Описание
Роман в новеллахКак некая высокоразвитая цивилизация Homo Sapiens может эффективно противостоять своим космическим недругам и одновременно осваивать иные миры, если у неё не хватает собственных людских ресурсов? Например, – вербовать волонтёров среди… жителей Земли. Многие годы на нашей планете ведётся тайная вербовка лучших представителей землян, отправляющихся на освоение иных планет и остающихся работать и на самой Земле для выявления агентов чужих. Века длилось противостояние людей и алиенов, чужих, и, казалось, оно будет вечным, но из глубин галактики надвигается «третья сила», для которых нет разницы – человек ты или чужой…
Купить книгу: www.litres.ru/boris-dolingo/tochka-dzhi-el/
Характеристики
| Отрывок |
ТОЧКА-ДЖИ-ЭЛ Фантастический роман в новеллах Оглавление Глава 1 – Игра втёмную Загадай желание Игра втёмную Исчезновение Бежать! Глава 2 – Городок Земля Печаль великая* Городок Земля Сынок Звёздная невеста Глава 3 – Пока я помню Безработный Новый Пигмалион Пока я помню Глава 4 – Кадровый вопрос Из тупика Шум дождя Кадровый вопрос Свобода слова Глава 5 – Точка-джи-эл Статус-кво** Надвигается буря Точка-Джи-Эл * – В соавторстве с Сергеем Сергеевичем Лукьяненко (Москва) — не путать с С.В.Лукьяненко. ** – В соавторстве с Алексеем Анатольевичем Федотовым (Саратов) © Б.Долинго, 2008 Глава 1 – Игра втёмную Загадай желание Рейдер «Салган» словно завис рядом с астероидом. – Откуда он взялся, чёрт побери? – проворчал капитан Мармис, останавливаясь за креслом, где сидел пилот. Вопрос позвучал чисто риторически, но молодой человек, не отрывая глаз от застывшей на экране каменной глыбы, пожал плечами: – Его нет в каталоге. С другой стороны, в облаке Оорта столько всякой дряни крутится… Функции пилотов на рейдере сводились к минимуму: корабль сам выбирал оптимальные режимы движения, и экипаж, по большому счёту, требовался именно для принятия решений в экстренных ситуациях. Но формально на космических судах, особенно военных, существовали все должности, имевшиеся много столетий тому назад на морских, и позже – на воздушных. – Скорость у него нехарактерная, верно? – заметил пилот. – Увы, как ты понимаешь, это не будет сочтено достаточным основанием для вмешательства, – хмыкнул Мармис. – Траекторию движения точно определили? – Да, – кивнул пилот и вздохнул: капитан спрашивал об этом, кажется, в третий, если не в четвёртый раз. ИИ рейдера давно высчитал проекцию траектории астероида на поверхность Земли с точностью плюс-минус два километра. Получалось – в пригороде земного города Будапешт. «Центр одного из самых развитых регионов планеты – и астероид диаметром почти полкилометра, – подумал Мармис. – И относительная скорость встречи с поверхностью Земли почти восемьдесят…» Капитан тихо выругался. Больше всего давила неопределённость: он не знал, что можно предпринять однозначно – и так, и этак выходили огромные проблемы. Конечно, учитывая последствия для Земли, капитан готов был идти на самые решительные меры, и плевать на то, что начнутся протесты альтеров, а возможно, что-то и похуже. Но, повинуясь военной дисциплине, ждал приказа, а на флагмане пока совещались, и оставалось одно: ждать. – Видите? – пилот показал на пространственный сервоэкран справа от основного пульта. Там на реал-симуляторе висели три точки: астероид, рейдер СИ, и чуть в стороне – неизвестный корабль. По обводам, грузовик Федерации Камал, но камалы официально продавали корабли данного типа ещё двум расам, и их звездолёты встречались во многих местах. Правда, окрестности Земли являлись запретным районом для подобного транспорта. Корабль шёл без опознавательных знаков, значит, по всем канонам галактического права, являлся «независимым». И хотя капитан понимал, что в Солнечной системе «независимый» оказался незаконно, но в нужный момент это будет как раз тот свидетель, какой потребуется «чужим»: неважно, из кого состоит экипаж, главное, что там не представители Содружества Идентичных. В помещение главного поста ввалился старший вице-капитан, или виц, как говорили на флоте. – Пасут, сволочи! – Пасут, – раздражённо проворчал капитан, не поворачивая головы. – Я их вызывал ещё раз, не отвечают, – сообщил виц. Его звали Садык Башир, и он был землянином. Капитан продолжал медленно кивать: – Неудивительно… Виц шумно втянул носом воздух: – Капитан, мы будем что-нибудь делать? Капитан молча пожал плечами: Садык и без него знал, что всё сведения переданы адмиралу. – Вы видели расчёты? ¬– Башир заметно нервничал. – Чуть больше чем через сутки по местному времени эта штука вспорет Земле брюхо. Люди вымрут, как динозавры… Командуйте, чёрт возьми – и плевать на то, что скажут альтеры! Капитан снова кивнул: – Люди, конечно, не вымрут, но последствия будут ужасными. – Капитан, это же миллионы жертв! Это конец современной цивилизации! Надо сообщить, чтобы начали эвакуацию! – Садык, уже сообщили всем – и на Земле, кому надо. Поверь, для меня Земля важна не менее твоего… – Простите, капитан, – сверкнул чёрными глазами Башир, – я не сомневаюсь, что вы понимаете, но смерть надвигается не на вашу планету! Орханин резко повернулся к землянину, но сдержался и только покачал головой: – Вы забываетесь, виц. В вас говорит старая психология: если кто-то не принадлежит к данному народу, считаете, что ему плевать и на эти проблемы, да? Но я вас прекрасно понимаю, и для меня тоже катастрофа, что мы слишком поздно заметили астероид. И вы не правы, что я отношусь к этому не так, как вы: я чувствую себя виноватым… Он повернулся к пилоту: – Ансари, вызовите всех свободных от вахты, попытаемся придумать какой-то план и доложим на флагман. Пока собирались члены команды, капитан сказал Садыку негромко и устало: – Я связывался с резидентурой на Земле. Сейчас и они думают, что можно сделать. – Они будут консультироваться с Метрополией?! Но, в любом случае, не успеют! – Само собой, всё решается здесь. Так что кое у кого голова болит не меньше, а куда больше нашего… Садык, поджав губы, промолчал. – Представь, каково руководству флотилии и земным резидентам! – продолжал Мармис. – Нужно не допустить обвинений в нарушении соглашений с альтерами – и при этом избежать катастрофы! – Насколько я понимаю, земные службы пока не заметили астероид? Впрочем, что они могли бы?.. – Увы, да: твои родичи не создали глобальной системы слежения за небом. Хотя, в принципе, могли бы сами решать вопросы с подобными камнями, потенциал имеется. Парадокс, но именно поэтому мы не можем держать вблизи планеты флот, который свободно болтался здесь лет сто тому назад. И именно поэтому камалы наглеют. Садык снова шумно вздохнул: – Капитан, простите, я это прекрасно знаю: я окончил и ваш университет, а не только земной. Но Содружество опасается политического скандала из-за прямого вмешательства, из-за того, что тут не корабль камалов, а какой-то неопознанный грузовик. Неужели нельзя в подобных случаях хотя бы подкидывать предупреждения землянам? Ведь… Капитан поднял руку, прерывая Садыка: – Подумай, что говоришь! В принципе, можно оповестить землян об астероидной угрозе так, что никто никогда не докажет, что данные исходили от СИ. Даже сейчас, если бы у землян имелось в запасе несколько месяцев, они смогли бы подготовиться и попытаться отклонить астероид. Но в этот раз и мы прохлопали: камень слишком близко, они не успеют ничего понять: до момента падения осталось чуть больше суток! А если успеют – представляешь, что начнётся? Поголовная паника, а по-настоящему эвакуировать никого не удастся: зона абсолютных разрушений будет радиусом с тысячу километров. С учётом его траектории, – капитан ткнул пальцем в симулятор, – чуть ли не по касательной к поверхности, страшно представить! – Может, нам вмешаться? Плевать на идиотские пакты! Мы же понимаем, что астероид направили альтеры! Капитан закусил губу, сдерживая ругательство: – Ты докажи потом галактическому сообществу! Мы проморгали момент, когда можно было официально вмешаться: пока глыба находилась вне орбиты Марса, всё подпадало бы под положения закона! Мы сейчас в той зоне, где находиться не имеем права. – А они имеют? – Садык, кривя губы, кивнул на экран. – И они не имеют, но мы официальный корабль, а они нет. – Да что ж это такое! – Садык закатил глаза. – Какое-то идиотское политическое крючкотворство, честное слово! Почему ваши представители подписывали эти соглашения, я не понимаю?! И, в конце концов, ну что будет, если мы вмешаемся? Война с альтерами? Да не поверю! Не начнут они войну: понимают, что рыло в пуху у них! – Не горячись, сын пустыни! – капитан улыбнулся, несмотря на трагичность момента. – Ваши шутки неуместны, капитан! Я в Бейруте вырос, никакой пустыни там нет! – Знаю, – капитан потрепал Садыка по плечу, – это фигурально. Что касается войны, ты не совсем прав: прими во внимание, какое сейчас положение на паре планет, где у нас прямое соприкосновение с камалами. Там ситуация взрывоопасная. Была бы какая-нибудь новая колония, вопроса не возникло бы: поорали бы – и заткнулись… Мармис крякнул и продолжал: – Но Земля им как кость в горле, ты же знаешь! Она ¬– единственная планета идентичных в этом секторе. Однако повторяю: не горячись, у нас есть немного времени. Если иного выхода не останется, мы успеем превратить эту каменюку в пыль. А пока я жду приказов адмирала и сведений от земных резидентов. Если у нас появятся факты активности альтеров на Земле – ну, что их агенты эвакуируются, и тому подобное, у нас появится возможность действовать радикальными методами. Садык мотнул головой, но промолчал. Умом он понимал, что действия капитана правильные, но сердце, горячее сердце землянина, к тому же южанина, отказывалось пульсировать в такт рассудительным доводам разума. На совещание в главном посту управления «Салгана» собрались все члены команды, кроме двух, которые по уставу постоянно находились на боевых постах. Команда рейдера подобного класса состояла из десяти астронавтов – кроме восьми орхан, в экипаж входил землянин Садык и ещё один идентичный, представитель планеты Са-Улар, внешне напоминавший земных скандинавов – высокий, голубоглазый. Садык, летавший с орханами пятый год и насмотревшийся представителей разных цивилизаций, всегда поражался этой особенности: идентичные разных планет походили на какой-нибудь из земных этнических типов, и наоборот. Иногда встречался специфический разрез глаз, цвет кожи или волос, но все были людьми – в том смысле, что не только походили друг на друга внешне, но могли иметь совместное потомство. Ничего подобного в Галактике не наблюдалось: не существовало двух других рас ¬– гуманоидов или нет, млекопитающих, земноводных, насекомообразных и прочих – имевших идентичное строение генетического аппарата. По научному миру Содружества гуляли гипотезы о наличии у идентичных общих предков, в незапамятные времена заселивших планеты, а потом по неизвестным причинам потерявших связь друг с другом на сотни тысяч лет и забывших прошлое. Орхане и их союзники неустанно искали любые факты, способные пролить свет на загадку, но безуспешно. Естественными зацепками могли быть языки, но бесспорных лингвистических параллелей по корням слов и тому подобным признакам не наблюдалось. Ведь при желании у существ, обладающих одинаковым голосовым аппаратом, можно найти созвучные слова. Загадкой оставалось и то, что в легендах разных идентичных рас не встречалось неоспоримых намёков на то, что их предки – пришельцы. Трудно представить, что хотя бы у одной группы людей, сумевших преодолеть межзвёздные бездны и, следовательно, обладавшими высочайшим техническим потенциалом, не сохранилось бы преданий о «славном космическом прошлом», пусть даже после серьёзного катаклизма, разрушившего цивилизацию. Впрочем, сейчас Садыку было не загадок: к его родной планете двигался астероид, столкновение с которым точно приведёт к катастрофе, после которой цивилизация окажется отброшенной на столетия назад, а сотни миллионов людей погибнут. И ничего нельзя сделать, не нарушая идиотские законы ЕХС – «Естественного хода событий», принятые восемьдесят три года тому назад Галактическим Сообществом! На взгляд Садыка представлялось совершенно очевидным, что законы эти протащили когда-то в Совете ГС представители альтеров, и прежде всего камалов – самой мощной наряду с орханами цивилизации разведанной области Галактики. Согласно договорённостям запрещалось вмешиваться в «естественный ход событий» в пространстве, смежном с пространством опекаемых планет и на самих планетах. Это приводило к тому, что огромный технический потенциал орхан расходовался на контроль колоссального объёма космоса, в попытках загодя предупредить как возможные естественные, так и подстроенные катаклизмы. Почему орхане согласились когда-то ратифицировать подобное соглашение, у Садыка не укладывалось в голове. Действие закона прежде всего распространялось на «крупные космические взаимодействия» – столкновения с астероидами, кометами, пылевыми облаками, через которые могли пройти населённые планеты. Естественно, это не относилось к цивилизациям, вышедших в дальний космос – в первую очередь к самим орханам, а так же к вельтам и лоранам, которых орхане обнаружили, когда первые строили поселения в собственной солнечной системе, а лораны готовили первую межзвёздную экспедицию. Эти три идентичные расы и составляли сейчас Содружество Идентичных. Из истории, которую Садыку преподавали на курсе обучения после вербовки, он знал, что первыми разумными существами, встреченными орханами почти восемьсот земных лет тому назад, стали ратлы – негуманоидная раса яйцекладущих, произошедшая от животных, сходных с земными птицами. На момент контакта ратлы освоили межзвёздные перелёты на небольшие расстояния, но технически много уступали орханам. Первый контакт удивил орхан. У них создалось впечатление, что ратлы испуганы видом пришельцев: они не разрешили первому звездолёту высадить на планету представителей, хотя пришельцы не дали поводов усомниться в мирных намерениях. Спустя некоторое время ратлы сделались более гостеприимными, и делегацию орхан приняли. Эксперты засомневались: создавалось впечатление, что хозяева имели на планете нечто, что опасались продемонстрировать орханам, а потом это «нечто» сумели каким-то образом скрыть. Орхане создали дипломатическую миссию на планете Ратл, она успешно работала, и только через несколько лет одному из консулов случайно попала в руки старая фотография из местного зоопарка: существо в клетке, удивительно напоминавшее орханина! Идти на прямой конфликт и требовать объяснений не стали, но проведённые расследования, включая слежку за кораблями ратлов, выявили, что в окрестностях их солнечной системы имелась звезда, на одной из планет которой существовала гуманоидная раса, идентичная орханам. Ратлы подавили там цивилизацию, самые развитые популяции которой находились на уровне раннего средневековья, охотились на жителей планеты, называвших себя моллами, ставили на них разнообразные эксперименты, и до встречи с орханами держали в качестве экспонатов в зоопарках. Когда масштабы деятельности ратлов на Молле, как назвали орхане планету, стали очевидны, командир звездолёта «Торнадо», принимавшего участие в высадке, не сдержался и начисто стёр две имевшиеся там базы ратлов. Ратлы пытались оказать сопротивление, но силы были явно не равны, и «Торнадо», уничтожив три контратаковавших звездолёта противника, стартовал к Ратлу. В ответ представителей миссии орхан на Ратле взяли в заложники. Ситуация накалялась, грозя перерасти в настоящую «звёздную войну». Звездолёты орхан того времени выглядели неуклюже по сравнению с современными, но обладали огромными размерами и колоссальной мощью. Фактически это были автономные летающие города, торсионные двигатели которых позволяли им разгоняться в обычном пространстве до восьми десятых скорости света перед гиперскачком. Тот же «Торнадо», пройдя на низкой орбите, мог импульсом маршевой установки сдуть часть атмосферы Ратла, а если бы капитан направил вертикально вниз разгонные модули, то… В общем, планете грозила бы катастрофа почище той, что сейчас предвиделась на Земле. Связи с Орханом отсутствовала, так как передатчиков вакуум-связи тогда не существовало. Немного успокоившись, капитан провёл переговоры с представителями ратлов, которые пошли на принесение всех возможных извинений. Решили, что дипломаты останутся в заложниках, а «Торнадо» уйдёт домой, доложит обстановку, и орхане пришлют делегацию профессиональных политиков для урегулирования инцидента. Орхане отправили к Ратлу эскадру из трёх дальних звездолётов, не столько для того, чтобы начинать войну, сколько для окончательного вразумления «птичек». Но когда через полгода корабли появились в окрестностях планеты, их ждал сюрприз: два неизвестных корабля, внешне по мощи нисколько не уступавшие звездолётам орхан. Так произошла встреча с камалами, второй расой, освоившей сверхдальний космос. Камалов можно было называть гуманоидами – пропорциями тела они походили на людей (или орхан, что одно и то же). Кроме того, они тоже являлись млекопитающими. Однако различия имелись слишком явные, чтобы ошибиться вблизи или когда камалы двигались. Во-первых, их тело покрывала короткая густая шерсть, наподобие меха крота. Строение черепа напоминало голову собаки, с мощными, выступающими вперёд длинными челюстями, за что камалы и получили у космолётчиков негласное прозвище «псы». Пальцы рук имели выпускные когти, а ноги сгибались в коленном сочленении с двумя степенями свободы: сустав мог переламываться вперёд и назад. Это же относилось и к тазобедренному суставу, окружённому мощной суставной сумкой и плотными мышцами. Из-за более развитой, чем у людей, группы мышц в колене и вокруг таза, ноги камалов выглядели словно веретёна, а нижняя часть туловища была намного грузнее. Камалы установили контакт с Ратлом лет за двадцать до орхан – факт, который ратлы до сих пор успешно скрывали. Сейчас, убоявшись мести орхан за идентичных им моллов, «птицы» бросились за покровительством к камалам. Почему камалы встали на сторону ратлов, осталось непонятным: орхане были им ближе по «параметрам». Возможно, сказался фактор потенциальных конкурентов: ратлы были технически менее развиты, чем орханы и камалы, а эти две расы имели примерно равные возможности. Кроме того, как бывало и в земной истории, более близкие народы часто весьма враждебно относились друг к другу. Садык хорошо знал это на примере арабов и евреев. Воевать, конечно, никто не стремился, но все оказались разочарованы: камалы тем, что встретили равнозначных конкурентов, орхане – что не удалось «поставить на место» ратлов. Начавшиеся длительные переговоры привели к выработке определённых кодексов поведения в космосе и к созданию прообраза нынешнего Галактического Сообщества. Молла отошла под покровительство орхан, но камалы, которых раздражало, что у их потенциального противника есть столь близкие родственники во вселенной, добились принятия положения о невмешательстве в развитие «примитивных цивилизаций». Естественно, в противном случае орхане попытались бы подхлестнуть развитие моллов. С тех пор и до нынешних дней «Принцип Невмешательства», то есть неоказания влияния на саморазвитие, действовал в отношении всех цивилизаций, не достигших уровня освоения собственной солнечной системы. Земля близко подобралась к барьеру отмены «принципа невмешательства», и камалов это сильно беспокоило. В настоящее время в Галактическом Совете у них имелся определённый перевес над идентичными, которых там пока представляли лишь три цивилизации: орхане, вельты и лораны. Неидентичных, или чужих рас, в Сообщество входило семь, но с тремя из них идентичные, как правило, договаривались по большинству вопросов. Вступление в Сообщество ещё какой-то расы, родственной орханам, могло нарушить равновесие в пользу СИ, и камалы искали любые способы провернуть что-либо во вред самой дальней и самой перспективной сейчас планете идентичных. Садыку было очевидно, что капитан Мармис не успеет получить указания с Орхана. Да, информацию можно доставить туда, но нереально ожидать, что за несколько часов собрание экспертов и ведущих политиков выработает спасительное решение, отвечающее в данном случае требованиям всех пактов. Да и существовали ли такие решения для подобной ситуации в принципе? Основная флотилия СИ из десяти кораблей, контролировавшая Солнечную систему, чтобы не заметили земные астрономы барражировала за орбитой Сатурна, и только один корабль патрулировал пространство до орбиты Марса. К Земле имели право только изредка подходить корабли, высаживающие или забирающие представителей агентов двух сторон, о которых были достигнуты договорённости. Конечно, действовали и нелегалы, но этим занимались контрразведки. Капитан рейдера связывался с флагманом, адмирал созвал на борту совещание, в котором по круговой селекторной связи участвовали все экипажи, но что они могли решить? Всё упиралось в единственную проблему: остановить астероид несложно, но какие это будет иметь политические последствия? Прямых доказательств, что орбиту небесного тела изменили агенты камалов, на данный момент не существовало, впоследствии их вряд ли удастся добыть, а начальные стадии движения каменной горы проморгали все, включая и наблюдателей флота. Садык понимал и вот какой момент: для адмирала флотилии доложить о том, что под носом у охранного кордона камалы сумели с филигранной точностью направить астероид, который, кстати, отсутствовал в астрономических каталогах не только Земли, но и самих орхан, значило лишиться должности, как минимум. А все люди, все человеки – и земляне, и орхане, поэтому своя рубашка в подобных ситуациях гораздо чувствительнее липнет к телу от холодного пота, выделяемого под действием страха за свою карьеру, чем за судьбы планеты пусть и с идентичным населением, но пока официально не входящей в СИ. Сидя за столом в кают-компании, Садык слушал капитана, который, вертя в пальцах карандаш, в двадцатый раз пережёвывал одно и то же. – Капитан, – вставил слово Садык, когда тот сделал паузу и жадно глотнул воды из стакана, – осталось двадцать шесть часов. Видимо, мы будем ждать возможности использовать седьмую поправку? Седьмая поправка к Принципам Невмешательства давала возможность оказывать помощь цивилизациям, на планетах которых произошли крупные катастрофы. Правда, с кучей оговорок: помощь не должна носить прогрессорской деятельности, должна проводиться максимально скрытно, и так далее, и тому подобное. Кроме того, за оказанием помощи должны следить представители Галактического Сообщества, постоянно хватая за руки тех, кто, по их мнению, станет оказывать эту помощь чересчур интенсивно. – Виц, не горячитесь! ¬Пока не представляется возможным подключить к выработке решения Метрополию, но мы ждём сведений с Земли. Если наши резиденты доложат об экстренной эвакуации агентов альтеров, появятся косвенные доказательства их причастности… Садык только махнул рукой. Голубоглазый са-уларец поддержал араба: – Хорошо, господа, но ведь все агенты на планете действуют тайно! Что если доказательства не успеют найти за оставшееся время? Конечно можно потом пытаться что-то доказать косвенно, но будет поздно: астероид долбанёт по Земле, и камалы достигнут своей цели! И тогда – хоть задоказывайся. – Знаете, – подал голос врач корабля, – не кажется ли вам, что мы проигрываем камалам именно из-за того, что стараемся всегда слишком буквально соблюдать каждое соглашение? Камалы и альтеры нарушают их в своих интересах, где только могут, а мы стараемся быть праведниками – и в результате всё не в нашу пользу! К примеру ситуация на О-мене: до сих пор нет стопроцентной уверенности, что фрогов туда не камалы подсадили! Капитан укоризненно покачал головой: – А вы разве специалист по ситуации на О-мене? Давайте не будем отклоняться от темы, у нас сейчас иная проблема. И давайте следовать букве закона! – Всё правильно, капитан, мы здесь, – Садык саркастически подчеркнул слово «здесь», – можем рассуждать о ситуации на О-мене на уровне обывателей, но, как ни крути, именно из-за попустительства наших экспертов фроги убивают на О-мене людей и тормозят развитие цивилизации. Мне это напоминает дела в земной ООН: разные ублюдки издеваются над общественным мнением и творят, что хотят, пользуясь пресловутой «буквой закона». Земная ООН похожа на двуличное и сопливое Галактическое Сообщество в миниатюре: на словах там якобы пекутся о благе всех землян, а на деле служат инструментом для более сильных и более наглых. Командир рейдера протестующе поднял руку: – Садык, это пустая демагогия! – Почему же? – с вызовом спросил землянин. – Я-то действовать предлагаю! – Я понимаю, что вы можете предложить. Но это вызовет колоссальный скандал. – А вам не кажется, что лучше допустить скандал, чем гибель цивилизации Земли?! Мармис скривился в гримасе, и, опустив глаза в стол, замолчал, чуть мотая головой, словно от зубной боли. Он прекрасно понимал, что Садык прав, что всё равно придётся что-то делать – ведь реально никто не допустит катастрофы на Земле, но понимал, что пока идёт игра нервов, самая сложная и самая выматывающая из игр политиков и военных во все времена и во всех мирах. А чужие только и ждут, чтобы снова поднять вопросы о нарушении представителями СИ «Принципов Невмешательства». – Кстати, почему мы не рассматриваем вопрос о нахождении неопознанного корабля в зоне, в принципе закрытой для полётов? – спросил са-уларец. – Мы опасаемся, что альтеры сообщат в Сообщество о наших действиях по изменению траектории астероида, да? Прекрасно, но раз этот корабль не отвечает на наши запросы и не предъявляет опознавательных сигналов, мы можем взять его на абордаж и проверить, чей он. Имеем полное право, между прочим! А установив над ним контроль, мы не позволим что-то с него куда-то передавать, верно? Кто тогда докажет, что траекторию астероида отклонили мы? Он просто пролетел мимо Земли – и всё! Дело выеденного яйца не стоит! – Ну да, а когда мы начнём действия против корабля, окажется, что это танкер камалов, что он попал сюда случайно, что они ведут ремонт, и так далее, и тому подобное. – Странно они ведут ремонт, двигаясь параллельным курсом с нами! – Да что вы мне это доказываете! – капитан зажмурился, словно съел кислятину. – Видимо, так и придётся действовать, я сам думал об этом… Садык с шумом потёр голову – его жёсткие короткие волосы издавали проволочный звук, и довольно крякнул. Он открыл рот и хотел что-то сказать, но его опередил пилот рейдера, до сих пор молчавший. – Капитан, разрешите? – сказал он. – Есть предложение: не стоит терять время, его мало. Пока вы поведёте «Салган» к кораблю альтеров разбираться, что и как, я возьму бот, и в режиме невидимости, да ещё и прикрываясь корпусом рейдера, подойду и установлю на астероиде ускоритель. Это займёт часа четыре, ну, пять, максимум. У нас останется уйма времени, чтобы запустить ускоритель дистанционно. А вы тем временем блокируете системы наблюдения корабля альтеров – пусть потом доказывают, что астероид отклонили мы. Камалы станут визжать, что мы вмешались, но прямых доказательств у них не будет, так же как доказательств нет и у нас, что они камень направили! – Разумное предложение! – поддержал врач. – Вдобавок мы предъявим ультиматум о вхождении несанкционированных кораблей в околоземное пространство! Командир «Салгана» покивал, непроизвольно ухмыляясь: – Я доложу адмиралу, но, надеюсь, возражений не будет. Садык поднял руку: – Минуточку, капитан! Полагаю, я имею право просить, чтобы исполнение операции доверили мне?.. х х х Садык любил водить маленькие космические аппараты – в большом корабле не столь ярко чувствовалось «единение с космосом». Нечто подобное испытывали, например, пилоты земных авиалайнеров: пилотирование громоздкого воздушного судна не могло сравниться по степени наслаждения с управлением небольшим манёвренным самолётиком, позволяющим выделывать фигуры высшего пилотажа. Современная космическая техника орханов не имела таких огромных размеров, как когда-то – тот же рейдер «Салган» при высочайшей боевой мощности размерами лишь немного превышал средний земной морской эсминец. Но находившиеся на борту разведботы, крошечные сверхманёвренные машины, давали возможность насладиться любыми виражами с ускорениями до двухсот «же» – больше не разрешала система безопасности. Правда, сейчас Садыку было не до высшего пилотажа. Во-первых, на внешней подвеске бота укрепили гравитационный ускоритель – цилиндр, размерами больше самого маленького кораблика, и двигаться приходилось очень аккуратно, чтобы установку не сорвало. Во-вторых, чтобы не выйти из-за створа корпуса рейдера, однозначно требовалась точность «искусственного интеллекта», и пилот пока просто наблюдал за действиями машины. Для полной маскировки условились не нарушать молчания в эфире до тех пор, пока рейдер не установит контроль над передающими устройствами неизвестного грузовика, дабы альтеры не могли сообщить своим о происходящем. В довершение всего, бот двигался в режиме «невидимости», практически исключавшим визуальное или локационное обнаружение. Единственным признаком для регистрации его движения являлись гравитационные возмущения, и именно поэтому требовалась высокая точность укрытия за профилем «Салгана». Компьютер филигранно подвёл бот к астероиду – вытянутый овал маленького кораблика плавно прижался к поверхности каменной глыбы и выпустил якоря-буры. Астероид медленно вращался, и чтобы с чужого звездолёта не засекли бот, Садыку пришлось растянуть колпак поля-невидимки, чтобы выти и установить гравитационный ускоритель. Конечно, альтеры могли поймать масс-детекторами некоторое изменение массы астероида, но на большом расстоянии не представлялось возможным чётко идентифицировать, что происходит. Недостатком применения маскирующего поля было то, что не только враг не видел бот: аналогично и с борта маскирующегося корабля затруднялось слежение за окружающим пространством, а чем больше датчиков выдвигались за пределы «невидимки», тем вероятнее становилась демаскировка. Поэтому сейчас Садык не мог видеть, как «Салган» подходит к чужаку. Садык надел лёгкий вакуум-скафандр и выбрался наружу через тесноватый шлюз, хотя кабина на боте была достаточно просторной для кораблика таких размеров – орхане не экономили на удобстве экипажа, даже если экипаж составляли всего один-два пилота. Правда, с остальными подсобными помещениями приходилось ужиматься. Впрочем, шлюзом на боте пользовались редко, в исключительных случаях – вход и выход пилотов осуществлялись, как правило, в ангаре крупного корабля, а верхний колпак кабины поднимался. Сила тяжести на астероиде максимальным диаметром девятьсот двадцать три метра слишком мала, чтобы безопасно ходить – легчайший толчок грозил унести человека в открытый космос. Локальное повышение силы тяжести тоже решили не использовать в целях маскировки, и Садыку пришлось бы плохо, не имей вакуум-скафандры орхан специальных приспособлений. В отличие от шлюза, являвшегося вспомогательным устройством, скафандр проектировался под любые действия в условиях космоса, в том числе и при малой силе тяжести. Ситуацию оценивал компьютер, в определённом режиме подошва выпускала нечто вроде когтей-грейферов, цеплявшихся за грунт. Подобная конструкция оказалась бы неэффективной разве что на рыхлой поверхности, но данный астероид, к счастью, был куском твёрдой породы. Но даже при наличии замечательных ботинок передвигаться быстро не получалось. Садык затратил примерно два часа на то, чтобы снять с бота ускоритель, а затем укрепить на поверхности астероида. Когда он закончил работу, с него градом лил пот, несмотря на системы кондиционирования, и он с великим облегчением вернулся в комфортные условия кабины. Отведя бот от каменной глыбы, Садык приготовился немного расслабиться. Удалившись от астероида на условленные десять тысяч километров, землянин выключил режим невидимости и попытался вызвать «Салган», чтобы доложить о завершении операции, но рейдер не отвечал. Ничего не понимая, Садык стал перебирать все виды связи, включая и такие древние с точки зрения орхан, как радиоканалы. Автопилот бота однозначно подтвердил, что связь с «Салганом» отсутствует. – Что случилось? – недоумевал вслух Садык. – Пытаюсь проверить, сканирую пространство, – деловито сообщил робот, доказывая лишний раз, что автоматика его уровня не зря считается «искусственным интеллектом». – Наблюдаю облако пыли в предполагаемом районе нахождения рейдера. – Какой пыли?!.. Погоди, а чужой корабль где? – Чужого корабля не наблюдается. Фиксирую облако пыли неустановленного происхождения. Веду дистанционные анализы. – Господи, – пробормотал Садык, – только этого не хватало… Формально, будучи по происхождению ливанским христианином, он не верил ни в Бога, ни в Аллаха. Садык верил только в Человека, но сейчас, как и подавляющее большинство атеистов в критические и страшные моменты, готов был обращаться к мифическому «Высшему существу», дабы обрести если не защиту и полное понимание происходящего, то хотя бы надежду. – Принят сигнал вызова с флагмана, – доложил автопилот. – Они тоже прощупывают пространство. Садык понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее: если флагман вызывает бот, значит, тоже не может связаться с «Салганом»! – Включи канал связи! – потребовал Садык. Вызов шёл от адмирала Леситона. У Садыка с языка рвалось множество вопросов, но, следуя субординации, он первым доложил обстановку. Возраст Леситона, насколько знал Садык, перевалил за сто лет, но орхане научились существенно продлевать срок, отпущенный природой, и адмирал выглядел максимум сорокалетним бодрячком. Он внимательно выслушал вице-капитана рейдера, и, тяжело кивнув, вдруг доверительно, совершенно не как подчинённому, стал объяснять, что случилось. Рейдер попал в ловушку, которую никто не ожидал: при стыковке с танкером альтеров сработало устройство, известное как кварковая бомба. Оба корабля превратились в облако пыли, которое и зарегистрировал ИИ бота. – Мы, естественно, вели определённые наблюдения, но при разбирательствах доказать что-то будет очень сложно: всегда можно утверждать, что мы сфальсифицировали факты, – сказал адмирал. Садык не мог вымолвить ни слова, подавленный известием о гибели товарищей. Когда он открыл рот, адмирал спохватился: – Вице-капитан Башир, вы установили гравитационные ускорители? – Так точно, но… – Я понимаю: на боте нет генератора активации. И отсюда мы тоже ускоритель не активируем. Я дал команду, к вам идёт рейдер «Содружество»… «Почти три миллиарда километров, – подумал Садык. – В обычном пространстве не успеть, а «прыгнуть» на такой дистанции невозможно. У нас осталось всего часа четыре, пока можно что-то сделать. Потом ускоритель уже не отклонит астероид на нужный угол. Поганые камалы всё предвидели, всё рассчитали, а грузовик служил автоматом-ловушкой...» – Господин адмирал, – он проглотил комок в горле, –рейдер в любом случае не успеет… Адмирал, сидевший за столом, сжал ладонями лицо. Потом сложил руки перед собой, как ученик на парте, и посмотрел на Садыка долгим и печальным взглядом: – Офицер, я не могу вам ничего приказывать… – У меня появилась такая же мысль, господин адмирал, – кивнул Садык. – Но вы не отменяйте приказ рейдеру. Мало ли что… Когда экран погас, он секунду смотрел в погасшую рамку визуального портала, после чего дал команду сделать необходимые расчёты. Выслушав приказание человека, ИИ сообщил: – Указанные действия грозят гибелью боевой единицы. Предупреждаю вас об ответственности… – Ах, дьявол! – чертыхнулся Садык. – Ты будешь мне морали читать! И полез снимать панели пульта, чтобы добраться до блока контроля автопилота. х х х Садыку пришлось повозиться, но он успевал. Как отключить «самосохранение» машины, он знал хорошо, сложнее оказалось переключить схемы питания так, чтобы выжать из бота максимальное ускорение – даже на уровне простых механических соединений и узлов имелось слишком много ограничителей. В конце концов, Садык удовлетворённо выругался, сел в кресло и достал из кармана алюминиевый цилиндрик, скрывающий настоящую «гавану» – он купил целую коробку на Земле в прошлом году. В этот раз, улетая с «Салгана», он взял одну сигару с собой, чтобы победно закурить в момент, когда с борта рейдера поступит сигнал на включение ускорителя. Но сигнал не поступит, и закурить придётся раньше, чем он убедится, что победил. Потом не удастся убедиться. Но в победе он не сомневался. Конечно, шум в Галактическом Сообществе по поводу нарушения «принципа невмешательства» возникнет неслабый, только его, Садыка, и экипаж рейдера уже невозможно наказать. Обвинить попытаются, а вот наказать не смогут! Конечно, камалы придумают другие провокации, но всегда рядом будут те, кто охраняет Землю, чего бы это ни стоило. Садык аккуратно вынул сигару, снял целлофан, примерившись, откусил кончик, сплюнул и прикурил: минут десять-пятнадцать он мог позволить себе посидеть спокойно. «Ароматный табак! – подумал землянин, выпуская дым в сторону раскуроченного пульта. – Ах, как кубинцы умеют делать сигары!» – Предупреждение! – заметил автопилот: Садык отключил активное воздействие, но не стал тратить время на выключение контрольных функций. – Курение запрещается при работе на главном посту космического аппарата! – А как насчёт последнего желания приговорённого? – невесело пошутил Садык. – Вопрос не ясен, – сообщил автопилот и потребовал: – Прекратите курить! – Да брось ты! Перед смертью могу себе позволить. Казалось, в кибернетическом голосе прозвучало замешательство: – Ваши жизненные функции в стопроцентной норме, хотя курение вредит вашему организму… Садык усмехнулся: – Надеюсь, сейчас оно меня не убьёт!.. Ладно, дружище, ты мне нравоучений не читай, лучше дай изображение Земли, с максимальным разрешением. ИИ повиновался. Садык посмотрел на тёмно-синий шар, подёрнутый густой сметаной облаков, и вздохнул. Там жили шесть миллиардов людей, которые понятия не имели о летящем астероиде, и само существование которых зависело сейчас от него, землянина, завербованного четырнадцать лет тому назад представителем Содружества Идентичных. Он прошёл огромный путь за эти годы – от выпускника университета в Бейруте до вице-капитана рейдера боевого космического флота. Он участвовал в работах на одной из осваиваемых планет, а потом решил, что его призвание – защищать миры, жители которых не могли постоять за себя. Земля всегда подвергалась большей опасности, да и сам он был землянином, поэтому Садык недолго выбирал место службы. Он вдруг вспомнил девушку на Терре, где находилась самая большая колония землян. Её звали Наташа – интересно, с кем она сейчас, вышла ли замуж? Отец Садыка имел четверо детей, а у него – ни одного… «Жаль, что я не завёл детей, – подумал Садык. – Всё казалось: успеется…» Впрочем, сейчас, сколько бы детей ни жило на Земле, за стольких в ответе и был Садык. Все дети были его детьми – арабские, американские, китайские, русские… Просто пока они не понимают по-настоящему, что они – дети Земли, и значит, братья и сёстры. Пора! Садык раздавил длинный окурок сигары на полу и решительно перевёл регулятор мощности в положение «максимум». Где-то внизу и сзади тихо но мощно загудели на пределе торсионные модуляторы. – Поехали! – дрогнувшим голосом сказал пилот, вспоминая Гагарина: в принципе, он и Юрий делали одно дело: первый прокладывал землянам путь в будущее, а он спасает их от отката в далёкое прошлое. Садык успел ещё раз посмотреть на Землю и откинулся в кресле, непроизвольно стараясь сесть поудобнее. Бот рванулся с ускорением почти пятьсот «же», словно выпущенный из пушки снаряд, и пилот уже ничего не видел и не чувствовал – Садыка размазало по сорванному с креплений креслу. Чечевица бота врезалась в астероид, вспарывая поверхность. Искорёженные размочаленные остатки маленького кораблика отскочили от каменной глыбы, передав ей мощный импульс, и, красиво поблёскивая в солнечных лучах, весёлым звездопадом пошли к Земле. Своё последнее дело Садык сделал точно: вместо гигантского астероида-убийцы к планете с облачком камней теперь неслось то, что осталось от него и от бота. И для землян это было совсем не страшно. х х х – Светик, все уже разошлись, ты там одна. Давай быстро домой!.. Мать приоткрыла калитку и поманила девочку. Светлана вздохнула и пошла. Темнело, и в небе зажигались звёзды, на дачный посёлок опускалась ночь, принося с собой одуряющий стрекот сверчков, запахи трав и вкрадчивую прохладу. Во дворе Светка косо посмотрела на «нисан» дяди Игоря и отвернулась. Здесь могла бы стоять папина машина, но папа умер от какой-то дурацкой болезни. Ему было всего тридцать два года, а люди не должны умирать молодыми! Ничего, через пять лет она окончит школу, поступит в медицинскую академию и станет врачом. И придумает, как сделать, чтобы люди не умирали слишком рано. А лучше, чтобы жили вечно… – Ну что, красавица, наигралась? Устала? – Дядя Игорь сидел за столом на веранде и разбирал утюг. Спросил он с обычной ласковой улыбкой, но Светка нахмурилась. Наверное, он хороший – Светлана чувствовала, что он нравится маме, работает в какой-то солидной фирме, да и с ней старается подружиться изо всех сил. Но Светка не хотела с ним дружить. Маму это очень расстраивало, Светка понимала, что не права, но ничего не могла с собой поделать: дядя Игорь, какой бы хороший ни был, не её папа. – Да нет, не устала, – вздохнула она, и ушла мыть руки. После ужина Светка поднялась к себе, в комнатку на втором этаже, и задумалась, чем бы заняться перед сном. Можно поиграть на плэй-стэйшене или почитать книжку американского писателя Рэя Брэдбери, которую дал Антон. Вдруг она услышала через открытое окно, затянутое сеткой от комаров, что мама с дядей Игорем сидят на крыльце и шепчутся. Светка подошла и прислушалась. Козырёк крыльца вместе с темнотой (лампочку у двери выключили) мешал видеть, что там, внизу, но слышно было хорошо. На крыльце завозились. – Ну, Игорь! – понарошку строго сказала мама. – Светлана ещё не спит, потерпеть не можешь?.. Девочка нахмурила брови: она прекрасно знала, что у взрослых есть некая штука, которую называют любовью, но слово «любовь» Светке в данном случае не нравилось. Сама она никого не любила, но знала, например, что Элла из пятого «а» любила Егора. Но это же не то, что у взрослых – то, что у взрослых, в кино показывают. Разве это любовь, если Антон даёт ей книжки читать? Тем не менее Светка знала: то, чем занимаются взрослые, для них очень важно. И чтобы помешать, она из вредности не стала ни играть, ни читать, а громко затопала вниз по лестнице, на крыльцо. Мама успела отодвинуться от дяди Игоря. Светка отошла немного в темноту сада и встала к взрослым спиной, демонстративно разглядывая изумительный иссиня-чёрный ковёр летнего ночного неба, словно инеем припорошённый тысячами звёзд. Девочка нашла Большую Медведицу – её показал когда-то папа. А если через неё провести линию, можно найти Полярную звезду, она в созвездии Медведицы Малой… – Света, – как всегда ласково позвал дядя Игорь, чтобы скрасить неловкость ситуации, – ты, наверное, астрономом станешь? Я заметил: любишь на звёзды смотреть. Светка чуть обернулась, и, почти не видя никого в темноте. «И почему взрослые всегда хотят какую-нибудь глупость сказать?» – подумала она. – Нет, – медленно произнесла Светка, – я буду врачом… Яркая точка неожиданно вспыхнула в вышине и почертила звёздную сферу наискось сверху вниз, уходя за смутно угадывавшуюся неровную границу далёкого леса. – Светка, Светка! – закричала мама. – Падающая звезда! Скорее загадывай желание! Дядя Игорь деловито вздохнул: – Это не звезда, а метеорит. – Всё равно надо желание загадать, – настойчиво потребовала мама. – На счастье! Ей нравилось быть с дядей Игорем, Светка это чувствовала: мама явно дурачилась. Светка молчала и смотрела туда, где исчезла падающая звезда. – Знаете, – медленно сказал она, – я читала один рассказ… Там ракета в космосе взорвалась, и космонавты выпали. А потом летели в разные стороны и разговаривали между собой по радио. – А как они не задохнулись, в космосе-то? – встрял с техническими подробностями дядя Игорь. – Они были в скафандрах, – криво усмехнулась Светка и замолчала. – И что случилось дальше? – Дядя Игорь продолжал демонстрировать интерес. Светка выдержала небольшую паузу: – Ну… там один космонавт летел в сторону Земли, а когда врезался в воздух, сгорел. Это увидели мама с мальчиком, и мама ему тоже сказала «Загадай желание, вон падающая звёздочка». А вдруг сейчас тоже там кто-то сгорел? – Господи, – ахнула Светкина мама, – ну ты и книжки читаешь! Ну и мысли у тебя! – Сейчас в космосе нет кораблей с космонавтами, – уверенно сказал дядя Игорь. – Это просто метеорит. – Да, конечно, – подхватила мама, – просто метеорит. – Именно метеорит! – заверил дядя Игорь. – И не очень большой, кстати. – А ты загадала желание? – не унималась мама. – Загадала, – вздохнула Светка. – Хочу, чтобы все люди жили вечно! Мама посмотрела на дядю Игоря и улыбнулась, ловя блеск его глаз в темноте. А от упавшей звезды на небе не осталось и следа… Игра втёмную Когда Виталий Селивахин шёл по улице, к нему пристала голосистая дама средне-неопределённых лёт. – Мужчина! – бодро вещала она, выставляя перед собой грудь и планшетку с листами бумаги. – Пожалуйста, примите, участие в соцопросе! – Некогда мне! – буркнул Селивахин, закладывая вираж в обход. Настроение у него было паршивое, и отвечать ни на какие вопросы не хотелось, даже выставленная, и не маленькая, грудь не интересовала. Да и не любил Виталий заполнять анкеты – ещё во времена оные, когда работал на «почтовом ящике», поперёк горла становились эти анкеты. – Да ну, мужчина! – не унималась дама. – Всего пять минут потратите! А у нас всем участвующим в опросе – подарки! Он ловко нырнула свободной рукой в толстую сумку на ремне и вытащила маленький пистолетик. – Глядите, какая зажигалка! Нравится, а? Помощница социологов надавила на спусковой крючок: на дульном срезе, как в сопле реактивного двигателя, загудело пламя. Дама интригующе прищурилась, и Селивахин подумал: будь она лет на двадцать пять моложе, сошла за подругу Джеймса Бонда, вот эдак, с пистолетиком. Он заколебался: зажигалка выглядела симпатично, ему бы пригодилась. – А чего за опрос-то? – поинтересовался Виталий, останавливаясь. – Мы выясняем общий настрой людей, определяем желание перемен в жизни. Между прочим, наш опрос может помочь вам найти новую хорошую работу. – Э-э, – поскучнел Селивахин, – знаю я эту помощь в поиске работы! Денег вам выложи… Тётка махнула рукой, в которой держала зажигалку: – Нет-нет, у нас всё по-честному! Никто с вас денег просить не станет. Заполните анкету, получите подарок, а потом вам, возможно, позвонят и предложат работу. Бесплатно! Селивахин сдался, и, криво ухмыляясь, взял планшетку и ручку: в получение работы он не верил, но зажигалку клёвую поиметь – и то! Вопросов оказалось с десяток, и все по делу: в основном типа «Удовлетворены ли Вы своим социальным статусом?», «Хотите ли Вы зарабатывать много денег?» и т.д., и т.п. В конце следовало указать фамилию, имя, отчество и номер телефона. Виталий Селивахин, периодически облизывая губы, заполнил анкету, после чего дама зачем-то щёлкнула его на цифровую мыльницу и выдала вожделенную зажигалку. Расставшись с активисткой социологического движения, Виталий забыл про обещание работы. Вспомнил через неделю, когда ему позвонили. Мужской голос пояснил, что звонит по поводу заполненной анкеты: Селивахину предлагают работу. О характере занятий звонивший отказался говорить, обещая всё объяснить при встрече. – Только учтите, – грубовато проворчал Селивахин, – если это всякая хрень типа многоуровневого маркетинга или станете с меня деньги просить за регистрацию, то где сядете, там и слезете. Я на подобную ерунду не покупаюсь! В трубке хрипловато засмеялись, словно покашляли, и Виталия заверили, что ничего подобного опасаться не нужно. – Где вам удобнее? – спросил мужчина. – Я полагаю, лучше где-то в ресторане, в кафе? Селивахин подумал – в ресторане для него дороговато – и назвал пивнушку, где частенько тянул дешёвое пиво. Примерно в назначенное время какой-то не слишком представительный мужчина в мешковато сидящем плаще подошёл к столику-стойке, где Селивахин притулился с парой пива и тарелкой костлявой селёдки, обильно посыпанной кольцами репчатого лука. В руке мужчина тоже держал кружку. Он поставил её на столик, попереминался с ноги на ногу, пару раз взглянул по сторонам, озираясь. Виталий отступил на шаг влево и отодвинул тарелку с закуской. – Не помешаю? – запоздало поинтересовался незнакомец деревянным, очищенным от эмоций голосом. Селиванов промолчал и только повёл плечом, демонстрируя, что свободных столиков полно, но он, увы, не обладает правом собственности конкретно на этот. Мужчина чуть приподнял кружку, глянул напиток на свет, проникающий сквозь мутноватую витрину пивной, и коснулся губами края сосуда, обозначая глоток. – Селивахин, Виталий Николаевич? – спросил он. – А, так это вы, что ли, по поводу работы? – неприветливо догадался Виталий. Он ждал кого угодно, но не столь убогого типа: шляпа, надвинутая на лоб, что глаз не увидеть, и морщинистое с восковым отливом лицо незнакомца нисколько не располагали к общению. ¬– Меня зовут Владимир, – мужчина чуть склонил голову. – Виталий Николаевич, у меня к вам очень серьёзное предложение. По вашей анкете видно, что вы не удовлетворены своим социальным статусом, у вас плохое настроение. А я могу помочь вам стать богатым… Селивахин хмыкнул, хлебнул пива и не торопясь прикурил от подаренной зажигалки. Настроение у него, особенно последние годы, действительно было ни к чёрту. Хотя он и опустился окончательно, но имевшееся образование давало возможность вполне адекватно осознавать окружающую реальность. И, соответственно, своё место в ней, а, посему, исходя из данного анализа, признать: ничего значимого из себя он и раньше никогда и представлял, но ныне являл просто мелкое ничтожество. В своё время, когда на номерном заводе под ударами перестройки дела пошли всё хуже и хуже, Селивахин долго не мог решиться бросить престижное когда-то производство. Закончилось тем, что жена Нина бросила его, сойдясь с преуспевающим кооператором, забрала дочку Людочку, да ещё и оттяпала половину двухкомнатной квартиры, полученную Виталием именно на этом закрытом предприятии аккурат накануне «эры Горбача». После развала семьи Селивахин пару месяцев пил, но потом решил встать на ноги и тоже открыть своё дело – а чем он хуже каких-то уродов недорезанных? Пару лет хватался за разные авантюрки, кое-как скопил деньжонок, взял в аренду место на вещевом рынке, начал ездить за шмотками в Польшу и Турцию. Был период, когда дела шли если не хорошо, то сносно, но затем, как обухом, ударил дефолт, и Виталий попал на приличном долларовом займе, взятом в расчёте расширить торговлю. Дефолт срезал Селивахина, как утку на взлёте заряд дроби из двух стволов – выкарабкаться он не смог. Оставшуюся после размена с женой комнату пришлось продать, чтобы сохранить голову и кое-как расплатиться с долгом. Правда, ему повезло: в городе жила младшая сестра покойного деда по матери, не имевшая родственников, она-то и прописала внучатного племянника к себе. Так что Селивахин не остался без крыши над головой, но делить однокомнатную квартиру с восьмидесятитрёхлетней старухой было не многим лучше, чем на киче чалиться, и Виталий приходил лишь ночевать, да и то не всегда. Селивахин попытался устроиться на какую-нибудь работу – благо за годы предпринимательства немного поднаторел и в менеджменте, и в бухучёте, но не тут-то было! Как только потенциальные работодатели слышали про год рождения, никто не желал иметь с Виталием дело. Создавалось впечатление, что сейчас в ходу соискатели мест из детсада, но с кучей дипломов. А у Селивахина, несмотря на приличные навыки в торговле и базовое инженерное образование, не имелось ни сертификата МБА, ни свидетельства об окончании курсов по менеджменту – в общем, никаких бумаг, которые снова вдруг возымели вес. Но главным «минусом», конечно, выступал возраст. Чтобы как-то зарабатывать на кусок хлеба и пиво, приходилось перебиваться работами мальчика на побегушках в торговых фирмах, где на мало-мальски приличных должностях торчали борзые сопляки и соплячки. Это дико бесило, поэтому Селивахин нигде долго не задерживался. Так продолжалось давно, и вдруг Виталий осознал, что ещё лет десять – и ему светит только вшивая пенсия и выход «в тираж». Причём в полный. Что предпринять, Селивахин не знал. Он серьёзно прикидывал, не заняться ли грабежами, но образование подсказывало, что в не юном возрасте начинать столь незнакомое дело банально поздно. Навыки квалифицированного вора и грабителя следует приобретать годам к восемнадцати, если не раньше, а получить ходку в зону на старости лет никак не улыбалось. Оставалось влачить жалкое существование, отстаивая по десять часов в день при двух скользящих выходных в торговом павильоне «Электротовары» на оптовом рынке за оклад в двенадцать тысяч рублей плюс десять-пятнадцать процентов премиальных. Откровенно говоря, он готов был повеситься. Но сначала хотелось грохнуть кого-нибудь из тех, подъезжавших к рынку на «лексусах» и «мерседесах». Вынуть из их глубоких карманов пачку денег, напиться в дорогом ресторане, а уж потом повеситься, потому как всё равно найдут. Возможно, на почве подобных рассуждений Селивахин и вляпался бы в какую-нибудь криминальную историю, но смерть старухи-родственницы на какое-то время существенно примирила его с мрачной действительностью: у него снова появилось собственное жильё. Как никак, а радость бабка ему на последок доставила. Так что пока он не повесился, никого из хозяев новой жизни на тот свет не отправил, не напился в дорогом ресторане, а просто периодически в свободные от муторной работы часы попивал недорогую водку дома или стоял в дешёвой пивной… Селивахин с несказанным удивлением уставился на странного мужчину в некрасивом плаще и шляпе, скрывающей половину лица. – Вы – мне?! – удивился он, чуть не расплескав пиво. – Поможете стать богатым?! Да ну, на …! Это как же?! Незнакомец в очередной раз бросил быстрый взгляд по сторонам, и, хотя столики вокруг пустовали, тихо подтвердил: – Да, помогу. Не сомневайтесь. Достаточно богатым. Селивахин криво усмехнулся, грубо переходя на «ты»: – Что, очередную МММ начнёшь навяливать? Только скажи про эту хрень – ей богу, кружкой по зубам получишь, обещаю! Мужчина, назвавшийся Владимиром, чуть покачал выставленной перед собой ладонью, и Селивахин в неверном освещении пивнушки обратил внимание, что и ладонь у него какая-то морщинисто-восковая, как и проглядывающие из-под шляпы щёки и подбородок. – Упаси бог, – так же тихо сказал мужчина, – ни в коем случае. А работа вам придётся по душе, как мне кажется. Ведь система позволяет кучке богатеев присваивать себе неимоверные богатства. Олигархи грабили и грабят народ. Надо нарушить этот порядок вещей, восстановить справедливость… Селивахин снова вылупился на незнакомца и даже вскинул брови: – Да ты, мужик, национал-большевик, что ли? Лимоновец?!.. Знаю я вас, пошёл бы ты!.. Владимир впервые проявил тень эмоции, и хрипло хихикнул, а плечи его мелко задрожали. – Упас бог, – снова сказал он, – к господину Лимонову моя организация не имеет никакого отношения. Мы боремся за настоящую справедливость, чтобы покончить с неадекватным распределением богатства на всей планете. И мы можем реально платить тем, кто действует на нашей стороне. У нас есть для этого огромные средства. Селивахин отхлебнул кисловатого пива и немного подумал. Он практически ничего не понял, но слова про «богатства всей планеты» неожиданно понравились. – Хорошо, – сказал он, ухмыляясь, – про неадекватное распределение звучит хорошо.¬ Тут я согласен. Но чего делать-то надо? Взрывать офисы, жечь помещичьи усадьбы, мочить кого-то – или чего ещё? Только я вряд ли на это сгожусь. Мужчина качнул полями шляпы. – Человек много для чего годится, – туманно ответил он. – Для начала надо согласиться, что вы хотели бы способствовать проведению в жизнь принципа справедливости в обществе. При этом вы сразу получите серьёзные средства – назовём их «подъёмными». Убивать конкретно пока никого не придётся, но буду предельно окровенен: может понадобиться и такое. Впрочем, задания для вас будут весьма редкими. Вы просто начнёте жить вполне обеспеченно – это мы вам гарантируем, но придётся всё время быть готовым выполнить определённые задания. Возможно, вы просидите и прождёте полгода, и только потом получите приказ. Всё это время вам регулярно будут перечислять заработную плату… – Хм, – сказал Селивахин, раздумывая, – а какое задание? Что-то взрывать? Может ты, мужик, исламский фундаменталист? Незнакомец плавно мотнул полями шляпы: – Не-нет. Мы боремся за действительную справедливость, а не за вымышленный рай для «правоверных». Был бы я фундаменталистом, я бы предложил вам тысячу за то, чтобы отнести сумку в переход к Охотному ряду. Но я предлагаю работу, где вас не часто о чём-то попросят, но станут платить по десять тысяч в месяц. Полюс разовое пособие в размере двадцати тысяч, как я сказал – подъёмные. Селивахин осторожно, словно боясь вспугнуть севшую на ладонь красивую бабочку, уточнил: – Тысяч-то чего? – Евро, – бесцветным плоским голосом сообщил Владимир. Виталий чуть не подавился слюной и торопливо отхлебнул пива, чтобы промыть рот. Как нужно реагировать на подобное? Затрапезного вида мужик предлагает сумасшедшие деньги. И непонятно: за что? Если хотя бы на мгновение отнестись к этому серьёзно, то совершенно ясно, что подобные деньги при подобных условиях просто так не предложат. Ну не может неказистый хмырь в пивной сделать ТАКОЕ предложение, даже в плане прикола! Селивахин взял себя в руки и криво ухмыльнулся: – А что надо подписать? Соглашение с дьяволом? Кровью? – Нет, – не меняя интонации, ответил мужчина, – подписывать не нужно ничего. Вы даёте устное согласие, а я выдаю подъёмные. Как только дадите согласие. – Двадцать тысяч евро? – Да, – подтвердил мужчина. – Но не обольщайтесь: как я сказал, какое-то время вас тревожить не будут, но потом придётся, возможно, что-нибудь и взорвать. Например, крупное офисное здание. Возможно, даже какой-нибудь завод – но помните, что все акции будут направлены исключительно на олигархов. И после каждого успешно выполненного задания вам будет выплачиваться премия – годовой оклад. Правда, хорошие деньги? – Но я не взорву завод, даже если очень захочу, – боднул головой воздух Селивахин. – Не сумею! Я же не проберусь на территорию, чтобы заложить взрывчатку в нужных местах. Это бред! – В своё время, если понадобится, вам дадут подобающие инструкции и всему научат. Вдруг Виталия осенило: – Погодите! – чуть не выкрикнул он на полупустую пивнушку. – Вы, значит, диверсии против России готовите?! Владимир снова размеренно качнул шляпой: – Не против России, а против олигархов, а они есть везде. Мы за справедливость на всей планете. Возможно, что вас попросят устроить нечто подобное и в Америке, и в Европе. В Азии или в Африке не подойдёте: не похожи на тамошнее население. – Стоп, господин хороший! – Селивахин помотал в воздухе указательным пальцем. – Какая Америка, на хрен! Я языков иностранных не знаю, и вообще… – Вас обучат языкам, если потребуется. Быстро научитесь говорить на любом нужном языке, есть специальные методики. Но самое главное условие: никому не рассказывать, ни одной живой душе, ни о чём: вас никто никуда на работу не вербовал, ничего не предлагал. Вы просто маленький человек, живёте, как жили. Станете болтать – вас ликвидируют, и это не шутки, ясно? – Ясно-то ясно… – Селивахин помедлил, а потом спросил: – А что, неужели деньги дадите прямо после моего согласия? Просто под честное слово? Мужчина ответил, что даст Виталию два дня на размышление, а потом встретится здесь же, в такое же время, и в случае согласия передаст двадцать тысяч евро. Потом каждый месяц Селивахину будут передавать жалование – десять тысяч. Незнакомец ушёл, не прощаясь и почти не тронув пиво, а Селивахин задумался и не заметил, как допил и эту кружку и выкурил всю пачку сигарет, нервно щёлкая дарёной зажигалкой. Голова шла кругом в попытках догадаться: кому могли понадобиться его услуги. Западным спецслужбам? Вряд ли: подобный вариант выглядел в отношении его персоны настолько невероятным, что и в голову не пролезал. Селивахин работал когда-то на номерном заводе, но свинтил оттуда давным-давно. Да и должностишку тогда занимал самую что ни на есть скромную. Кого же он может интересовать в этом смысле спустя столько времени? Секретов он и тогда огромных не ведал, а уж сейчас… В общем, спецслужбам иностранных государств он на фиг не нужен. Наши же спецслужбы, как был убеждён Виталий, таких денег никогда платить не станут. Мафиозники тоже не могли им заинтересоваться, так как Селивахин Виталий Николаевич, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, не отличался богатырским телосложением, не являлся бывшим боксёром или каратистом, не служил в спецназе, да и возраст делал его малопригодным для использования в качестве боевика или кого-то подобного. Бандиты или ворюги?.. Ну, тоже чушь – никаких специальных навыков, вроде умения вскрывать сейфы, у Селивахина не имелось. Да и не вяжется с бандитами то, о чём туманно намекал мужик. Взрывать, скажем, АЭС или завод по производству хлора не слишком тянуло – ни в Америке, ни в Антарктиде. В конце концов, не подонок же он совсем, чтобы так гадить простым людям. Но насолить «этим на мерседесах», да ещё и денег получить, очень бы хотелось. Тем более, как сказано, задание дадут не сразу и не слишком скоро. Поэтому можно сыграть втёмную, а что случится позже – кто знает? Хоть реально поживёт какое-то время в своё удовольствие. Кроме того, если получится скопить приличную сумму, можно и дело своё поднять где-нибудь далече. Можно ведь скрыться, документы купить новые, было бы на что. Есть у него старый приятель во Владивостоке – может, пристроит?.. Имелся, конечно, ещё вариант: какие-то уроды просто ищут лохов, а после первого задания его, как говорится, ликвидируют. Но, посмотрев на это с разных сторон, Селивахин решил, что такое тоже вряд ли: ему ведь сказали, что задание дадут не сразу! Какой же смысл платить человеку впустую несколько месяцев по десятке евро, а потом кокнуть? Скорее, всё куда проще: никто к нему на встречу через два дня не придёт – розыгрыш это! С другой стороны, кому подобный розыгрыш нужен?.. «Ничего не понимаю!» – подумал Виталий и взял ещё пива, решив на повторную встречу не ходить. Но, поломав голову два дня, в установленный день пришёл в пивную, уверенный, что странный мужчина не появится. Однако минут через десять после того, как Селивахин пристроился в уголке, фигура в неуклюжем плаще прошаркала к столику и поставила кружку рядом с кружкой Селивахина. Виталий почему-то подумал, что незнакомец снова не станет пить пиво, и угадал. Вместо приветствия Владимир сразу спросил: – Ну как, надумали? Селивахин, несмотря на терзания прошедших сорока восьми часов, так и не принял окончательного решения, но вдруг его что-то торкнуло: «Да что я, в конце концов, это же последний шанс!..» – А давайте попробуем! – с вызовом ответил он. Мужчина кивнул: – Я рад, что вы согласились. Вот, держите… Он оглянулся по сторонам и подал Селивахину нечто, завёрнутое в простую газету. Виталий полуразвернул свёрток. Там лежала пачечка серо-розовых купюр по пятьсот евро. Отгибая уголки, Селивахин пересчитал деньги: ровно сорок штук. И вроде настоящие, хотя отличить подделку не в полутёмной пивнушке, а и при свете солнца он вряд ли смог бы. «Ладно, завтра у Маринки в кассе проверю, она должна знать», – подумал он. Мужчина протянул что-то ещё. Виталий увидел простенькое на вид кольцо, похожее на обручальное. – Это придётся надеть на палец, – сказал новый работодатель. – Чтобы я знал, где вы находитесь. Селивахин насторожился: – Надену и не сниму?! Как этим, которых под домашний арест сажают? – Нет, можете кольцо и не носить. Просто если хотите, чтобы я мог вам помочь, в случае чего, носите. Возникнет потребность связаться – сдавите три раза вот так, – он показал, зажав кольцо между пальцами. – Я с вами свяжусь. «Ну, наверное, это не страшно», – решил Селивахин. – Да ради бога, – согласился он. – Надо – стану носить, чего уж там! – В общем, вы согласны, – подытожил Владимир. – Пока живите в своё удовольствие, но не слишком афишируйте перед соседями и знакомыми, что у вас появились деньги. Если станете привлекать к себе внимание, потеряете для нас интерес, финансирование прекратится. Будете слишком шумно гулять, пьянствовать, и тому подобное – не получите очередной зарплаты, и, возможно, вас устранят. Также вас устранят, если кому-нибудь станете рассказывать о наших встречах, заданиях и тому подобное. Когда потребуется вам что-нибудь поручить, вас найду я или мои помощники. А пока – до свидания, до связи. Селивахин проводил странного типа взглядом, после чего, не удержавшись, ещё раз отогнул край газеты и посмотрел на пачку евро. «Счастливый случай», – чуть не сказал он вслух. И тут же в нём снова зашевелились сомнения. Он был достаточно умён, чтобы понимать, что бесплатный сыр лежит только в мышеловках. Большие деньги просто так не платят. Кроме того, вполне возможно, что он поступил как идиот, сразу согласившись. Стоило поторговаться. Возможно, ему бы дали и больше. Впрочем, наверное, потом можно и надбавку попросить, если что… * * * Первый месяц Селивахин почти безвылазно сидел дома и выходил только в магазин за едой. Он уволился из павильона «Электротовары», обменял тысячу евро в обменщике и на эти деньги ел и пил. Сначала простой сервелат и водку, потом коньяк, потом распробовал разные лаймы (выяснилось, что текила без лайма никак не идёт), икру, мидии, сыр Рокфор и прочие деликатесы. Он купил ДВД-проигрыватель и кучу дисков с фильмами, смотрел кино. Тысяча евро в таком режиме быстро кончилась, и пришлось разменять вторую. Пару раз Селивахин заказывал девушек, но аккуратно, по-простецки, без оргий. Месяц быстро промелькнул, и ровно в обозначенный день Селивахину позвонили. – Подойдите сегодня в четыре часа в то же место, где вас наняли на работу, – лаконично прогундосил знакомый мужской голос. Селивахин подошёл. В пивнушке в это время толклось мало народа. Он взял кружку противного после элитных напитков пива, а местную закуску не стал брать. Старый знакомый появился в других, но похожих плаще и шляпе. Владимир поставил на стол кружку пива и выложил сложенную газету, пододвигая её к Селивахину. Виталий полуразвернул газету. Словно тонко нарезанная ветчина, там лежали знакомые купюры по 500 евро. «Ну и ну, – подумал он. – Ну и ну…» – Что надо делать? – спросил он, чтобы прервать повисающее молчание. Владимир постоял и сделал вид, что пригубил из кружки. – Пока ничего, – ответил он, – это зарплата. Я же сказал, что сообщу, когда придётся что-то делать. Пока радуйтесь жизни. Он ещё раз лизнул край кружки, попрощался и двинулся к выходу. Селивахин сгрёб газету, запихал в карман, и, стараясь казаться безразличным к окружающему, глотнул отвратного пива, поглядывая по сторонам. В пивнушке, кроме него, стояло всего три человека, хотя вечерами здесь набивалось несколько десятков гогочущих и дымящих как паровозы мужиков. «Странно, странно, – подумал Селивахин. – Странно…» Если бы его кто-то спросил: а что, собственно, странно, Селивахин только и смог бы ответить, что всё странно. Несколько месяцев он исправно получал «зарплату». Встречи назначали в разных местах – когда в скверах, когда на вокзале, в знакомой пивнушке – всего один раз. Деньги каждый раз привозил Владимир, но, сколько ни пытался Селивахин завести разговор о сути возможных заданий, ничего не получилось. Виталий приоделся, прикупил новой мебели в квартиру, но радикально быт не менял. Вообще, протранжирив немного, он начал откладывать деньги, и старался, как ему и советовали, не афишировать выросшее благосостояние. Друзей у него не было, но, как у любого человека, имелись знакомые, хотя бы шапочные, знать которым про шуршащие в карманах евро совершенно не стоило. На такой стиль поведения Селивахина, помимо советов работодателя в шляпе, натолкнул один случай. Как-то он шёл из супермаркета с пакетом, набитым разными вкусностями, и встретил Матвея – бедолагу, перебивавшегося приработками в небольшом офисном здании недалеко от дома Селивахина. Матвей работал вахтёром, а в свободные от смен дни убирал территорию вокруг – зимой от снега, осенью – от опавших листьев, а летом просто сметал окурки. Он был не дурак заложить за воротник, и хотя Виталий не мог сказать, что питает симпатию к этому типу, несколько раз они вместе выпивали. – Здорово, Виталик! – приветствовал его Матвей, опираясь на метлу. – Из магазина, что ли? Чего, отработал сегодня уже? Часы показывали начало четвёртого. – Да я вообще, того… в отпуске, – промямлил Селивахин, стараясь бочком обойти вахтёра-дворника. – Хорошие, видать, у тебя отпускные! – с завистью заметил Матвей, проглатывая слюну и кивая на пакет, в котором янтарно просвечивала литровая бутылка «Джонни Вокер». – Плеснул бы за отпуск-то, а?.. … |
0 комментариев