжёлые доспехи (доспехи?!!), рядом с красноглазым чудовищем. Ребята выглядели почти как люди, только морды у них собачьи, ну, или лица, похожие на собачьи морды. Это мне не понравилось. Я, конечно, очень люблю фэнтези. А вы любите? Сколько раз, отложив в сторону книгу, которую читал перед сном, я засыпал, представляя себя героем одного из захватывающих романов. Однако представлять – совсем не то же самое, что стоять лицом к лицу (или к морде!) с непонятными уродами, издающими противный (и, кажется, очень сердитый) рык. Только этого мне не хватало!!! Мало того, что я чувствую себя как после встречи с асфальтоукладчиком, так ещё и эти уроды! Нет. Нет. И нет. Хватит, верните меня домой! Что за розыгрыш дурацкий? Давайте, выскакивайте уже все! Где стандартная фраза: «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!»? Но пёсики не собирались снимать маски и кричать: «Сюрприз!». Они были настроены явно недружелюбно, потому что стали медленно подходить ко мне, выставив перед собой копья (Копья?!.. Нет, наверное, у меня начались галлюцинации на фоне стресса и плохого самочувствия.). Уроды гневно кричали (или гавкали) что-то совершенно непонятное. Значит, так: если я сейчас закрою глаза, а потом открою, и снова окажусь в своей комнате, то даю честное слово: целый год не возьму в руки ни одной сказочной книги. А?! Нет?!!! Всё те же собачки. Я не сплю?!!! Первой мыслью, хоть и очень глупой, возникло желание мирно с ними договориться, но потом страх пробился сквозь мутные волны моего сознания, и я дал дёру (и откуда только силы взялись?). Этот поступок также не отличался здравомыслием, да и бежать особо некуда. Дверей-то нет! Попытка к бегству провалилась на первых секундах: я поскользнулся на плитке и так ударился головой о пол, что в глазах потемнело, а в ушах поднялся невыносимый звон… Я почувствовал, как сознание быстро покидает моё бренное тело, и отключился. Какой настырный старичок! Я не знаю, сколько времени прошло с того момента, как меня усадили на стул (после того, как очнулся, часов на запястье я не обнаружил), но, по моим ощущениям, около часа. Пожилой мужчина напротив пытается обращаться ко мне на всех известных ему языках, которые мне, к сожалению, непонятны, поэтому коммуникация у нас не клеилась. Меня это, в общем, стало забавлять. Тошнота, слабость и головокружение прошли, головная боль, правда, осталась, но это мелочи. Мужчина выглядит вполне адекватно, если не считать длинной седой бороды, как у небезызвестного Дамблдора. А ещё мне понравился его костюм: просторные брюки и рубашка тёмно-зелёного цвета, расшитые странными знаками… Где-то я их уже видел… Ну да, точно! Очень похожие узоры я видел на странном бабушкином медальоне, из-за которого, кажется, сюда и попал. Кстати, куда? Что это за место? И вот интересно: где сейчас медальон? Видимо, там же, где и другие вещички. Я так подозреваю: их пёсики у меня изъяли, пока я в отключке был. Надо бы поинтересоваться на этот счёт – потом, когда выясню, на каком языке интересоваться. На английском и русском тут никто, как я понял, не говорит, а других альтернатив к общению у меня нет. Ага, вот и «Дамблдор» разводит руками и обращается к пёсикам с недоумённым видом: тоже не знает, как со мной общаться. А вообще молодец старичок: это же на скольких языках он говорит, раз так долго пытается наладить со мной контакт? Но то, что произошло потом, мне не очень понравилось. Человекообразные собаки снова (!!!) бесцеремонно схватили меня и потащили по каким-то бесконечным коридорам, которые изобиловали всевозможными лестницами, переходами и арками. Думаю, меня совсем необязательно сажать под замок или брать под стражу. Если бы меня просто оставили одного в одном из этих лабиринтов, я полжизни бы провёл в поисках выхода, это точно. Хотя «внутреннее убранство» мне понравилось: и стены и потолок из камня. В этом я убедился, когда меня пару раз провезли затылком по ступенькам. Раньше я никогда такого камня не видел. Уж не знаю, чем его красили, но он нежно-голубого цвета, я бы сказал лазурного, и, кроме того, будто светится изнутри. В коридорах не видно ни окон, ни каких-либо факелов или светильников, но, тем не менее, довольно светло. У меня появилось ощущение, будто я погрузился под воду, но там свет идёт сверху,. а тут – со всех сторон. После длительной прогулки по лазурным переходам и лестницам мои «сопровождающие» остановились перед закрытой дверью, но вместо того, чтобы вытаскивать связки ключей и греметь ими, приложили руки к витиеватым письменам на стене. Дверь таинственным образом растворилась в пространстве, и меня впихнули в камеру. А чем ещё это могло быть, как не камерой для заключений? Дверь снова появилась за моей спиной, и я не стал пытаться открыть её, потому что здравый смысл мне подсказал: бесполезно. Поэтому я огляделся вокруг, и понял, что могу назвать окружающее не иначе как «в сказку попал». Вот ведь, блин, влип! Одним словом, мир снов и фантазий. Кстати, а вы любите фэнтези?.. Глава 3 «А вы не скажете, как пройти в библиотеку?» Что? Думаете, я оказался в тесной тёмной сырой комнатушке, насквозь провонявшей плесенью, с зарешеченным окном и железными кроватями, куда свет проникает только в очень редких случаях? Нет, не угадали! Очень даже просторная и светлая комната. Никаких тебе цепей, кандалов и рассыпавшихся скелетов на полу. Наоборот, обстановка весьма уютная: пара удобных кроватей, большое окно – и приличных размеров стол, на котором стояла какая-то утварь непривычного стиля, что-то среднее между абстрактным модернизмом и древним антиквариатом. Стены, пол и потолок комнаты из того же материала, что и коридор, поэтому помещение заполняло приятное голубоватое свечение. Интерьер удачно (на мой взгляд) дополнял мягкий ковёр на полу, цвета морской волны, в форме большой рыбы, раскинувшей плавники. А может, это и не камера вовсе? Может, меня так в гости пригласили? Больше всего меня смущало окно – огромное круглое отверстие в противоположной стене, заделанное материалом, которое стеклом я бы не назвал, потому что он сверкал и переливался, как бриллиант. Я, правда, никогда бриллиантов не видел, но, думаю, переливаются они именно так. И никаких решёток!!! В общем, у меня сложилось впечатление, что я попал в каюту Наутилуса, не хватало проплывающих за окном рыбок. Но далеко не это явилось самым поразительным. Больше всего моё внимание привлёк мой сосед (по камере?), который всё то время, что я стоял и озирался с выпученными глазами, мирно лежал на кровати и с явным интересом изучал мою скромную персону. (Как я понял, больше всего его привлекало лицо Шута на моей футболке.) Парень чуть постарше меня, на вид лет 19-20, не больше. Высокого роста и спортивного телосложения. ОЧЕНЬ спортивного телосложения. При всём том, что я два раза в неделю хожу в спортзал и занимаюсь на тренажёрах, и кое-какая мускулатура у меня тоже имелась, я, если честно, позавидовал незнакомцу. Под лёгкой цветной рубашкой у него проступали рельефы мускулов, которые свидетельствовали о выдающейся силе их обладателя. Плюс широкие плечи и длинные ноги. Одним словом, полный комплект, чтобы кадрить девчонок. Однако стиль одежды парня никак не увязывался с телосложением: напоминал тех, кого в нашем мире называют «растаманами» – свободные широкие штаны, свободная лёгкая рубашка цветом всей палитры красок. Картину дополняла причёска: длинные чёрные тоненькие тугие косички, стянутые в хвост. А ещё у него была борода, вернее, бородка – три тонких линии, очерчивающие подбородок, которые дальше переходили в тугую косичку «а ля Хоттабыч». Этакий сплав Шварценеггера и Боба Марли, что, наверное, ещё долго могло бы удивлять меня, если бы не одно обстоятельство, которому я удивился гораздо больше: его кожа была красного цвета! Не такого красного, как у американских индейцев на картинках, нет: тёмно-красного (как очень спелый томат). И все открытые части тела, в том числе и лицо, покрыты татуировками, которые, может, и были чёрными, но на красном фоне смотрелись тёмно-синими. Татуировки – тонкие линии, переплетаясь между собой, образовывали сложный и красивый рисунок, чем-то напоминающий арабские узоры. Я бы с удовольствием поглазел на него поближе и повнимательней, но подумал, что, по меньшей мере, это невежливо. Окончательную принадлежность незнакомца к «миру фэнтези» определяли глаза. Большие, миндалевидные, ярко-жёлтого, чуть ли не золотого цвета, и будто бы светились изнутри, как маленькие фонарики, отчего у меня по спине мурашки побежали. Я в нерешительности топтался около двери и тупо пялился на сокамерника (как же непривычно это звучит!). Он, в свою очередь, по-хозяйски закинув руки за голову, так же детально изучал меня. Ну что во мне интересного? Ведь я до безобразия обычен: молодой парень шестнадцати лет, с длинными светлыми волосами (свалявшимися и спутавшимися после всех приключений), высокий и худощавый. Ну, ничего интересного! Почти всё свободное время провожу за компом или за книжками. На улице бываю очень редко. Хотя последнее время я начал вести здоровый образ жизни, ну… в смысле от дома и до троллейбусной остановки хожу пешком, да и лифтом почти не пользуюсь (потому что недавно эта зараза отключилась, а лифтёрам слишком мало платят, чтобы они ещё и ремонтом занимались). В общем и целом я очень положительный молодой человек (может даже чересчур положительный): не пью, не курю, не принимаю наркотики и допоздна задерживаюсь только в интернете. Мои размышления прервал сосед, который, покончив с молчаливым созерцанием, решил установить со мной вербальный контакт. И этот туда же! Блин, они что здесь, все полиглоты? Сначала старичок, теперь этот красный! Растаман явно пытался заговорить со мной на разных языках, а я, всеми доступными средствами, в том числе и жестами, пытался объяснить, что ничего не понимаю. После нескольких безнадёжных попыток он совсем растерялся и всерьёз задумался, видимо, изобретая новые способы и варианты общения. Не-е-е-е, парень, бесполезно! Можешь и не пытаться. Я и английский-то до конца выучить не могу, а ты тут распинаешься. Я ещё чуть-чуть потоптался на месте и нерешительно двинулся к столу, потому что мне порядком надоело торчать в дверях, как бедному родственнику. Да и покушать бы не помешало. Хм… как странно: тарелки на столе есть, а еды на них нет. Или я чего-то недопонимаю? Только я сел на стул, как передо мной, словно по волшебству, стали появляться всевозможные яства. Картинка сменялась настолько быстро, что я не успел понять сути происходящего, зато рефлексы сработали идеально, и я молниеносно отшатнулся, чуть не упав со стула, а мой сосед тихонько прыснул в кулак. Ага, смешно ему! Не каждый день видишь «стол-самобранку». А кстати, что это чудо техники (или чего это такое у них) нахимичило? С трудом оттолкнувшись от стенки и приведя стул в нормальное положение, я стал с интересом изучать содержимое графинов и тарелок. Я, конечно, не против экзотической кухни, но не настолько же… Фиолетовые улитки (в лучшем случае), тушки небольших животных, увы, мне неизвестных, большие чёрные жуки, отдалённо напоминающие тараканов – лишь малый список претендентов на звание «самое невероятное блюдо дня». Эх, а кушать-то хочется! Я осторожно попробовал блюдо, приготовленное из существа, похожего на большую крысу… Вкус, конечно, специфический, но ничего, есть можно. И через минуту, плюнув на осторожность и на приличие (решив, что если собачьи морды меня не прикончили, то теперь смысла травить точно нет), я уплетал за обе щеки. Кстати, всё оказалось съедобным и, что меня сильно удивило, вкусным. Возможно, я и дальше бы продолжал пиршество, пытаясь попробовать всё, что стояло на чудо-столе, но желудок дошёл до отметки «максимум», и больше я не смог проглотить ни куска. А, ну и ладно: раз кишка забита до отказа, можно и полежать, переварить полученные в изобилии калории, потратить их на заживление ран и синяков, возникших в результате маленького путешествия по каменным коридорам. Я, как объевшийся питон, медленно сполз со стула, неторопливо добрался до кровати и в блаженстве растянулся во весь рост. Если здесь всегда так кормят, то я не против погостить немножко. И только я расслабился и решил вздремнуть, как этот «Боб-Хоттабыч-Марли» вспомнил ещё один язык и решил в очередной раз завязать со мной беседу! Нет! Это уже ни в какие рамки не лезет! Надоели!!! Поспать нормально не дают!!! – Чего ты ко мне привязался? – заорал я – Ну не понимаю я, НЕ ПО-НИ-МА-Ю!!! Может, я потом и пожалею о том, что наорал на этого качка, но уже реально задолбали – то один, то другой. Успокоившись, я искоса глянул на соседа, чтобы посмотреть на реакцию. Сначала его лицо выражало крайнее удивление, но потом резко просияло, словно он пришёл к некоему решению, которое, наконец, расставит все точки над «и». Я подумал, что он опять начнёт болтать, и если бы он это сделал, я бы наверняка кинул в него чем-нибудь увесистым. Но он оказался благоразумнее, и в итоге обошлось без рукоприкладства, что для меня, безусловно, явилось более выгодным исходом. Вместо этого он закрыл глаза, сел по-турецки и начал водить ладонью по воздуху, словно шаман какой-нибудь. Вверх, вниз, влево, вправо, опять вниз, наискосок, как будто пытался что-то нащупать. Б-р-р, он бы ещё «Хари Кришну» спел. Я решил не обращать на это внимания и тактично отвернулся. Мало ли у кого какие причуды… Вторая попытка задремать снова оказалась неудачной. Никак не давала покоя мысль, что я нахожусь чёрт знает где, и чёрт знает кто сидит за моей спиной и занимается чёрт знает чем… И что мне теперь делать? Может, тоже руками поводить, так, за компанию? Я перевернулся на спину, и понял, чего мне катастрофически не хватает. Эх, где-то ты сейчас, мой любимый эмпэтришничек… Устроившись поудобней, я решил оторваться по полной и нарушил тишину своим фальшивым «музыкальным» криком (назвать «пением» это занятие у меня язык не поворачивается): «А не спеть ли мне песню о любви-и-и-и? А не выдумать ли новый жанр? Попопсовей мотив и стихи-и-и-и, и всю жизнь получать гонорар!» Я хоть и не очень умею, но люблю петь. Пение отвлекает и успокаивает. Не знаю, как вы, но я без музыки жить не могу. Иными словами, музыка помогает снимать стресс. А раз больше нечего слушать, буду слушать себя. Поэтому когда я перебрал весь любимый репертуар «Чижа», то перешёл на «Арию», и в тот момент, когда старательно выводил: «Возьми мою душу, возьми моё сердце! Я так одинок в этот час, что хочу умере-е-е-е-е-ть», — боковым зрением заметил, что мой странный сосед давно закончил «гимнастические упражнения», и с интересом вслушивается в мои вопли. Глаза у него разгорелись, как фары автомобиля, и, как мне показалось, он слегка задрожал. Так я и не понял: то ли ему понравилось, то ли наоборот, но на всякий случай «громкость немного убавил». С твёрдым намерением спеть что-нибудь повеселее, я затянул последнюю песню своего сегодняшнего концерта, как вдруг заметил слева лёгкое движение воздуха. Возможно, я бы не обратил на это внимание, если бы не последовавшие за этим действия. Резкая вспышка озарила комнату, и от яркого света, ударившего по глазам, пришлось зажмуриться. Через несколько секунд, проморгавшись и на всякий случай прикрываясь рукой, я сумел разглядеть находящееся в центре помещения «нечто», которое светилось и переливалось разными цветами. Не знаю, как ещё это можно назвать, но мне на ум приходило одно слово: дыра. (Ещё пара таких фокусов – и у меня начнётся аллергия на всякого рода «дырявости»). Учитывая недавний опыт, я решил отодвинуться подальше от «радуги», потому что неизвестно, куда может закинуть меня эта фиговина, а здесь, по крайней мере, кормят неплохо. Пятно неподвижно зависло в воздухе, извергая из своих недр сноп разноцветных искр. Это продолжалось несколько секунд, после чего «портал» (в конечном счёте я остановился на «стандартном» термине) немного расширился, приобретя размеры хорошего компьютерного монитора, и комнату озарила ещё одна, не менее яркая, вспышка, сопровождаемая звуком, напоминающим всасывание пылесоса. Не знаю, что в это время делал «Хоттабыч», но когда перед глазами перестали прыгать радужные пятна, я разглядел какой-то предмет у него в руках. Я был уверен, что чехарда со вспышками – его рук дело, и, как выяснилось позже, не ошибся. В очередной раз силясь привести мысли в порядок и унять страшный звон в ушах, я попытался разглядеть таинственный предмет в руках татуированного красавца. Каково же было моё удивление, когда я понял, что это такое. Без всякого сомнения – книга. Я, как заядлый поклонник Бредбери, мог ожидать всё, что угодно, но только не «Азбуку от А до Я». И вообще: откуда тут русская азбука? Меня сутки (или больше?) терзали какими угодно иностранными языками, но только не русским. А ведь мой сосед, похоже, собрался азбуку изучать! Может, он мне тоже литературку какую выдаст? Вы не подскажете, как пройти в библиотеку? Остаток дня прошёл крайне непримечательно: я либо бесцельно бродил из угла в угол, периодически плотно перекусывая за столом-самобранкой, либо лежал на кровати, размышляя о смысле жизни и другой философской фигне. Прежде всего меня занимал тот факт, что я вроде бы как не дома, а в «другом мире». Насколько он параллелен или перпендикулярен нашему, не столь важно. Наиболее актуален вопрос, как попасть назад, домой, на планету Земля, в Нижегородскую область? Как у прилежного ученика математической школы, в моей голове начинала потихоньку складываться целая теория о путешествии между мирами, с выводами, аксиомами и теоремами. Единственной неувязкой оставалась азбука в руках соседа, который, казалось, полностью поглощён её содержимым, поскольку несколько часов просидел в одной позе, уткнувшись носом в книгу и перелистывая страницы… Нет, не носом, пальцами. Хорошо хоть не языком, который он время от времени высовывал – должно быть, от прилежания. Ближе к вечеру (я подумал, поскольку свет за окном стал меркнуть, что приближается ночь, ну или что тут у них вместо неё?), когда я изнывал от скуки, камеру озарила ещё одна невероятно яркая вспышка света, после чего мой краснолицый брат стал счастливым обладателем словаря Ожегова. Да, подумаешь, фигня какая. У Гендальфа Ожегов вообще настольной книгой был, просто Толкиен об этом написать забыл. По моим ощущениям прошло ещё несколько мучительных часов, прежде чем совсем стемнело. Кстати, с наступлением темноты сосед не бросил своего занятия, и я уже привык к стандартной операции: щелчок пальцами – вспышка света – звук пылесоса – новая книга. Я успел разглядеть «Грамматику русского языка» Розенталя и «словарь живого великорусского языка» Даля. Мерное перелистывание страниц убаюкивало, и я, наконец, уснул: усталость и стресс сделали своё дело. Не знаю, сколько я проспал, но когда открыл глаза, за окном снова посветлело, а вся комната оказалась завалена книгами… на русском языке… Глава 4 Друг А я-то надеялся, что мне всё приснилось! Я думал: открою глаза, и окажусь в своей маленькой уютненькой комнате, или, на крайняк, у бабушки на даче, где так вкусно пахнет по утрам оладушками… Да что уж там (!), я бы согласился на дурдом с милыми смирительными рубашками. Но и тут мои надежды не оправдались. Передо мной та же камера, и придурок с книгами. – Ничего себе каникулы! – угрюмо пробормотал я, до последнего уверяя себя, что этого не может происходить на самом деле. Однако получалось как-то не очень. Даже с головой закутавшись в одеяло, подремать ещё несколько минуточек, как бывало раньше, не удалось, ибо приглушённые крики, раздающиеся откуда-то снизу и заставляющие стынуть кровь в жилах, безжалостно уничтожали мои нервные клетки, которых, между прочим, осталось не так уж много, после всего случившегося! Жуткие вопли выводили меня из себя. Его что, там пытают, что ли?!!! Блин, а вдруг и правда пытают? Я бросился к двери и, колотя по ней что есть сил, закричал: – Выпустите меня отсюда! Вы, иностранные придурки!!! Я домой хочу!!! В Россию, я из Дзержинска!!! Эй! Кто-нибудь! Так я барабанил по двери довольно долго, хотя и понимал, что мой крик души вряд ли кто-то услышит, и тем более поймёт. Но слишком много произошло со мной за последнее время – нужно дать выход эмоциям. Вдоволь накричавшись и сбив кулаки в кровь, я устало опустился на кровать и полностью позволил депрессии захватить меня. Закрыв глаза, я представил, что проснулся дома и начал день с чашечки кофе, после чего засел за комп. А вечером с дачи вернулись бабушка с дедушкой… Дёрнул же меня чёрт достать этот треклятый медальон!!! Лежал бы себе да лежал… – С добрым утром! – прозвучал чей-то молодой голос, прервав ход моих размышлений. – Угу, зашибись какое доброе, – угрюмо ответил я… Ой, стоп! С кем я разговариваю?! У меня что, окончательно крыша поехала?! Я резко повернул голову к внезапному собеседнику: да, как и предполагал, вчерашний знакомый, да и нет здесь никого другого. – Как дела? – спросил он, демонстрируя широченную улыбку голливудской звезды. – Какие нафиг дела! Ты что, по-русски разговариваешь? – изумлённо спросил я. – Ну, по крайней мере, пытаюсь. Как считаешь, нормально получается? Говорил он с акцентом, старательно выговаривая каждое слово, но без ошибок, и казалось, без особого напряжения. Вид у него был очень усталым, будто всю ночь вагоны разгружал. Неужели он за ночь всю эту гору книг прочитал? Неудивительно, что такой уставший. И как у него мозги набекрень не съехали? А я ведь, наверное, его разбудил своими нервными припадками. Ой, как неловко получилось! Понимая, что час истины настал, и я смогу получить ответы на все интересующие вопросы (или хотя бы на большую часть), я немного подумал и не нашёл ничего лучше, чем вывалить всё сразу: – А почему ты раньше молчал? Где я нахожусь? Что вообще происходит? Да и ты собственно КТО? – Я мог бы задать ещё кучу вопросов, но для первого раза, думаю, достаточно. Сосед, словно предвидя шквал вопросов, уселся поудобнее и неторопливо заговорил: – Ну, для начала давай познакомимся. Ты не против? Ой, а действительно! И куда подевалась моя вежливость? Осталась в другом мире?? – Дмитрий, – смущённо проговорил я. – Насылракк Чаботах, – гордо сказал сосед выпрямившись. А потом добавил: – Для друзей просто Ракки. Невероятными усилиями я заставил себя удержаться от хохота и попытался ответить, но прохрипел нечто вроде: – Оч`приятно, кхр-р, кхр-р. И уже нормальным голосом добавил: – Извини за прямоту, но… ты КТО? Я имею в виду, что ты не выглядишь, как человек. (Наверняка сейчас я по цвету кожи совершенно не отличаюсь от На… Нос…(хи-хи) короче, от соседа.) – А я и не говорил, что я человек, – так же невозмутимо парировал он. – А кто? – с нарастающим интересом спросил я. – Джинн, – хладнокровно ответил он. О как. Как его торкнуло-то!!!… Час от часу не легче. – Джинн? – немного недоверчиво переспросил я. – Ну да, а что тебя так удивляет? В твоём мире джиннов что, нет? А я вот тут книжку про старика Хоттабыча прочитал… – удивлённо добавил Ракки. – Нет, джиннов нет, – ответил я, – а в книжке это… Стоп. Откуда ты знаешь, что я из другого мира?! – Так я же джинн. Да, конечно, это в корне меняет дело. – И что? – с интересом переспросил я. – Как это что?! Откуда ты свалился?! Ты что, правда, никогда джиннов не видел?! – Видел, – гордо возразил я, – только на картинках. В книжке про Старика Хоттабыча. Да и вообще, разве у джиннов не должно быть небольшого облачка дыма вместо ног, длинной бороды и лампы в кармане? – добавил я со знанием дела. На это джинн удивлённо вытаращил глаза и сказал: – Ты где этой белиберды набрался? Тут у Лагина Хоттабыч вообще в тапках ходит?! – Ну, в книгах разных… смущённо ответил я. Мой собеседник тяжело вздохнул и неторопливо начал растолковывать, что к чему: – Не знаю, откуда ты взялся, но всё, что ты знаешь о джиннах – полный бред. Мы, конечно, сильно от людей отличаемся, но никаких «облачков» вместо ног у нас нет. А выяснить твою принадлежность к другому миру крайне легко. – Интересно, как? – Очень просто: мы, джинны, чувствуем связь с другими мирами, и можем вытягивать из них небольшие неодушевлённые предметы, например, книги, – сказал он, указывая кивком на гору книг. – Твою ауру я хоть и с затруднениями, но прощупал довольно детально. Так что найти твой мир особого труда не составило. – Если ты джинн, – не унимался я, – то, наверное, и магией какой-нибудь владеешь. Желания всякие исполняешь…, – хитро проговорил я, надеясь хоть в этом оказаться правым. – Ну да, – кратко ответил сосед. – А что же ты тогда здесь-то делаешь?! Выдернул волос из бородёнки, «трах тибедох» сказал – и на воле. Или ты здесь так, в отпуске? – Если б всё было так просто, – рассмеялся он с толикой горечи в голосе, – то мы бы уже миром правили. На самом деле всё гораздо сложнее. – Ну так просвети! – я сгорал от нетерпения. – Ой, ну какой же ты докучливый! – Может быть, но от этого тебе никуда не деться. – Ладно, грифон с тобой, – сжалился джинн. – Мы хоть и обладаем магией, но немного другой… не такой, к какой привыкли обычные люди. Лично я вообще никакой магией не пользуюсь, потому что её физически быть не может. Но это мелочи… – С её помощью мы исполняем желания, «высасываем предметы», чувствуем другие миры… – продолжал Ракки. Больше всего мне понравились слова «желание» и «исполняем». – Ага! – победоносно воскликнул я. Хоть в чём-то оказался прав. – Но, повторюсь: что ты здесь делаешь? Ты же, насколько я понял, вроде Хоттабыча? – Ну да, вроде. Только если тебе правда интересно, то дослушай до конца. Мы исполняем только два желания. «Эй, а почему так мало, должно же быть три?!» – хотел возмутиться я, но вовремя передумал. – И только в том случае, если человек, ну, или неважно, кто, спасёт нам жизнь, – говорил он медленно, смакуя каждое слово, и с явным удовольствием наблюдая за тем, как моё лицо расширяется от возмущения. – А убить джинна крайне тяжело. Да и специально разработанный план типа: «Ты нападаешь, я защищаю» тоже не катит. У нас на это дело особый инстинкт развит. Хоть я и понимал, что не совсем прилично спрашивать у людей… э-э-э, в смысле, у джиннов, каким образом легче всего их прикончить, но меня прямо распирало от любопытства. Хорошо, что джинн всё понял и сам рассказал. – Что, интересно, как? – поинтересовался сосед. Я тихонько кивнул головой. – Мы хоть и являемся в какой то степени бессмертными, но убить нас, как ты понял, всё-таки можно. Надо отрубить голову и расчленить тело на семь равных частей. Ты представь, сколько кровищи будет!!! А ещё бывает, что голову отсекут и возьмут как сувенир, а про тело забудут; вот джинн и ходит без башки, мается бедолага, – издевательски подмигнул Насылракк. – И вот что важно: нас, джиннов, осталось не так уж много… Я предполагал, что дальше он продолжит в том же духе, но парень сменил тему, что меня порадовало, поскольку от таких подробностей мне стало не по себе. – Но вернёмся к желаниям, которые мы сами для себя, кстати, исполнять не можем. – Стоп, ты меня вконец запутал. Если вы для себя желания исполнять не можете, то откуда тогда взялась вся эта макулатура! Не мог же ты по-быстренькому в книжный магазин сгонять?! – Так в том-то и фишка! В целях самообразования и в стенах какого-нибудь учебного заведения мы можем делать всё, что захотим, – закончил рассказ джинн с довольным выражением лица. – А вытащить нас с тобой отсюда, в целях самообразования, ты не можешь? – Нет, тут тоже не дураки работают, защитные чары стоят. – Так как же ты книги вытаскивал?! – продолжал я докапываться до истины. – А, ну всякую мелочёвку, как книги, разумеется, в целях самосовершенствования, или ещё что – это запросто, тем более что здешняя защита рассчитана на традиционную магию, прежде всего. – Как всё запутано! – вздохнул я, машинально стянув со стола кусочек чего-то мясного и отправляя в рот. – А откуда такое неимоверное количество татуировок? – не удержался я от вопроса. – Это очень трудно объяснить, но если вкратце, то на протяжении всей жизни мы, как ты, возможно, понял, постоянно самосовершенствуемся. И когда достигаем определённых успехов в той или иной области, то у нас появляется новая татуировка. – Хм… прикольно. Представляю, сколько таких иероглифов у самых старых джиннов. – Это вряд ли. – Что вряд ли? – Ну, я имею в виду, что ты вряд ли можешь представить самого старого и опытного джинна. – А… – Потому что самые старые джинны до того совершенны в своих знаниях и умениях, что достигают полной гармонии с миром и могут исполнять желания даже для самих себя. И в итоге, понимая, в чём же заключается пресловутый смысл земного бытия, осознав всю бренность и несовершенство этого мира, создают свои маленькие «идеальные мирки», живущие по своим, никому неведомым законам, и остаются там жить. – Эх, умел бы я создавать свои миры! – мечтательно пробормотал я. И вдруг мне в голову пришёл ещё один вопрос, который я незамедлительно озвучил: – Слушай, а сколько тебе лет? – Семьдесят девять! – гордо заявил джинн. – Скоро будет восемьдесят. Я от такого заявления поперхнулся и долго откашливался. – Да ладно, не может быть! – изумлённо прокашлял я. – Тебе на вид не больше двадцати! – Вообще-то джинны живут намного дольше людей, и, если быстренько составить пропорцию и пересчитать года жизни джиннов на года человеческой жизни, то…, – сказал Ракки запрокинув голову и подсчитав что-то в уме, – примерно так и получается. Мне где-то двадцать человеческих лет!!! И вообще, перестань так бурно реагировать на каждый новый факт касательно джиннов. А то и до инфаркта недалеко, – усмехнулся Насылракк и в очередной раз продемонстрировал свою ослепительную улыбку. – Умник нашёлся, начитался ерунды всякой! Лучше бы Лукьяненко себе из моего мира вытащил! А ещё лучше Кинга! Я немного обиделся, и стал соображать, какими ещё вопросами достать сокамерника. И тут меня осенило!!! Я даже подскочил со стула! – Послушай, а если ты книги из моего мира можешь вытащить, то, может, и меня назад в мой мир впихнёшь? Я ведь не такой тяжёлый!!! Я могу и похудеть… и ботинки снять… и… – Да стой ты! – крикнул Насылракк и прервал мои бурные излияния. – Во-первых, я же сказал: я исполню желания только того, кто меня спасёт. А спасать меня пока не нужно. Во-вторых, я в любом случае не смогу никуда тебя впихнуть, как ты выразился, потому что я сказал: ТОЛЬКО НЕОДУШЕВЛЁН¬НЫЕ предметы. А ты, пусть похудевший и без ботинок, на неодушевлённого не потянешь… Тут я замолчал. Ушла последняя надежда: уж если джинн не может, значит, я здесь и впрямь крепко застрял… Но тут Насылракк, воспользовавшись моим замешательством, перешёл в наступление, и теперь я оказался на месте допрашиваемого: – Поскольку о джиннах ты узнал достаточно много, то ответь мне на один вопрос. Как ты умудрился попасть в КОЗу? – Что ещё за коза? – опешил я. – Камера Особого Заключения. – А… ну так бы сразу и сказал. – Ну, так как ты сюда угодил-то? – Я сам не совсем понял, но, кажется, в этом виноват медальон, который у меня отобрали при обыске, – сказал я, интуитивно потирая шею в поисках пожелтевшей от времени серебряной цепи и лихорадочно соображая, с чего начать рассказ. И решил с самого начала, с холодильника… История получалась довольно длинная, но Ракки, в отличие от меня, оказался терпеливым слушателем, и лишь изредка перебивал, уточняя значения непонятных ему слов. Ещё он долго не мог поверить, что в нашем мире совсем не пользуются магией. – Да как же так?!!! Неужели у вас ни одного путного мага нет? А как же тогда создают эти холодильники и музыкальные центры?? А? И я вновь принимался терпеливо объяснять. Когда же я закончил говорить, наступила долгая пауза. И первым, как ни странно, нарушил её джинн. – Да… дела. Жалко, что у тебя медальон отобрали, а то, глядишь, может и отправили бы тебя домой… А точно у вас магов нет и джиннов? – Нет. Если бы были, я бы точно знал. И следующий вопрос Ракки меня совсем ошарашил: – А если у вас ни магов, ни джиннов, даже русалок нет, как же ты в тот мир попал? – НЕ ПОНЯЛ?! Куда попал? – Ну, туда, в мир холодильников и книжек про джиннов с облачками вместо ног, – недоумённо ответил он. – Как попал? Я там родился и вырос вообще-то! Я там живу, ну, или жил до недавнего времени… – Тогда это очень странно! – резюмировал Насылракк – Почему это странно? Как раз то, что я здесь с тобой, странно! Я бы сказал, что страннее некуда, а то, что я дома… – Подожди, – снова прервал мои возмущения собеседник. – Дело в том, что мы, джинны, не просто так «высасываем» предметы. М-м-м-м… как бы тебе получше объяснить, чтобы ты понял… Слушай! – озарило его. – Мы в этом мире нечто вроде садовых телефонов у вас там – Сотовых, – поправил я – Ну да, сотовых. Мы вроде как ищем волну, связь с другим миром, и, почувствовав тот мир, можем на него настроиться. – А я здесь при чём? – А ты вроде как двойной передатчик… – задумчиво пробормотал он. – Слушай, давай попроще как-нибудь. Джинн снова уселся по-турецки и задумался. Я было испугался, что он сейчас опять начнёт руками водить и пальцами щёлкать, но он, немного помолчав, продолжил: – Знаешь, когда ты сюда попал, я был уверен, что ты из нашего нормального Водного мира. (Хмм! Это ещё вопрос, какой мир нормальный!!) – Дело в том, что ты «излучаешь» (на этом слове он сделал ударение) ауру нашего мира. Так понятно? – Ну да, вроде бы понятно… – пробормотал я, хотя понятности не прибавилось, а скорее наоборот. А джинн продолжал: – Так вот, я почувствовал, что ты свой, и даже сумел прочитать твоё имя – Что?! Ты знал, что меня Дмитрий зовут? – Нет, не Дмитрий… Вообще-то я увидел имя Аргл. На языке водных провинций это означает «путешествующий». – Э-э-э-э-э… – только и сумел выдавить я. – Поэтому я очень удивился, когда понял, что ты не только языка нашего не понимаешь, но и другим миром пропитался насквозь. – Это каким таким миром я пропитался? – начал возмущаться я – Ну, этим, «твоим», как ты говоришь. С садовыми телефонами и электричеством. – Так… а если подробнее? – меня всё больше захватывало любопытство. – Когда я присмотрелся, – продолжал он, – то почувствовал, что «наша» аура у тебя довольно слабая и перебивается более сильной аурой другого мира. – А-а-а! – догадался я. – Так это я, наверное, пропитался, пока меня ваши замечательные собачки по лестнице тащили. – Ничего подобного, чужой аурой можно пропитаться только при длительном пребывании. А я, в первую очередь, почувствовал нашу ауру. И имя наше тоже прочитал. Или в вашем мире «Аргл» тоже что-то означает? – Нет, первый раз такое слышу, – совсем оторопел я. – Так это что же выходит?.. Что из всего этого выходит, я так и не смог сообразить, поэтому через какое-то время Ракки продолжил за меня: – Судя по твоим аурам, ты изначально принадлежишь нашему миру, и, судя по имени, данной конкретной Лазурной империи. Могу предположить, что очень давно, по неизвестным мне причинам, тебя отправили в тот другой мир, и ты жил там довольно долгое время. – А ты можешь определить, сколько времени я там провёл? – Нет, здесь, в тюрьме, не могу, здесь мощные магические потоки блокируются, а тут много магии нужно, чтобы определить, и потом: я желаний не исполняю. Забыл? – А в кредит? – усмехнулся я. – Нет, вряд ли, – улыбнулся джинн. – А вообще, насколько я себя помню… – Вот насколько ты себя помнишь, видимо, с тех времён ты там и живёшь. Воцарилась долгая пауза. Я сидел на стуле и пытался переварить, что такое мне сейчас рассказал мой краснолицый товарищ. А он добавил после долгого и зловещего молчания: – Ну, сам посуди: ты же говоришь, в вашем мире магии нет, откуда тогда портал взялся? То, что ты про медальон рассказывал – это, как пить дать, портал. Причём созданный очень сильным и опытным магом! А чтобы он спустя столько времени действовал, далеко не каждый сможет. Я, например, такой не смогу создать. И, к твоему сведению, во вселенной великое множество всевозможных миров и измерений, и, поверь, совсем не случайно тебя выбросило именно к нам. – А-а-а-а, так это… типа… Если, того… Если медальон назад заполучить, может он меня назад перекинуть? – сумел, наконец, выдавить я, сложив вышесказанное в более или менее логическую цепочку. – Так я и сказал сразу, что, будь у нас медальон, может, мы и вернули бы тебя обратно, хотя для этого надо из тюрьмы выйти… – Было бы неплохо. И снова воцарилась тишина. Мне казалось, что мои мозги выдавливаются из черепа через дырки в ушах. – Слушай, – наконец вяло и неуверенно промямлил я, – а джинны могут ошибаться? Ответом была та же ослепительная улыбка, правда, немного грустная: – Ошибиться каждый может! Не знаю, почему, но ответ меня немного успокоил. – А ты, кстати, сам как сюда попал? – Знаешь, что такое шишаг? – Нет, – честно ответил я, слегка усмехнувшись. – Я так и думал, – вздохнул Насылракк. – Короче, шишаг – это такая трава, которую выращивают в Красной Империи. Пф-ф, красная, лазурная, ну никакой фантазии у людей! – Шишаг специально доставляется для магов, чтобы им проще в астрал выходить. Для обычных людей он запрещён. Но если ввозить нелегально… – мечтательно добавил Ракки, – то можно срубить большие бабки. Чем я, в принципе, и занимался. – И как у тебя это получалось? – На самом деле, очень просто. Я сам родом из Красной Империи и поэтому обладаю колоссальным количеством наиполезнейших связей. Нашлись умельцы, которые сотворили для меня такой ящичек, который внутри намного больше, чем снаружи; соответственно, в него можно понапихать много чего интересного, к тому же он совершенно неотличим от контейнеров, в которых официально перевозят шишаг для магов. Эх, хорошие были выручки… – размечтался мой персональный «Хоттабыч». – Ну, и много ты вывез? – У-у! – присвистнул джинн. – И что же случилось? – Да всё грифонов пограничник! – разозлился он и добавил ещё несколько крепких (как я понял по интонациям) слов родного языка, видимо, для того, чтобы я лучше мог представить себе пограничника. Так же Ракки объяснил (уже на русском), куда лучше следует пойти вышеуказанному пограничнику, чтобы не портить приличным людям жизнь, а также жизнь гоблинов, орков, джиннов и туче разнообразной сказочной нечисти. Ракки, наверное, долго бы возмущался и проклинал того типа на границе, если бы я не прервал его монолог. – Ой, что-то я отвлёкся. Ну так вот, везу я однажды в очередной раз шишаг, и, как обычно, на границе меня затормозил пограничник, проверил документы, пересчитал ящики… И вдруг случилось то, чего обычно никогда не было. Он решил проверить мои товары! Ну ладно, обычно если и откроют, то один-другой, а тут, представляешь, открыл все до одного! Ну и до магического добрался, гад! И знаешь, что самое интересное? Я отрицательно покачал головой. – Самое интересное, – повторил он, – что я никак не мог подкупить его. Ни в какую!!! Честный. Всякое, конечно, бывало, но чтоб такое… Да у меня после встречи с честным пограничником новая татуировка появилась, потому как такой опыт является уникальным!!! – А может, ты мало предлагал? В ответ Насылракк только усмехнулся. – Ладно хоть «вниз» не посадили, а то бы совсем… плохо было, – задумчиво проговорил собеседник. – Хорошо, что начальник тюрьмы оказался не такой добропорядочный. – «Вниз»? – последовал ЕЩЁ один вопрос с моей стороны. – Ну да, это такая камера, куда сажают самых провинившихся, или тех, кто не хочет выдавать нужные правительству сведения или лишние в его кармане деньги. Там их пытают, как мне рассказывали, с особым пристрастием, пока бедолага не отдаст то, что от него просят, или пока концы не отдаст. Неужели ты не слышал, как с утра кого-то пытали? – Слышал, ещё как слышал! – нервно сглотнул я. И тут в правом углу снова появилась дверь уборной. Три раза в день и, как я сумел подсчитать, два раза ночью, в нашей камере появлялась небольшая дверь, которая вела в своеобразную ванную комнату. Ракки по-русски называл её уборной, но с моей лёгкой руки мы стали звать её WC. Время её пребывания в ванной было довольно ограничено, его едва хватало на то, чтобы нам по очереди справить все свои дела. Принимать душ успевал один Ракки. Я так и не рискнул опробовать, что же будет, если я останусь там дольше положенного времени. Да и сосед сказал, что лучше не задерживаться. Поэтому, когда дверь появилась, джинн быстренько туда шмыгнул, оставив меня дожидаться очереди. Но сходить в WC мне в этот раз было не суждено. Большая дверь камеры резко исчезла, и в дверном проёме показались трое стражников с собачьими мордами и с копьями наперевес. Их возглавлял огромный жирный дядька (правда, в человеческом виде) в нелепом костюмчике. Его лицо едва умещалось в дверном проёме. Почему-то мне казалось, что этот визит не предвещает ничего хорошего. Подёргивая истрёпанную бородёнку, толстяк указал на меня жирным, как сарделька, пальцем (фу, какое бескультурье!), и что-то сказал эскорту. Голос у толстяка оказался, на удивление, противным и писклявым, совсем не соответствующим такой… колоритной внешности. Протиснувшись между дверным проёмом и начальником, ко мне двинулся один из стражей. Вспоминая прошлую встречу с пёсиками, я в испуге дёрнулся назад, уронив стул, на котором сидел, и стал медленно отступать к стене. Стражник пёр на меня с уверенностью танка до тех пор, пока у меня не осталось места для отступления. В моём живом воображении плавали явственные и красочные картинки хитроумных и болезненных пыток, от чего сердце (и не только!) начало предательски сжиматься. Блин, блин, блин! Что же делать?! Ведь наверняка сегодня не отделаться простой беседой! Мощная рука стража опустилась на моё плечо и больно сдавила, увлекая за собой. Я отчаянно пытался сбросить с себя неприятельские тиски, но за жалкие попытки спастись был награждён смачным ударом под дых. Бухнувшись на колени, заходясь в кашле и борясь с болью, я испытал смутное чувство обиды и досады из-за того, что меня так легко удалось обезвредить. В голове вихрем проносились мысли о том, что всё это нелепо. Нелепо и глупо! Странный мир, стражники с собачьими мордами, камера, джинн… Я не могу, не должен… здесь умирать?! Этого просто не может быть! Или всё-таки может? Терять нечего, я так просто не сдамся! Я ещё стоял на коленях, а противный тип тащил меня за плечо к выходу. С яростным желанием испортить им напоследок «тусовку» я изо всех сил дёрнул двумя руками коврик в виде рыбы. Дешёвый киношный трюк сработал, и мой неприятель, потеряв равновесие, неуклюже шлёпнулся на пол. Не теряя времени, я схватил первое, что попалось под руку – стул – и с диким криком опустил его на собачью голову. Кажется, после этого одним противником стало меньше, но двое оставшихся кинулись на меня со звериным рыком. Метнувшись в сторону, я изо всех сил дёрнул ножку стола, и мой выпад снова увенчался успехом, так как стражники получили столешницей по мордам. А дальше мне не повезло, потому что реакция у зверюг была хорошая, а мебели под рукой больше не оказалось. Они вытащили меня из-за перевёрнутого стола, повалили на пол и стали откровенно пинать. Эх, жаль, что я не какой-нибудь Джеки Чан! Страшно представить, чем бы это кончилось, если бы джинн не вышел из туалета и не закричал что-то на своём языке. Уж не знаю, чего он им крикнул, но и собаки, и их жирный начальник замерли на месте, и с каким-то нервным удивлением уставились на моего соседа. Толстяк быстро и противно затараторил, на что Насылракк ему снова что-то возразил, после чего маленькие свинячьи глазки начальника стали вдруг расширяться, расширяться, и, скорее всего, вылезли бы из орбит, если бы он вовремя не взял себя в руки. Его лицо стало менять цвет с пурпурного на более светлый. Вот уж не знаю, что его так испугало, но по мановению руки стражники отступили. Толстяк ещё сильнее побелел, когда увидел, как я выгляжу после того, как меня прекратили избивать. Да на мне живого места не осталось! Он вновь посмотрел на джинна, тот сказал ему ещё несколько слов, после которых начальник чуть в обморок не упал, но, опять же, взяв себя в руки, щёлкнул пальцами, и меня довольно бережно уложили на кровать. Все, включая толстяка, быстро испарились тем же путём, что и вошли. Я снова остался наедине с Ракки. Я ощущал себя ужасно: весь покрыт синяками и ссадинами, рассечена бровь, разбита губа, а из носа струилась кровь. Я попытался сесть на кровати – правда, получилось как-то фигово, боком – и прийти в себя после такой нехилой заварушки. Я с трудом удержался, чтобы не потерять сознание, которое всё норовило ускользнуть от меня. Ох, кажется, они мне рёбра сломали! Но это мелочи по сравнению с тем, что стало с моей любимой футболкой. Почти вся заляпана кровью, а кое-где зазияли дыры. – Спасибо тебе. Ещё бы чуть-чуть, и…, – прокряхтел я, потирая многочисленные ссадины. – Да не за что. Только объясни мне, пожалуйста, зачем ты на стражника напал? – Ну, знаешь, мне как-то не особо нравится, когда меня бьют. Кстати, а что ты этому уроду жирному сказал? – Во-первых, это не урод, а пыточных дел мастер, так что ты, когда в следующий раз кулаками соберёшься махать, сначала спроси меня, можно ли. Во-вторых, я сказал, что ты посол из далёкой страны, приехал с официальным визитом, но, по некоторым досадным недоразумениям, остался без переводчика. И если бы не мои знания иностранных языков… то не миновать им конфликта с дальними снежными островами. – Ну, ты даёшь!!! Какой из меня посол? И неужели он в это поверил? – Ты не представляешь, насколько трусливыми бывают люди. Однако нельзя расслабляться: когда эта весть дойдёт до самого начальника тюрьмы, я тебе вряд ли смогу помочь. Поэтому тебе каким-то образом придётся поддержать придуманную мной легенду. – В любом случае, спасибо тебе, Насылракк. – Я же, кажется, говорил: для друзей – просто Ракки. Глава 5 Здравствуйте, посол! Я всё-таки отрубился, и виной тому стали вовсе не увечья, а мой новый друг, который со словами: «Да не парься, я профессионал» решил немножко меня подлатать, при этом стал делать замысловатые пассы руками и «напевать» что-то себе под нос, и, как мне показалось, именно это стало причиной покалывания во всём моём теле. Ощущение пошло такое, что Ракки пропускает через меня маленькие разряды тока, которые исходят от его рук, и раны, чудесным образом, стали исчезать. И вдруг добрый доктор «ай-болит» чего-то там намудрил, и меня так сильно тряхнуло, что голова чуть не оторвалась, как у тряпичной куклы. По крайней мере, мне так показалось. Потом меня ещё чуть-чуть поколбасило, и я вырубился, услышав напоследок еле слышный голос врача-недоучки: – Ой, кажется, переборщил! Пробуждение тоже оказалось не из приятных. Некто очень наглый поливал меня водичкой из кувшинчика, как какое-нибудь растение (а вода, между прочим, холодная!) – Ты что, совсем дурак?! – не вытерпел я, вскакивая с кровати, как ошпаренный, но чуть не упал на пол, потому что меня до сих пор немного трясло. – Фух, живой! – радостно воскликнул джинн, взмахнув руками и окончательно разбрызгав остатки воды в кувшине. – Да живой, живой! Что со мной станется?! Только водой-то зачем? Что я тебе, ихтиандр?! – сказал я, отплёвываясь. – Да я же тебя и так, и сяк будил, а ты ни в какую! Я уж подумал, что ты и впрямь… ласты склеил! – хихикнул джинн. –Да ну тебя! Доктор, блин, недоделанный. И вообще, почему ты раньше не сказал, что в медицине шаришь? – А я и не шарю, – честно признался Ракки. – Как?! Ссадины-то зажили! – ух ты, а ведь и правда зажили, и рёбра не болят. – Ещё бы! После такого разряда… – тихо сказал Ракки. И уже громче добавил, немного смущённо: – Ну, помнишь, я говорил, что в целях самообразования, мы… – Стой, получается, ты на мне эксперименты ставил? – Ну, вроде того… – если бы его кожа не была такой красной от рождения, то наверняка бы покраснела. – Ой, какой ужас!!! – сказал я с долей иронии в голосе. Потом, немного подумав, добавил вполне серьёзно: – Знаешь, спасибо тебе. За то, что вылечил… И не только. За всё спасибо. – Да ладно! – смутился Ракки. – Мне не трудно. Между нами повисла неловкая пауза, и джинн, воспользовавшись моментом, сменил тему: – Я тут придумал как нам этим олухам мозги запудрить – Ну, и как? – улыбнувшись, спросил я. – Вот это уже другой разговор! – обрадовался Насылракк. – Значит, слушай… И он поведал мне гениальный план, заключавшийся в том, чтобы по-быстренькому (!) выучить пару фраз и предстать перед начальником тюрьмы как будто и вправду посол, а потом с чистой совестью забрать медальон, и, если всё будет хорошо, вернуться домой и забыть про всё как про бредовый сон. – В общем, как-то так, – закончил рассказ Ракки. Я, если честно, ожидал чего-нибудь более… эффектного. Скажем, взломать замок простой скрепкой, под покровом ночи надавать по шеям стражникам, и напоследок – неотъемлемая часть американских фильмов – финальная схватка с начальником, в которой я непременно одержу героическую победу, буквально на последнем дыхании. И, истекая кровью, вернусь домой победителем и получу все лавры. Короче, в лучших традициях Голливуда, а тут… скука смертная… и ничего в стиле «фэнтези»! – И что, думаешь, сработает? – поинтересовался я. – Должно… У тебя с языками как? – Ну, как тебе сказать, не особо, – пожал плечами я. – Фигово. – А ты что же, получается, здесь останешься? – вдруг спросил я. – Хм, а куда мне деваться?! – усмехнулся джинн. Ну да, действительно. – И сколько ты уже здесь сидишь? – вдруг задал я вопрос, не приходивший мне раньше в голову. – Около шести месяцев, – с грустью сказал Ракки, – шесть долгих месяцев. – Нехило. И как ты только с ума не сошёл? – искренне посочувствовал я. – Угу, – расстроенно пробормотал «великий комбинатор». – Но сейчас не об этом. Я предлагаю прямо сейчас начать занятия, не теряя времени. – Только на каникулы вышел – и опять учёба. И почему мне так не везёт? – Каникулы – это, конечно, хорошо. Но, думаю, у нас есть от силы дней пять, а если повезёт, то восемь, чтобы хорошенько подготовиться. Начальника тюрьмы сейчас нет на месте. Так что предлагаю начать «самосовершенствоваться» прямо сейчас… Как это ни прискорбно, мне ничего не оставалось, как смириться и начать изучать местный язык, который, как я и предполагал, оказался на редкость мудрёным и непонятным, поэтому дело шло не так быстро, как рассчитывал мой друг и защитник. Занятия продолжались почти весь день, с кратковременными перерывами на перекусы и посещения исчезающей комнаты. К вечеру и мне и Ракки всё это вконец надоело, и мы стали болтать о том о сём. Ракки рассказывал мне о своём мире, а я ему о своём. Так мы просидели до самого вечера, делясь разными историями. Джинну наш мир показался очень занимательным, и он то и дело задавал разные вопросы, постоянно прерывая мои пояснения возгласами типа: «А зачем это нужно? А разве так бывает? Не может быть!» и т.д. Зато я теперь мог представить, куда попал. И поскольку времени у нас имелось более чем предостаточно, Ракки начал рассказ о ЕГО мире с самого что ни на есть начала. Безгранично гордясь тем, что его, и именно его раса является чуть ли не самой древней, он заявлял, что исключительно благодаря джиннам известна достоверная и полная история мира от начала времён. И вот что он мне рассказал: Всё началось безгранично прозаично: из зияющих чёрных дыр космоса, из хтонического вековечного и непостижимого хлада далёких звёзд, вселенской пустоты и космического хаоса Великий Создатель явил свою волю и создал ВСЁ: свет, тьму, землю, небо, воздух – в общем, как полагается. С водой, правда, немного переборщил: куда ни глянь – одна вода. «Ну и ладно, зато красиво!» – подумал Он, да так и оставил пять кусков суши разных размеров, не считая кучи маленьких островков и тому подобного. А дальше всё как-то само собой получилось: насоздавал кучу разных тварей, животных – и в воздухе, и под водой, и на земле, и под ней. А на самом большом континенте вообще разошёлся не на шутку – первую разумную расу скреативил. На этом же континенте, со слов Ракки, пребывал сейчас и я. Первыми появились драконы. Миллионы лет населяли они девственные земли, были практически идеальны, и во многом, пожалуй чересчур, похожи на своего творца и могли с ним контактировать. Мудрые и всезнающие, они понемногу переделывали мир, дорабатывали, так сказать, мелкие недостатки, пока не сделали его абсолютно комфортным для себя. Драконы могли по праву считаться равными Создателю, если бы не проявляли свою звериную сущность и кровожадность, поедая менее разумную живность. И из-за того большую часть времени проводили в обличии огромных крылатых ящериц, хотя и могли менять облик по собственному желанию. Видимо, им нравилось чувствовать себя большими и сильными. Однако драконам наскучил маленький и тесный мирок, и они отправились бороздить пространство и время. Не сразу, но постепенно драконов становилось всё меньше и меньше, пока совсем не исчезли. – Правда, ходят слухи, – говорил Ракки, – что где-то в гномьих горах живёт древний реликтовый ящер. Тот факт, что он жил там раньше – доказан, а вот есть ли сейчас – тайна. А почему бы и нет? Ведь маги до сих пор находят всевозможные артефакты, созданные теми же драконами, так почему не предположить, что хоть один из них, пусть и самый ленивый, не остался ещё на какое-то время в «маленьком и тесном мирке»? И вот когда создатель понял, что венец его творения покинул мир, им созданный, он снова принялся за дело. Джинны, о которых Ракки рассказывал с особым упоением, были сотворены Создателем сразу после ухода драконов. Получилось весьма и весьма достойно. Правда и тут не обошлось без промашек: джинны со временем тоже повадились эмигрировать в другие миры, или, чего доброго, свои отдельные создавать, а к довершению всех бед заимели полную непредсказуемость в мышлении. Создавая невероятные вещи, они сами же их и разрушали, из-за постоянных неурядиц, споров и конфликтов между собой: каждому хотелось быль лучше других. В итоге же получалось, что они топтались на месте многие и многие века, а их постоянное желание перекроить мир по-своему привело к тому, что они полностью разрушили всё наследие драконов, как бы пафосно это ни звучало. В их распоряжении, как и у драконов, был весь мир, но кучковались они, в основном, на самом большом куске суши, которому и уделил всё внимание Ракки по ходу рассказа… … |
0 комментариев