Описание
Творцы СтолпотворенияВторая книга цикла «Игра в Вавилон (ранее книга выходила под названием «Чужие игры»).
Мир Земли после катастрофы, разделившей поверхность планеты на участки, вроде бы не имеющие между собой никакой связи. Никто не знает, что там, за невидимой гранью, отделяющей родную планету от внеземелья, кто может появиться с «той стороны»?
Герои второй части цикла «Игра в Вавилон», Валентин и Николай, бросаются в погоню за инопланетянами, устроившими бойню в мирной земной деревушке – и оказываются втянутыми в интригу, сплетаемую таинственным незнакомцем, называющим себя «другом» и обещающим землянам помощь.
Но очень скоро становится ясно, что их руками готовят вселенское столпотворение, не менее серьёзное, чем всё, что происходило ранее. Они даже не подозревают, насколько более серьёзное…
Купить книгу можно здесь: www.litres.ru/boris-dolingo/tvorcy-stolpotvoreniya/
Характеристики
| Отрывок |
ТВОРЦЫ СТОЛПОТВОРЕНИЯ «В играх без правил правила нужно знать особенно тщательно» АЛЕКСАНДР САМОЙЛЕНКО (автор 16-й полосы ЛГ) Пролог Янж в изнеможении растянулся на теплом песке, не обращая внимания на мелкие камешки, впившиеся в тело, и закрыл глаза. Вода была довольно прохладной, но удовольствие от купания они получили огромное. Юстанна вылезла на берег и уселась рядом на валун, отжимая волосы. – И где же твой братец? – осведомился Янж. – Сводный братец, – уточнила Юстанна и пожала плечами: – Может, раздумал сюда лететь, кто его знает? Ему всех дороже эта девка Кин! И сейчас, наверное, притащит её сюда и испортит мне весь вечер. Женщина уже достала Янжа жалобами на то, что ей здесь надоело и что она желала бы отправиться куда-нибудь в другое место. Он промолчал, стараясь не показать неудовольствие. – Если честно, то я устал, – пробормотал Исследователь. – Давай пока тут полежим, а? Юстанна презрительно фыркнула и шлёпнула его мокрой рукой по спине. Янж, стараясь не показывать неудовольствия, попросил: – Перестань, Юси! – Мне скучно! – Ну, если хочешь, можешь к маратам слетать. У них обычно весело – эти уродцы забавные… – Если ты хочешь, чтобы я занялась любовью с твоими противными маратами, то – пожалуйста! Янж не успел ответить. – Вот он! – сказала Юстанна. – Летит, родной. Исследователь приподнял голову и посмотрел в указанном направлении. Из-за высокого холма вынырнул гравилёт, резко снизился и опустился в нескольких шагах от отдыхающих. Из машины выскочил улыбающийся молодой мужчина. – Ты чего это такой довольный? – с некоторой настороженностью поинтересовалась сестра. – Вы не представляете! – Авван хлопнул снова незаметно поморщившегося Янжа по плечу. – Китаан наконец-то решил создать Совет по группе Исследователей! – Да? И что это такое будет? – Янж, стараясь выглядеть как можно более безразлично, перевернулся на спину и заложил руки за голову. Авван принялся пространно излагать свои мысли, которые Янж слышал уже не раз. Всё сводилось к тому, что деятельность Исследователей не всегда направлена на реальное выяснение ситуаций в тех или иных мирах, изучение культуры и так далее. Это, по мнению Аввана, давно превратилось в некую игру, и некоторые Исследователи неофициально даже и называют себя Игроками. Подобную ситуацию необходимо в корне менять. Если пока нет реальной возможности понять, как устранить то, что когда-то начало развиваться как бы само по себе, то можно, по крайней мере, постараться не усугублять ситуацию – ведь среди Исследователей при определённой бесконтрольности даже начали возникать замашки этаких «повелителей Зон»… Янж в течение всей тирады, прищурившись, разглядывал Аввана. – А сам-то ты, – поинтересовался он, – разве не устроил в разных зонах свои резиденции, разве не развлекаешься, играя в благодетеля с «нижними», которых собираешься переселять в свободные миры? Авван снисходительно улыбнулся: – Согласись, это разные вещи. До сих пор я пытался делать это тайно, а теперь такие программы будут обсуждаться открыто. Да, в некоторых зонах на Тарлане жизнь не так уж ужасна, но есть места, где… Ну, ты и сам знаешь. Янх задумчиво почесал подбородок и возразил, что это – как раз то, против чего всегда предупреждал Цансиин: как только начнутся действительно массовые контакты с «нижними», возникнет великая смута. Авван резонно возразил, что «верхние», по большому счёту, никогда и не прерывали контакты с нижними – ну с момента, как научились пользоваться «проходами» в Зоны планеты. – Если бы этих контактов не было, – заметил он, – то мы с тобой и на свет не появились! – Это точно! – подала голос Юстанна, до сих пор лишь внимательно слушавшая. – И это ещё одна несправедливость: почему-то мужчины таскают оттуда женщин, а нам, женщинам из «верхних», не разрешается подобное! Авван шутливо-укоризненно посмотрел на сводную сестру как на капризную девочку, а Янж снисходительно заметил, что проблема равенства и неравенства мужчин и женщин стара, как мир. Ведь ещё древние кочевники-завоеватели действовали так же: они могли позволить себе брать в плен женщин покорённых народов и жениться на них хотя бы силой – после рождения ребёнка девяносто девять из ста женщин покоряются воле насильника. С мужчинами же всё обстояло иначе по вполне понятным причинам. Поэтому те, кто оказались в своё время в роли «верхних», брали женщин с планеты для простого воспроизводства. Начали бы брать с Тарланы мужчин – давно получили бы заговоры и попытки переворотов. Авван усмехнулся: – Цинично, но это так, увы. – Вот видишь! – заметил Янж, – а ты сейчас радуешься, что твой родитель собирается начать какие-то широкие контакты с «нижними». Это приведёт к тому, о чём я говорю! – Не нагнетай страхов! – махнул рукой Авван. – Всё будет под контролем, для это и создаётся Совет. Янж Рэмпокк с сомнением посмотрел на друга детства и пожал плечами: видно было, что у него иное мнение, но спорить он не желает. Юстанна задумчиво поводила пальцем по камню, на котором сидела. – А, знаете, в этом что-то есть, – вдруг сказала она. – Может быть, более широкое общение с «нижними» внесёт свежую струю в наш замкнутый на себе мирок?… Янж покосился на неё, и на мгновение в его глазах мелькнуло недоброе выражение – он прекрасно понимал, какую «струю» имеет в виду его любовница. Авван кивнул: – Давно пора начать более широкие исследования в разных мирах. У нас есть доступ к десяткам культур, которые требуют изучения! Янж хохотнул: – Авван, да какие там научные исследования! Ну, о чем ты?! По большому счету – кому это надо? Авван нахмурился. – Это всем нам надо, кое в чём Юстанна права. Мы загниваем в бесплатной роскоши. Так долго не может продолжаться. Если так называемые Исследователи уже действительно превращаются в Игроков и делают ставки на то, допустим, перебьёт ли друг друга какая-то банда в сто двадцатой Зоне мира номер 15, это уже как раз и есть загнивание. Это вообще становится бесчеловечным занятием! – Конечно, бесчеловечным, – кивнул Янж, саркастически усмехаясь. – Конечно, всё это бесчеловечно! Скажи мне: где ты в Зонах видел людей? Авван покачал головой. – Подобные шутки неуместны, извини! Разве ты не встречал в Зонах существ, во многом на нас похожих? А те, чей мир наблюдаю сейчас я, вообще оказались нам идентичны…. Юстанна, закинула ногу на ногу, явно развлекалась и дразня Янжа: – Братец, ты бы свозил меня туда, интересно посмотреть! Неужели полностью идентичны? Рэмпокк промолчал, кривя губы в усмешке. – Да и вообще, не обязательно быть похожим на человека, чтобы называться человеком, – продолжал Авван. – Мы могли бы наладить взаимоотношения с очень многими мирами, мы… Янж вздохнул: – Мы могли бы уже давно повернуть всё, как нужно нам! И ты бы решал, как и что делать, а не два тупых перестарка, прости уж. – Я понимаю, о чём ты! Но это – авантюра, – нахмурился Авван. – Думаю, их вполне можно убедить, во всяком случае – Тигурда… – Уговоры не подействуют! – Янж начал заметно злиться. – Ни на Тигурда, ни, тем более, на Коулла. Смешно! Если бы мы взяли власть… – Зло рождает зло, это тоже старая как мир истина, – произнес Авван и стал ходить вокруг парочки, разглядывавшей его. – Я даже жалею, что в свое время поддался на уговоры и создал с твоей помощью арсеналы с оружием. Нам ли затевать смуту внутри «верхних» – подумай! Ты сказал, что заговоров, слава богу, нет, помтоу что мы избирательно вводим в число «верхних» людей с Тарланы, а сам предлагаешь начать заговор среди своих! Янж посмотрел на Аввана снизу верх. – Ты уверен, что тот же Коулл не планирует заговор против твоего папаши? Авван пожал плечами: – У них много разногласий последнее время, но я не думаю, что настолько. Да и Главком бы знал и принял меры. И, вообще, прямое насилие – не метод. Ты мне друг, Янж, и я вовсе не хочу, чтобы ты попал в беду, понимаешь? – Понимаю, – процедил Янж; на его скулах легонько играли желваки. – Но с твоим подходом к проблеме, не известно, кто раньше попадёт в беду! Если Коулл что-нибцудь затеет и выиграет, то… – Думаю, Тигурд сумеет его вразумить! – Лицо Аввана снова посветлело. – Как я уже сказал, он решил учредить Совет по группе Исследователей! В Совет войдут пять человек во главе с Главкомом. Эта структура сможет реально воздействовать на положение в Зонах и, думаю, даже на работу техников по изучению Артефакта. Ведь к этому мы и стремились, разве нет? Так вот, избрание членов Совета произойдет через неделю, представляете? – Представляем, – хмуро отозвался Янж. Его мысли на самом деле были сейчас не столько о возможных заговорах, сколько о Кинате. Не от неё ли прилетел этот выскочка Авван? – И мы вправе участвовать в выборах, друзья! – продолжал Авван. – Как вы на это смотрите? – Это было бы замечательно! – захлопала в ладоши Юстанна. – А скажи-ка ещё раз – для этого точно нужно, братишка? – Завтра будут известны все подробности. А пока, вы уж извините, мне пора. Не обидитесь? – Удачи, друг, удачи, – пробормотал Янж. – Ты обязательно станешь главным Исследователем! – закричала вслед брату Юстанна. Тот покачал головой и, пробормотав: «Ты всё упрощённо понимаешь!», исчез в чреве гравилёта. Машина поднялась в воздух и скрылась. – Конечно, станет! – с уже неприкрытой ненавистью прошипел Янж и рывком поднялся. Прилипшие к коже камешки неохотно опадали на песок. – Кого же, если не его? Папочка устроит, уж будь спокойна… – Зря ты так! Авван – личность незаурядная при всех его прибабахах, и родство с Верховным тут ни при чём. – Ага, и твоё родство с Верховным тоже всегда и везде ни при чем! Юстанна вспыхнула. Авван действительно был любимчиком Тигурда, хотя это нигде не афишировалось, об их родстве мало кто знал, а её сводный брат никогда прямо не пользовался возможностью выбить себе более высокое положение в обществе тарлан. Юстане же, по большому счёту, не досталось ничего, кроме общих с Верховным генов: как она ни старалась, власть сама собой не шла ей в руки. Однако потуги Янжа на то же самое были ей более всего противны. – Ты просто завидуешь! – заметила она, чтобы ещё больше позлить любовника. – Таким путём он ничего все равно не добьётся, – Янж сердито отряхнул камни с задницы. – Но пост Заместителя Верховного по одному из направлений – это было бы очень неплохо. – Ты тоже будешь избираться? – А как же! Уступить место кому бы то ни было без боя? Ни за что! Юстанна усмехнулась. – Нет, конечно, если Заместителем по группе Исследователей станешь ты, я буду довольна ещё больше. – Не сомневаюсь, любовь моя, – криво улыбнулся Янж и обнял женщину. – Я от своих планов не отступлю! – Правильно, мой милый революционер! – Уж не то, что талантливый мягкотелый Авван! Такие мирами не правят. – М-да, любящие справедливость наверху не стоят, – кивнула Юстанна. – Утопия! – Но вот что меня беспокоит… – Янж сдвинул брови. – Как бы он не донес на меня! – Да ну что ты! Чего-чего, а вот этого от Аввана ждать не приходится. Янж усмехнулся: – Дружба дружбой, но… Ладно, посмотрим. За ним теперь нужен глаз да глаз: я ему больше не доверяю. – Будь осторожнее, – Юстанна прижалась к любовнику. – Я не хочу тебя потерять. – Мы все в одной связке, крошка. Буду тонуть – в водоворот затянет всех, ты же понимаешь! Теперь твой братик и для тебя опасен – ты хоть осознаешь это, а? А я ему открыто всё рассказал! Юстанна не ответила, глядя на Янжа чуть снизу вверх. – Я уничтожу его, отправлю туда, куда ему и дорога! – вдруг с угрозой в голосе пообещал Янж. – И как же, хотелось бы узнать? – чуть насмешливо поинтересовалась женщина. – Убьёшь его, что ли? Янж мрачно улыбнулся: – Ну что ты, у меня есть идеи получше… Ремпкофф изложил свой план. Идея, действительно, была неожиданная – нанять подходящих инопланетян с одной из планет, оказавшихся в сетке Зон. Руками таких наёмников Янж предполагал организовать налеты на другие Зоны в самых разнообразных мирах, ещё лучше – уничтожить кого-нибудь из агентов Коулла. В общем, первоочередная задача состояла в том, чтобы поднять побольше шума с соответствующей окраской и оглаской. На роль наёмников неплохо подходили те же мараты – в меру туповатые и агрессивные парни. Янж полагал, что если дать им в лапы приличную технику и оружие, показать систему Переходов, то эффект будет интересный: можно устроить реальное столпотворение, что, собственно, и требовалось по плану. Юстанна выразила сомнение в возможности практической реализации подобного плана и, главное, в достижении необходимого эффекта. Ремпкофф пояснил, что у него всё продумано. – Вся соль в том, – сказал он, скалясь, – нанимаемым инопланетянам я представлюсь как Авван! Инопланетяне наворотят в Зонах дел, агенты их сцапают, в конце концов, и тогда всем станет известно, что действовали они по заданию нашего дорогого друга! Это он, несмотря на все запреты, даёт им технику Предтечей и вообще, замышляет грандиозные тёмные дела! – Ерунда, кто в такое поверит! – Согласен, шито белыми нитками, но!.. – Янж яростно потёр ладони и погрозил в пространство указательным пальцем. – Не забывай, что и Коуллу это тоже на руку, разве нет? Он, как я понимаю, совсем не обрадуется, если после учреждения так называемого Совета, сынок Тигурда начнёт по-настоящему совать нос в дела Комитета… – Ты собираешься связываться с Коуллом? – неуверенно предположила Юстанна. – Пока нет, но просо Администратор сам с удовольствием удушит Аввана, а затем и Тигурда. Нарыв давно созрел – вот пусть и лопнет! Коуллу необходим всего лишь повод, чтобы убрать этого заносчивого дурака. После этого Коулл решит, что его час наконец-то настал, и уже открыто сцепится с Главкомом. И пусть, пусть пауки грызут друг друга! А вот в этот момент шанс появится уже и у нас! – Хм, в принципе, не плохо, – одобрила Юстанна. – Но если с маратами не получится? Янж пожал плечами: ну и что ж, если не получится – есть ещё мир баори, например. Как выяснилось, пару месяцев назад Ремпкофф имел там несколько контактов с неким Арном, предводителем повстанцев в одной из Зон. Натравить друг на друга соседние Зоны разных миров – что может быть лучше для реализации задуманного и везде оставить следы Аввана, много-много следов! – Или – стоп, – воскликнул Яжн, – как же я сразу не сообразил: земляне! Люди из мира, который курирует Авван! Там как раз недавно начали включаться простые арочные Переходы – не будет ничего удивительного, если земляне оттуда вылезут… Как выяснилось, сам Янж с землянами пока дела не имел, но Авван ему уже не раз рассказывал, что они – вылитые тарлане, да и сегодня об этом же упоминал. Надо придумать яркие диверсии, масштабные действия, тогда агенты узнают об этом очень быстро. А когда люди Коулла увидят, что это инопланетяне, похожие как две капли воды на тарлан, да ещё с оружием Предтечей и в бронекостюмах, то у самого тупого возникнут однозначные подозрения. А уж когда их поймают, и бедолаги выдадут имя своего нанимателя, то старина Коулл обрадуется неимоверно. Всем тогда станет ясно: сын Главкома, собирающийся заведовать всеми исследованиями – преступник! – По-моему, неплохо получается, – резюмировал Янж. – Только вот когда всё это начнется, нужно как-то заставить Аввана смыться с Тандеи в Зоны. – Что значит – смыться в Зоны? Ради чего ему убегать?! – удивилась Юстанна. – Пока не знаю, детка, но я что-нибудь организую. Главное, чтобы в Комитете подумали, что он сбежал, понимаешь? У Коулла на Аввана есть зуб, в принципе. Кроме того, Авван нелегально доставал оружие, я убедил его построить несколько схронов в разных Зонах – так что формально уже есть за что его арестовать, если такая информация попадёт в Комитет. Да и с папашей своим он не слишком ладит по многим вопросам. Нужно только придумать, как именно в нужный момент спихнуть Аввана в Зоны, вот и всё. – Но именно это самое слабое место в твоих планах, – заметила женщина. – Я продумаю нюансы, – пообещал Янж. – А идея с землянами действительно хороша! – похвалила Юстанна. – Всё логично на сто процентов. Янж кивнул, злорадно улыбаясь. Конечно, как-то надо ещё выйти на контакт с этими землянами, а пока у него надежные связи только с маратами и баори. Поэтому начать можно именно с них: проинструктировать так, чтобы они сунулись в земную зону – для затравки. Пусть там дров немного наломают, а потом уйдут через Переход. Будет удачно, если кто-нибудь из землян сунется за ними в погоню – тогда самому Янжу останется лишь отследить преследователей и подстроить встречу. В общем, с маратами-то нет проблем – в своих-то Зонах сам Янж что захочет, то и навертит. – Одна беда, – сказал Янж, пускаясь в детальные рассуждения, – мараты не лучшие бойцы в местах с сухим климатом. Определённо, лучше бы использовать баори… – Почему ты всё о баори болтаешь?! – насупилась Юстанна. – Не потому ли, что так у тебя будет повод лишний раз мотаться в мир, которым заведует Кин? Янж скрипнул зубами: – Прекрати, а? Ну, нравилась мне когда-то девчонка, и что теперь? – Когда-то? Ой ли?! В последнее время ты уделяешь мне всё меньше и меньше времени, Янж. Мне кажется, что это из-за неё наши отношения стали… – Ты достала меня с этой Кин! – перебил Исследователь, стукнув себя кулаком по колену. – Оставь свою ревность! – Да что я, ничего не вижу, что ли?! Только и мечтаешь о ней, словно тебе не хватает простых девок из «нижних»! Янж на мгновение даже зажмурился. Ему страшно захотелось схватить Юстанну за руку и вывернуть так, чтобы захрустели суставы. Но он сдержался. «Пока рано, – решил Исследователь. – Но я тебе всё припомню, стерва!» – По-моему, сейчас не время для личных обид, радость моя, – пробормотал он, отводя взгляд. – Давай сначала решим нашу общую проблему. Юстанна вздохнула. – Хо-ро-шо, – медленно произнесла она. Чтобы отвлечь сообщницу от непотребных мыслей, Янж попросил её рассказать последние сведения о работе Торелла. Выяснилось, что техник, к которому он подобрал «ключик» с помощью своей подружки, сказал, что обнаружил интересную функцию управления системой Артефакты. Юстанна многое не понимала, но суть состояла в том, что Торелл надеется на наличие возможности как-то обмануть ограничивающее поле в Терминальной Зоне… – Вот как? Здорово! – потер руки Янж. – Это сулит большие шансы, огромные шансы! Продолжай обрабатывать его, но имей в виду, что этот парень далеко не прост, и его надо контролировать. – Не волнуйся, – заверила Юстанна, – я проконтролирую. – Да уж, не расслабляйся с ним! Юстанна усмехнулась. – Не волнуйся, – сказала она, – Торелл умён, но он как и у всех, одержимых научными идеями, у него отсутствует должная самокритичность. Поэтому он управляем. Х Х Х Заседание Совета было намечено на завтрашнее утро, поэтому Авван Колсоов не торопился. Сразу по возвращению из триста пятнадцатой Зоны планеты Земля он связался с Кин, и они болтали почти час. – После заседания я сразу же выберусь к тебе, – пообещал Авван на прощание. – Слетаем к озеру, я покажу одно местечко, где ловятся огромные рыбины с красными плавниками. Не помню, уж как их там называют твои баори… – Поразительно, – хихикнула Кин, – ты ориентируешься в этом районе лучше, чем я! – Ну, эту лужу изучить несложно, дорогая. Ты бы видела озёра на Земле! – Лужу? – деланно нахмурилась девушка. – Прекрасное озеро Имдр ты назвал лужей?! – Шучу, не сердись! – Ты не задерживайся на совещании, ладно? – смягчилась Кин. – Я буду ждать! – Встретимся, где обычно, – улыбнулся Авван. Они послали друг другу по воздушному поцелую, и, примерившись, оба одновременно выключил связь. Авван откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя перед собой. На душе у него почему-то было неспокойно с самого утра. Да, неплохо бы отдохнуть денек-два на озере в обществе любимой девушки, но он вовсе не уверен, что дела позволят. В последнее время они могли наслаждаться обществом друг друга всё реже и реже – в связи с всё разрастающейся сетью Миров и вытекающими отсюда проблемами, это, разумеется, было закономерно. Кроме того, всё нарастающая конфронтация с главой Комитета… Главком, конечно, уже начал принимать какие-то меры – вот только не поздновато ли? Жирный Коулл Цансиин! Авван криво усмехнулся. Сегодня в Совете надо обязательно выступить, и очень грамотно всё высказать. Давление Администратора Комитета Безопасности начинает переходит все границы. – К вам посетитель, – прозвучал мягкий голос системы слежения Базы. – Кто? – рассеянно пробормотал Авван. – Да я это, я! – услышал он запыхавшийся голос Янжа. – Открой, срочное дело! Все ещё находясь в тяжёлых раздумьях, Авван дал команду автоматике и прошёл в комнату отдыха. Через минуту туда влетел дрожащий от возбуждения гость. С удивлением Авван увидел, что на плече у Янжа болтается деструктор. – Янж, ты с оружием?! Здесь, на планете Баз? Гость нетерпеливо махнул рукой: – Есть причины, друг, есть… – Странно, но в любом случае рад тебя видеть! – Авван жестом пригласил садиться. – Выпьешь чего-нибудь? – Оставь, сейчас не до приятных бесед! – раздражённо скривился Янж и нервно оглядел комнату. – Ты точно один? Авван криво улыбнулся и кивнул, совершенно не понимая, чем вызвано странное поведение его приятеля. – Пойдём, мне нужно сообщить тебе кое-что чрезвычайно важное! – Гость буквально силой потащил его по коридору в сторону ангара. – Куда, что случилось?! – Тебе нужно срочно бежать! – прошипел Янж. – Коулл собирается арестовать тебя, и сюда вот-вот явятся его люди! – Слушай, да что ты мелешь?! – не выдержал Авван, решительно останавливаясь посреди коридора. Глаза Янжа гневно сверкали: – Начинается то, о чём я тебя давно предупреждал: Администратор Комитета, дьявол его побери, решил от тебя избавиться! И чихать он хотел на Главкома! Тебе надо немедленно бежать! – Ты думаешь, о чём говоришь?! Я сегодня выступаю на Совете и… – Да не будет никакого совещания, как ты этого не поймешь! Боже мой, Авван, ты как малый ребенок! Сколько раз я говорил тебе, что нам нужно действовать решительнее! А ты всё сопли жевал, со своими идейками носился, ты… – Что происходит?! – Авван, схватив Янжа за грудки, встряхнул его. – Ты что, опять принимал эту гадость?! – Я абсолютно нормален! – с расстановкой и даже угрозой в голосе заявил Ремпкофф. – Это ты ничего слушать не хочешь! – Хорошо, я слушаю тебя, Исследователь Янж, – официальным тоном произнёс Авван, скрестив руки на груди. – Я тоже тороплюсь. – Ах, вот как, ну, ладно… Ты даже не представляешь, насколько у тебя мало времени!.. Янж поджал губы, с усилием успокаивая себя: – Агенты прибудут максимум через полчаса, а может, и раньше. Они летят, чтобы арестовать тебя – не будет с ними никаких разговоров! Твоя Программа торчит у Цансиина как кость в горле, и ты это знаешь. Но даже не это главное. Главком доверяет ему всё меньше, и Коулл решил действовать, но пока у него маловато сил. Действовать он будет тупо и прямо: тебя собираются арестовать и просто уничтожить. Ты стал для Комитета слишком опасной фигурой, а так – был человек – нет человека. Они тебя вывезут в одну из Зон и там ликвидируют – якобы, бежал и пропал без вести где-то в иных мирах. Но ты должен их опередить, понимаешь?! Сорвать план Коулла и выжить… – Откуда у тебя такие сведения? – мрачно осведомился Авван, а сам подумал, что, видимо, неспроста у него последнее время возникали какие-то нехорошие предчувствия. – Я же контактирую с Комитетом Безопасности как представитель Группы Исследований. Я давно подозревал, что Коулл что-то готовит, вот и стал внимательно слушать везде, где только можно, к кому надо в доверие втираться. Чёрт возьми, мы теряем время, скорее к гравилёту, скорее, иначе будет поздно! – Я сейчас свяжусь с Тигурдом и… – Ты не успеешь! Тигурд сейчас не в Городе – Коулл выбрал самое удачное время. Ты докладывал кому-нибудь о своём возвращении из Зоны?.. Ещё нет? Ну, всё правильно: они всё обстряпают так, что ты оттуда, якобы, и не возвращался! – Чушь, есть системы авторегистрации! ¬– Авван рукой указал в сторону пультовой. Янж закатил глаза: – Ты о чём? Они уже давно научились менять информацию в любых компьютерах вспомогательных систем. Авван почувствовал, что у него неприятно зачесались ладони. – Погоди, но есть же ты! Ты видел, что я вернулся, да и Кин тоже! – Авван, да ты идиот, или как?! – взвизгнул Янж. – Они и меня убьют, если я не успею убраться сейчас же после тебя! Да и Кин уберут, подумай об этом! Дорога каждая минута! Тебе-то нужно скрыться всего лишь на время, может, на несколько часов, не больше, сбить их с толку, а потом вернуться. А я сразу отправлюсь искать Тигурда, сообщу ему всё – и он разберётся с этим интриганом. Но тебе нужно вот именно сейчас отсидеться где-нибудь в глухомани! Авван задумался: да, всё выглядит логично. Если Коулл устранит его сию минуту, то, действительно, лишит Главкома одного чрезвычайно преданного соратника. Хотя, такого ли уж соратника? Правильнее говорить: человека, который в случае прямого столкновения Администратора и Главкома встанет на сторону Тигурда уже по одной причине родства, несмотря на имеющиеся разногласия. Ведь разногласий у него с Коуллом куда больше… – Да бежим же! – Янж схватил Аввана за руку и снова потащил друга по коридору. – Я сделаю всё, что в моих силах, верь мне! Кин пока вообще ничего не знает, это и к лучшему. Сама Кин их не интересует, по крайней мере, пока они уверены, что схватят тебя. – Схватят! – возмутился Авван. – Но я не преступник! Как Администратор смеет… – Потом, потом, вот эти сопли потом, дружище! Я найду Главкома, и Коулла поставят на место! Даже если я сгущаю краски, как всегда тебе казалось, лучше перестраховаться, разве нет? Ну, задержится это твоё совещание, будь оно неладно, или без тебя пройдёт – ну и что? Они спустились в ангар. Авван в недоверии качал головой. – И всё же… – с сомнением начал он. – Беги куда-нибудь в свои Зоны, лучше на Землю – там тебя сложнее преследовать, если что. Но не суйся к Кин – подставишь и её. Авван с тяжёлым сердцем кивнул. – Погоди, – сказал он, – у тебя же снаружи гравилёт, верно? Так летим прямо в Совет! Ну и что, что там сейчас нет Тигурда – там есть другие члены Совета. Не посмеет же Коулл схватить нас у них не глазах! – Тебе жизнь не дорога, что ли?! – закричал Янж, брызгая слюной и трясясь от возбуждения. – Какой ты умный! Мой гравилёт могут засечь – ведь агенты Коулла уже на подлёте сюда! А когда узнают, что на борту и ты, то просто собьют. Пока ты попытаешься вызвать наземные службы, пока кто-то будет разбираться! Пойми: прав тот, кто жив! – Чёртовщина! – только и молвил Авван. – Дай мне всего несколько часов, я всё улажу! – заверил Янж, уже тоном ниже. – Условимся о встрече в твоём секретном убежище у маратов, скажем, через десять часов – это крайний срок. Авван кивнул, пытаясь выстроить лихорадочно прыгающие мысли. – Авван, – Янж положил руку ему на плечо. – Разве мы с тобой не друзья? Разве мы не росли вместе? Разве мы не… – Да, всё это так! – тихо промолвил Авван, – но… – Посмотри мне в глаза, посмотри! Посмотри в них в последний раз, ибо через минуту здесь появятся убийцы Администратора Комитета! И меня грохнут тоже! – Ты быстро свяжешься с Тигурдом? – всё ещё колеблясь, спросил Авван. – Несколько часов, клянусь тебе! Поспеши же, да и мне уже стоит уносить ноги! На, забери с собой моё оружие – не хватало, чтобы меня застукали с ним, а если что. То отстреливаться мне бесполезно. – Он выгреб из кармана несколько обойм: – На, и это забери! – Хорошо, – мотнул головой Авван. – Я понимаю, что и ты рискуешь. Но если ты не появишься в убежище через десять часво, я сам сразу же явлюсь в Совет. Коулл, конечно, при таком раскладе может устроить засаду здесь, – Авван обвёл ангар рукой. – Но я сюда не сунусь – я придумаю, как добраться окольными путями. – Хорошо, так и сделаем, но поторопись! – Янж зачем-то ещё раз обернулся. – Я сам хочу успеть смыться отсюда! Авван взглянул на него и подумал, что, задерживаясь, он и на самом деле увеличивает опасность для своего друга. Он шагнул к лёгкому гравилёту, бросил деструктор на сиденье и махнул рукой: – Спасибо, что предупредил! – Удачи! Всё будет нормально! Янж помог закрыть дверь гравилёта. – Удачи, Авван, – тихо повторил он и, вынув руку из кармана, погладил гравилет по гладкому корпусу. После этого он поспешно отошёл за ограждение, давая возможность машине вырулить в центр стартовой площадки и исчезнуть там с лёгким хлопком. Янж весело помахал рукой пустому месту. Десять часов? Он непринуждённо рассмеялся во весь голос. Как бы не так, ты надолго застрянешь в Зонах, друг Авван! А Коуллу очень не понравится твоё такое неожиданное и немотивированное бегство на Землю, сильно не понравится… И, что самое главное, пожалуй, что и папаше Тигурду это исчезновение не понравится – особенно, когда его бросают в нелёгкие времена. А времена эти уже наступили! Глава 1 Николай Шорин с размаху ударил костяшкой домино по столу: – Рыба! Сержант Мисин, щурясь от дыма, затушил бычок в замызганной хрустальной пепельнице и пожал плечами. – Сейчас вы нас, а потом – мы вас, – философски заметил он. – Ну-ну, – старшина смачно потянулся и посмотрел в окно. Теплый летний вечер радовал безмятежностью и спокойствием. Утром прошел дождик, и хотя земля уже давно подсохла, по-прежнему было свежо и не пыльно. На мостовой весело прыгали воробьи, а у дома напротив, в котором до Катастрофы располагалось отделение «Сбербанка», стояли две хорошенькие девушки и о чем-то оживленно спорили. – Ишь ты, крали какие, – пробормотал Мисин, уставившись туда же. – Пойду-ка я разузнаю, в чем там дело. Я, вроде, одну где-то видел… – Да брось ты, – поморщился Шорин. – Проляков сегодня не в духе… Как бы в подтверждение его слов они услышали ругань полковника, донёсшуюся из коридора через чуть приоткрытую дверь: – Остапенко! Где шастаешь, мать твою?! – Товарищ полковник, задание выполнено! – раздался бодрый голос. – Какое ещё задание? – прорычал полковник. – Начинается! – хихикнул Мисин, прислушиваясь к разворачивающейся в коридоре комедии, и сдвинул «афганку» на затылок. – Бендер в своем репертуаре… Капитана Остапенко часто кликали «Бендером» во многом из-за определённого созвучия такого прозвища с фамилией. Надо сказать, он на такое прозвище охотно откликался. – Груз «пятнадцать» доставлен в целости и сохранности! – гаркнул за дверью Остапенко. – Это… э-э… – обескуражено замялся полковник. – Что-то не припомню… Ладно, но почему так долго? – Непредвиденные трудности! – Какие? – совсем уже проникновенно спросил Проляков. – Губернатор там со своими шастал – Китаев у нас снова объявился. – Вот сволочуга! Ну, на этот раз мы достанем его! – Обязательно, – заверил капитан и на всякий случай добавил: – Было трудно, но все получилось великолепно. – Молодец! – Голос шефа повеселел. – А где… оно? И что там именно? – Два ящика сухого и блок «Донского табака». Ну, и по мелочевке всякое. Всё во второй кладовке, как обычно. – Замечательно, Остапенко! Но впредь не пропадай, когда тебя не просят. Понял? – Так точно, товарищ полковник! Разрешите идти? – Свободен! Дверь распахнулась, и в дежурку ввалился хитро улыбающийся Валентин. – Ну, ты даешь! – подмигнул ему сержант. – Я надеюсь, старому пердуну не все досталось? – заговорщицки прошептал он. – Все нормально! – Капитан плюхнулся на скрипучий диван. – Не боись! Шорин опять покачал головой. – Зачем это тебе надо, Валя? – с неодобрением спросил он. – Или… ты был у нее? – У нее, у самой, – словно кэрролловский кот, улыбнулся Остапенко. – А старику – мои личные запасы. С расчетом на последующие походы, разумеется. – Старик устроит сегодня пьянку с Измайловым, а значит ночью будет бардак, – хмыкнул сержант. – Пожалуй, схожу-ка я сегодня к Насте… – Я тебе схожу, сучий потрох! – нахмурился Остапенко. – Ишь, разговорчики в строю! Совсем распустились! Мисин надулся: черт бы побрал этого везунчика! Таскает, фиг знает, из каких мест, редкостные теперь вино и сигареты – ящиками и блоками! Может, склад где-нибудь откопал? «Интересно, – подумал сержант, – а ведь четыре года назад это назвали бы мародерством!» – Ладно, – смягчился Остапенко, видя насупленное лицо Мисина, – что-нибудь придумаем. – Значит, за реку ты не ходил? – тихо уточнил старшина. – Конечно, нет, – хмыкнул капитан. – А про Китаева слышал от Трофимовича. Его бравый омоновский отряд выезжал пару часов назад за Дон, и они там постреляли чуток. Правда, этот поганец снова был таков. Шорин выматерился. Спорящие девушки за окном, наконец, ушли, сержант перестал пялиться на улицу и предложил Валентину чаю. – Из лебеды? – усмехнулся Бендер. – Обижаете, товарищ капитан, – засмеялся Мисин. – Мы ведь тоже не лыком шиты! – Ну, давай! Только я сначала отолью немного. – Остапенко поднялся и направился в туалет. Когда он вернулся, атмосфера в дежурке царила совсем не спокойная. Посреди комнаты стоял, грозно расставив ноги, полковник, а слегка растерянный Мисин сидел у телефонного аппарата и щелкал тумблерами, ворча «Связь давай, связь!». – А, вот и наш герой, – рявкнул полковник, завидев капитана, и снова повернулся к сержанту. – Ну, что там? – Ничего, товарищ полковник, – пожал плечами Мисин. – Нету больше связи. Что-то с линией. – С линией! – Проляков презрительно скривился, словно в обрыве связи был виноват лично сержант. Вяснилось, что в деревеньке Крюковке, что километрах в семидесяти, что-то случилось. Понять было невозможно, но переполох возник как будто не из-за бандитов. Буквально минуту назад позвонил тамошний председатель, похоже, насмерть перепуганный, и, сбиваясь в истерику начал вопить, что за деревней появились какие-то необычные штуки. И почти сразу связь прервалась. – Но он успел сказать, что точно не бандиты, а кто-то другой, – заверил Мисин, тщетно стуча по рычагу телефонного аппарата. – Это как так – кто-то другой? Что он точно сказал? – злился Проляков. – Непонятно, товарищ полковник! Он двух слов связать не мог. Но когда я спросил – бандиты, что ли, то он ответил: «Никакие не бандиты…». Потом затрещало в трубке, и связь пропала вообще. – Неужели, Китаев? – задумчиво пробормотал Николай. – Странно, Крюковка совсем в другой стороне от мест, где он бузил! – Напился тамошний председатель, вот и все, – без тени улыбки заявил Валентин. – Делириум тременс, одним словом. – Чего? – вскинул брови Проляков. – Белая горячка, – уточнил Остапенко. – Горачая, совсэм бэлая… – Умник самопальный! – гаркнул начальник. – Значит так, слишком много разговариваешь в последнее время. Проветрись-ка – поедешь с Шориным, разберешься, у кого горячка, у кого – нет. Банд в последнее время в том районе действительно нет, но если что неладное обнаружите – сразу же сообщайте по рации. А если председатель напился, развешаю от меня ему в морду дать! «Ну вот, оказался не в том месте и не в тот час!», – с досадой подумал Остапенко. – Есть! – сказал он вслух. – Блин, даже чаю попить некогда! Х Х Х Видавший виды УАЗ держался совсем неплохо, но перед очередным затяжным подъемом вдруг предательски заглох, и Николай уже минут двадцать копался во внутренностях машины, пытаясь найти неисправность и размеренно матерясь. Остапенко злился. Он не сомневался, что паника по поводу происшествия в деревне окажется сильно преувеличенной, и они быстро, насколько позволяла плохая дорога, вернутся назад. А сейчас, когда до Крюковки оставалось всего километров пять, возникла столь глупая задержка! Николай, наконец, выругавшись в последний раз, пожал плечами и выпрямился, вытирая руки тряпкой. Он прищурился и немного самодовольно посмотрел на напарника: – Заводите, товарищ генерал! Остапенко с надеждой повернул ключ зажигания. Стартер зажужжал, двигатель пару раз чихнул, выбросил облако сизо-чёрного дыма, и мерно затарахтел. Старшина сплюнул, выругался по поводу тех, кто не чистит и не регулирует вовремя карбюраторы и запрыгнул внутрь салона. Остапенко промолчал и со скрежетом врубил передачу. Машина, перевалив через косогор, двинулась по разбитому просёлку. Ясно было, что дотемна уже точно не успеть вернуться. УАЗ нещадно трясло и валило из стороны в сторону. Николай цеплялся за поручень и шипел вполголоса: особого комфорта в поездке не наблюдалось. Это шоссе и до Катастрофы «дорогой» можно было называть весьма условно. Теперь же, спустя несколько лет и при полном отсутствии дорожных служб, перед путниками да редкими автомобилями представала изжёванная грунтовка, вившаяся среди полей, а местами подступавшая почти вплотную к лесу. К счастью, телефонные и телеграфные столбы сохранились – ударная волна здесь была совсем слабая, так что проводную связь даже с самыми дальними деревнями худо-бедно имелась. Высокий худощавый Николай болтался из стороны в сторону в такт рывкам машины. С видимым трудом сохраняя равновесие, он отпустил одну руку, почесал светлый ёжик волос и бросил взгляд на своего более плотного, коренастого и тёмноволосого напарника. – Слушай, – спросил он уже и сам с некоторым сомнением, – ты все-таки думаешь, что председатель общины просто-напросто надрался? Остапенко покосился на приятеля, старательно объезжая колдобины: – Тебе этого дядю лучше знать, разве нет? Ты там был пару раз. А я-то и не припомню, видел ли его вообще, и даже фамилию забыл. –Да видел ты: он сам был у нас месяца три назад, карабин новый получал. Артемьев его фамилия. У него еще такой шрам на правой щеке около уха…. Все в старинном галифе ходил – ребята наши потешались. – А, толстый такой, красный, будто из бани, да? Помнишь, миниатюра была когда-то по телевизору: «У меня после бани морда красная, а у отца – не красная»? – Капитан хохотнул. – Даже артиста помню, Евдокимов, – кивнул Николай. – Он ещё потом губернатором стал, а потом в автокатастрофу вляпался. – Да, было дело, – согласился Валентин. – Если серьёзно, – продолжал Шорин, – Артемьев мужик нормальный, совсем не алкаш. Зря ты так по нему проехался. – Да, ладно… Чем же он так был испуган, что объяснить ничего толком не мог? Но при этом – не бандитами, сам подумай! Николай, подпрыгивая на жёстком сидении, пожал плечами и сплюнул навстречу набегавшему потоку воздуха в приоткрытую треугольную форточку. Слюна попала на стекло и, позолоченная лучами клонившегося к закату солнца, наискось сползла вниз, канув за край оконного проёма. Остапенко снова покосился на напарника, чуть скривив уголок рта, но комментировать эпизод с плевком не стал. Он подумал, что, возможно, на самом деле в Крюковке произошло что-то из ряда вон выходящее? Ведь люди за четыре года на удивление привыкли жить, как жили: вроде ничего и не изменилось, только жизнь паршивее стала. К Границе привыкли, к тому, что никуда уйти отсюда нельзя. А ведь Катастрофа сама по себе уже предполагает, что в любой момент можно столкнуться со штуками, еще более непонятными, чем эта Граница. Или просто с очень опасными вещами, какими-нибудь совсем нетипичными. Обо всём этом он и высказался Николаю. – А что ещё более непонятного может быть или опасного? – удивился старшина, пожимая плечами, и усмехнулся: – Монстры, что ли, начали вылупляться? Или вообще Змей Горыныч прилетел, а? – Мало ли, что… – То ты считаешь, что председатель нажрался, то какие-то невероятности придумываешь, – хмыкнул Шорин. – Я просто размышляю! – проворчал Остапенко, выруливая среди колдобин. «Но, действительно, если это все были пьяные базары, ох, и задам я жару шутникам!» Коля говорит, что напиться до чёртиков председатель не мог и, тем более, не стал бы в таком состоянии звонить в город. Бандиты практически уже год в этом районе не досаждают, повыбили их – тогда что тут такое произошло?! – А я вот думаю, что тут какая-то местная свара. Драка, возможно, или что-то такое, – предположил Николай. – Вот это куда реальнее, а во всякие фантазии я не верю! – Фантазии, фантазии… – несколько саркастически ухмыльнулся Валентин, с усилием включая раздатку перед огромной застоялой лужей, перегораживающей дорогу. – Интересное животное – человек! Ко всему привыкает и, причём настолько, что дай ему пожить пару лет в окружении неестественного, так он и его станет нормой считать! – Почему сразу животное? – несколько обиженно протянул Николай. – Ты чего имеешь в виду? – Да я же фигурально, так сказать. – Капитан аккуратно перебрался через лужу, глубина которой местами доходила до середины колёс УАЗа, и выключил передний мост, экономя топливо. – Это я к тому, что, например, если бы мне четыре года тому назад сказали, что я окажусь в какой-то отрезанной от остального мира Зоне, я бы ни за что не поверил. В горизонт, до которого, кажется, рукой подать, а метров пятидесяти дойти не можешь, не поверил бы! В реку, которую небо наглухо перекрывает, а вода свободно протекает – не поверил бы. И ты бы не поверил, а вот сейчас привык и воспринимаешь как само собой разумеющееся. Но разные странности рано или поздно будут ещё иметь продолжение, поверь мне. Так что, почему бы, откуда не возьмись… – Он многозначительно замолчал. – …Не появиться, значит, сказочным змеям? – насмешливо докончил за напарника Николай. – Совершенно не обязательно змеям, тем более, сказочным. Но что-то и могло… появиться. – Но откуда, черт возьми,?! Из-за нашего «твёрдого неба», что ли? – Почему бы и нет? – Остапенко пожал плечами. – Но тогда, – Николай перехватил поручень поудобнее, – мы сглупили: нужно было ехать на БТР, а не на сраном УАЗике с двумя автоматами, а, Валя? – У нас гранатомёт есть! – ухмыльнулся капитан Остапенко. – Сколько БТР сожрёт бензина, сам подумай? УАЗ тоже не подарок, но, всё-таки поменьше расходует…. Если скважина, которую пробурили, иссякнет, где мы топливо будем брать через пару-тройку лет? Несмотря на то, что у Остапенко было звание капитана некого, в общем-то, самозваного военизированного образования, он перед Катастрофой работал техническим директором в компании-операторе мобильной связи. Перед самой бучей он приехал из Москвы на недельку навестить в Воронеже дальних родственников. В первые же дни трагедии Валентин Остапенко пришёл на созданный мобилизационный пункт, и оказался в военизированном отряде народного ополчения – одном из многих, которые были созданы для усмирения мародёров, кинувшихся тут же грабить вся и всё. Через полтора года он носил уже звание капитана новой местной милиции – и прозвище «Бендер» в придачу. Дорога вильнула, огибая лес, и спустилась с холмика, вынося машину на открытое пространство. – Ну, приготовимся, – Остапенко остановил УАЗ. – Мало ли чего! Справа и слева тянулись кое-как обработанные поля, а вдалеке солнце готовилось нырнуть за темнеющую полосу леса. Никаких укрытий поблизости не имелось, и место было такое, что засаду устроить не представлялось возможным, однако на подъезде к самой деревне заросли уже близко подходили к старому неухоженному шоссе. Они сняли автоматы с предохранителей, и Валентин мотнул головой назад, где на складной турели, выставленной на крышу машины, через отогнутый тент торчал противопехотный гранатомёт ТКБ-722К: – Становись к «пушке»! Машина двинулась дальше. За кучкой молодых сосенок, подскочивших к самому краю дороги, и взорам милиционеров открылась околица Крюковки – до одного из первых домов оставалось не более сотни метров. – Чёрт побери! – выругался Николай, но и Валентин уже заметил то, что находилось прямо впереди: рядом с разросшимся на краю проезжей части кустиком, лежал человек. Остапенко аккуратно остановился шагах в десяти. Николай приник к гранатомёту, следя за округой, а Валентин, схватив автомат, выпрыгнул и присел у левого переднего колеса. Было тихо, лишь стрекотали кузнечики по краям нестройных рядов ржи. Колосья стояли невысокие, и Валентин машинально отметил, что вряд ли там мог кто-то притаиться. Вот лесок – другое дело. Наверху за спиной чуть скрипнула турель: это Николай развернул гранатомёт. Бросив ещё несколько взглядов по сторонам и удостоверившись, что всё спокойно, Остапенко встал и подошёл к телу, распластавшемуся на грунтовке, ни на секунду не сомневаясь, что перед ними труп Среди прибитой утренним дождём пыли ничком лежал паренек, почти мальчик. Его правая рука, выброшенная чуть вперёд, напоминала обугленную ветку дерева, причём граница сгоревшей ткани и неповрежденной части руки была странно ровной, чего никак не могло быть, если бы ожог был вызван обычным пламенем. Из обгорелого среза рубашки виднелись остатки почерневшей плоти, которая уже полностью отсутствовала на кисти, где проглядывали желтоватые костяшки. Остапенко ни на секунду не сомневался, что перед ними труп. – М-да, ё-пэ-рэ-сэ-тэ… – негромко сказал он и снова оглянулся. – Это что ж такое? Присев на корточки, капитан осторожно перевернул парнишку лицом вверх. – С-суки! – Николай, которому всё было хорошо видно, резко дёрнул турелью, словно рассчитывая высмотреть тех, кто расправился с мальчишкой. Валентин несколько секунд смотрел на убитого, потом осторожно положил труп так, как тот лежал прежде. – Ну и дела… – сказал он, пристально вглядываясь в опушку леса, подёрнутую светом заходящего солнца. – Неужели Китаев? – спросил Николай. Остапенко отрицательно покачал головой: бандиты они, конечно, бандиты, но в подобных зверствах не замечены. Да и потом так человеку руку не спалишь ничем! Ну не над костром же они её держали. Николай, который, стоя в кабине УАЗа, постоянно обглядывал окрестности, указал на ряд столбов с порванными проводами, несколько из которых почти полностью сгорели. Ясно было, почему отсутствовала связь. – А вон туда ещё взгляни! – позвал Шорин. Остапенко присмотрелся в направлении, куда указывала рука приятеля, и присвистнул. Он и там ожидал увидеть последствия действия странного огня, но всё было совершенно иначе. Первый дом деревеньки был основательно повреждён. С первого взгляда разрушения были не так заметны, но, конечно, если бы не труп мальчика, Валентин обратил на это внимание раньше. Строение сильно покосилось, а один угол сруба разошёлся, выставляя наружу торчащие концы брёвен. Создавалось впечатление, что край дома зацепила какая-то массивная штука – например, танк… Насколько знал Остапенко, в принципе, у отрядов Китаева тяжёлая техника могли и быть, но в таком случае они никак бы не вошли в этот район незаметно. А вот если в деревне какая-то засада, то их самих уже точно заметили. Валентин сплюнул и вытащил рацию. Он вышел на волну своего отделения и потребовал полковника. Прошло несколько томительных минут, и Проляков вечно недовольным голосом осведомился, в чём дело. Остапенко обрисовал ситуацию и рассказал о странных ожогах на трупе мальчика и странно сгоревших телеграфных столбах. – На простой огонь не похоже, хоть убейте, Сергей Анатольевич. Кроме того, впереди виден разрушенный дом, на который, похоже, натолкнулся танк или тяжёлая машина. – Значит, у вас жареным запахло? – пробасил полковник. – Вроде того… – Остапенко раздраженно подумал, что шутка Пролякова, если это шутка, в данном случае явно неуместна. – Пока мы никого не встретили, но попытаемся определить обстановку в самой деревне. – Найдите Артемьева, а я пораскину мозгами, как к вам быстрее направить людей. Тут такое дело – и в других местах странности творятся… Думаю, понадобится спецгруппа. – Полковник помолчал, и было слышно, как он сопит в микрофон. – Вы, вот что, постоянно держите со мной связь. Обо всех подозрительных вещах сразу же докладывайте! – А у вас-то какие странности? – полюбопытствовал Остапенко. – Да тут ещё и с востока докладывали, кое-какие непонятки там. – Там-то чего?! – Слушай, Бендер, занимайся своими делами, – гаркнул Проляков, – а я постараюсь отправить к вам людей по экстренному варианту. И… – У полковника в голосе наконец-то прорезалось вполне человеческое сочувствие, – вы уж осторожнее, головы свои берегите! – Так точно, Сергей Анатольевич! – Остапенко не стал ничего больше спрашивать и отключил рацию. – Спецгруппа? – удивился Николай. – Старик пошутил или как? – Да нет, шутки такого типа ему недоступны, – сказал Валентин, залезая в машину. – Присядь, не маячь. – А… пацан? Остапенко, глотая подкатывающийся к горлу комок, посмотрел на детский труп. – Да что сейчас-то сделаешь?.. УАЗ осторожно пополз дальше. У сгоревших столбов, уже на самом краю деревушки, капитан остановился и, не глуша двигатель, вышел осмотреть повреждения. Три столба обгорели несильно, и вблизи было видно, что огонь начинался из участков, где дерева словно коснулось нечто чрезвычайно горячее, выхватив из него кусок. Все выжженные места располагались не выше полутора метров над землёй – выемки были странные, глубокие. Словно шаровой молнией выжжено… Крюковка словно вымерла – ни единой души, даже дыма из труб нигде не поднималось. Капитан подумал, что это уже хорошо: судя по парнишке и телефонным столбам, здесь стоило бы ожидать пожарищ. «Хотя, – тут же поправил он сам себя, – если бы деревня горела, мы это издали заметили». Он медленно двинул машину по дороге, которая переходила в центральную улицу Крюковки. Николай напрягся, готовый послать серию гранат в любой подозрительный объект. У повреждённого дома Остапенко притормозил. Они увидели, что сбитая с петель калитка валяется рядом с воротами, кусок забора у палисадника завален, а длинные жерди частью переломаны и раскиданы по сторонам. Странно было то, что нигде не наблюдалось следов какой-либо бронетехники или тяжёлых машин, хотя местами на почве виднелись странные борозды, но на отметины от гусениц или колёс они совершенно не походили. Остапенко приказал напарнику проверить повреждённый дом. Николай выскочил из УАЗика и осторожно двинулся к воротам. Капитан бросил взгляд вдоль улицы и переложил автомат поудобнее – ладони вспотели. Какая-то волна безотчётной, и этим ещё более неприятной тревоги, вызванной пугающей неизвестностью, стала медленно обволакивать его со всех сторон. Валентин нервничал: ситуация, без сомнения, выпадала из всяких стандартов последних лет. Нападение обычной банды не оставило бы после себя убитого таким образом мальчика, странно обгоревших столбов, разрушенного неизвестно чем дома. Бандиты с правобережья, как правило, вообще старались не убивать людей, а увести их на свою территорию. Всё логично: после Катастрофы и первой очень голодной и неустроенной зимы, выжила едва ли половина населения, так что в рабочих руках нуждались все, а таджики теперь сюда не приезжали. Николай, держа автомат в боевом положении, прошёл через пустой двор и толкнул ногой дверь дома. Пронзительно скрипнув, та распахнулась, и Шорину стали видны пустые сени, залитые то ли водой, то ли еще чем – в полутьме не разобрать. Старшина негромко позвал, но ответом ему была гробовая тишина. – Народ, выходи! – уже громче крикнул он. – Мы свои, из Губернской Милиции, бояться нечего! Хоть кто живой есть? В доме царило безмолвие. Николай бросил взгляд назад, но машину с этого места уже не было видно. – Захожу внутрь, – тихо сказал он в карманную рацию, непозволительную роскошь в нынешние времена для большинства, не считая окружения Губернатора и подразделений полковника Пролякова. – Окей, – отозвался капитан, еще раз «просканировал» улицу взглядом, выключил двигатель и подбежал к воротам. Теперь он хорошо мог рассмотреть глубокие чередующиеся борозды перед домом. Они шли поперёк улицы, проходили рядом с повреждённым углом, а затем круто поворачивали и исчезали за другим строением. Остапенко занял позицию в проёме сорванной калитки так, чтобы видеть одновременно двор дома, улицу, и УАЗ. Тем временем Николай нырнул в низкий дверной проём и тут же чуть не растянулся на полу: разлитая жидкость оказалась самодельным подсолнечным маслом – сейчас он уже чувствовал его отчётливый запах. Аккуратно ступая, он прошел в конец сеней, где крыша избы покосилась, и через разошедшиеся доски кое-где даже виднелось небо. «А ведь и завалить может ненароком», – подумал Николай и постарался, как можно тише, открыть перекошенную дверь, ведущую внутрь дома. Женщину, бледную и растрёпанную, он увидел сразу – она сидела на полу в большой разорённой комнате. На звук открываемой двери она подняла голову и уставилась на Шорина пустыми безумными глазами. – Вы одна? – зачем-то шёпотом спросил старшина. Женщина передёрнула плечами и вдруг истошно заорала. Шорин выставил перед собой ладонь. – Тихо, тихо, – успокаивающе произнес он. – Я свой! Однако женщина голосила, не переставая. Николай осторожно приблизился к ней, секунду смотрел, а потом отвесил оплеуху. Несчастная дёрнулась, но замолчала, дико тараща глаза. – Мы из Воронежа, – объяснил Шорин, – отдел по борьбе с бандитизмом. Успокойтесь, все будет хорошо! Он опустил автомат и огляделся. Обычная общая комната, типичная для деревенского дома в этих местах. Видавший виды сервант – чуть покосившийся, с раскрытыми дверцами, из которого высыпались рюмки и тарелки, старенький, давно не работающий телевизор в углу, а над ним икона с лампадкой. Перевёрнутый стол – по полу разбросаны остатки обеда, скатерть, осколки стекла и фарфора. Слева виднелись ещё две двери. Впереди стена дома была частично разрушена, да и правая сторона покосилась, ощерившись разошедшимися бревнами. Сквозь разломы просматривался огород с парой яблонь и кустами крыжовника. – Так вы тут одна? Женщина, прижав кулаки к губам, молчала. Не спуская с неё глаз, Шорин бочком подошёл к двери в другую комнату. Несчастная шумно, навзрыд вздохнула и всхлипнула. – Спокойно, спокойно! – Шорин осторожно просунул ствол автомата в маленькую спаленку. – Васенька… – вдруг тоненьким голоском произнесла женщина. – Ва-асенька! Шорин оглядел спальню – пусто. –Какой Васенька?– переспросил он. – Где? – О… – Из глаз женщина вдруг потекли слёзы, и она закрыла лицо ладонями. – Да кто здесь был – бандиты? Женщина, давясь рыданиями, истово замотала головой. Старшина секунду смотрел на неё, а затем осторожно прошёл и заглянул в другую комнату – тоже никого. Будь он проклят, если что-то понимает! – Дайте я вам помогу встать, – предложил он, возвращаясь к женщине. – Здесь нельзя оставаться, дом может рухнуть. Женщина всхлипывала. – Васенька… – повторила она и дрожащим пальцем указала на обрушенную стену. – Господи! – только и сказал Шорин, заметив, наконец, то, что лежало в самом низу у стены. Косясь на проваленную крышу, он подошёл ближе. Под бревнами, отброшенными в сторону, лежал ребёнок лет шести. К сожалению, ничто уже не могло его спасти – мальчика просто раздавило. Николай присел рядом с женщиной и обнял её за мелко вздрагивающие плечи. Она уже не кричала, а только закрывала ладонями лицо и часто всхлипывала. – Что у вас тут случилось? – как можно мягче и ласковее спросил старшина и погладил женщину по голове. – Кто на вас напал? Мы их перестреляем, подонков – куда они делись? Несчастная вздрогнула от его прикосновения. – Из города вызвали отряд, скоро здесь будут наши, – продолжал Николай. – Дом-то как разрушили? Танк проехал, да? Женщина снова помотала головой и наконец отняла руки от лица. – Не-е-ет, – выдавила она из себя, и её лицо вдруг исказила диковатая гримаса. – Жук это был… Жук! – Жук?! – опешил Николай, начиная подозревать, что женщина тронулась умом от пережитого горя. – Какой жук?!.. Тем временем Остапенко, ещё раз взглянув вдоль пустынной улицы, и слыша обрывки разговора внутри дома, отступил от ограды вглубь двора, стараясь понять, с кем говорит напарник. Он старался не выпускать из поля зрения проём калитки, и был уже на полпути к крыльцу, когда услышал, как на улице за забором хрустнула ветка. Валентин на мгновение замер, а затем быстро взбежал на крыльцо, нарочито громко топая по ступенькам. Укрывшись в сенях, он присел за косяком на колено и стал ждать. Несколько секунд спустя еле слышно скрипнули доски, проложенные дорожкой от ворот к дому. Капитан вытащил маленькое зеркальце и у самого пола высунул край наружу. Он ожидал увидеть серьёзного противника, но, несмотря на совершенно некомичную ситуацию, усмехнулся и облегчённо вздохнул. К дому крался типичный деревенский дедок, прямо дед Щукарь какой-то: несмотря на летнюю пору – драная телогрейка, валенки с галошами и засаленная шапка на голове. В руках дедок тискал охотничье ружьё – ствол, направленный в сторону двери, безбожно прыгал вверх-вниз. «Интересно, – подумал Валентин, – где он прятался, да так, что мы его не заметили? Хорошо хоть не саданул без предупреждения в спину». – Дедуль, – крикнул он, не высовываясь, – не глупи! Мы из Губернской Милиции. Валентин увидел в зеркальце, как дедок чуть не подпрыгнул: он наверняка не ожидал, что манёвр будет раскрыт. Замешательство продолжалось, однако, не более пары секунд. – Ага, – крикнул «Щукарь» и завертел головой, пытаясь понять, откуда его заметили, – а я почём знаю, кто вы такие? Вдруг вы эти… такие же уроды? – Какие уроды, дед, ты о чём?! Ты орла на нашей машине не видишь? – Я и сам могу орлов, где хошь, нарисовать, – парировал дед. – Документы покажь, с печатью, и выходи по одному. С поднятыми руками, значит! – Папаша, не пори ерунду! Если бы мы хотели, то давно тебя хлопнули, – приврал Остапенко. – Говорю же: мы из Губернской Милиции. Тебя как величать-то? Старик засопел и вдруг с неожиданной готовностью сознался: – Григорий я, Григорий Иваныч, значит, – ему явно не терпелось обрести официальных защитников. – Ну, так вот, Григорий Иваныч, расскажи-ка спокойно, что у вас тут случилось? Дедок на сей раз замялся – он, безусловно, был сильно напуган, нервничал и никак не мог решить, как же себя вести. – Ничего объяснять не буду, – чуть сорвавшимся голосом снова крикнул он. – Выходи, говорю! Не то пальну, верь – не верь, пальну! – Вот пальну – не надо, – с нажимом сказал капитан, которому надоели пустые словопрения. – У нас автоматы, не ружьишко твоё. Мы из города, нам необходимо разобраться, что случилось. – Действительно, дедушка, – подал голос Николай, который, услышав голоса во дворе, выбрался через разлом в стене и теперь зашёл незадачливому охотнику в тыл, – ружьё положи и рассказывай, что знаешь. И не дёргайся, а то ненароком… Брось берданку, кому говорю! «Щукарь» опустил ружьё и вдруг всхлипнул. Остапенко встал и вышел на крыльцо. – Ну вот, – Николай пожал плечами, – ещё один плачет… Старичок стоял и грязноватым рукавом утирал слёзы. Остапенко подошёл к нему, поднял старенькую двустволку и разрядил её. – Серьёзный ты, однако, папаша! – сказал он: патроны оказались заряжены крупной картечью. Взяв старика за плечи, капитан усадил его на завалинку. Николай прошёл мимо них и вывел из дома постанывающую, сгорбленную женщину. – О, Катерина, дык ты живая! – неожиданно улыбнулся старичок, размазывая по щекам сопли. Женщина откинулась затылком на брёвна стены и медленно мотала головой из стороны в сторону, глядя в небо пустыми глазами. – Там упали брёвна, – Николай кивнул внутрь дома. – Ребёнка у неё задавило. – Васятку?! – ужаснулся дед. – Ох ты, господи, не так, так эдак убили, сволочи… – Коль, – Остапенко повернулся к напарнику, – что ты узнал? – Да ничего понять невозможно, – пожал плечами Николай, – сам видишь, в каком она состоянии. Твердит про жука какого-то. Типа, дом разворотила тварь какая-то в виде жука. – Слушай, а эти странные следы – действительно, словно громадный жук полз! Секунду Николай смотрел на напарника, заломив брови. – Бред! – наконец, категорично возразил он, махнув рукой. – Григорий Иванович, – Валентин присел на корточки рядом со стариком, – у женщины горе, шок, я понимаю, но ты хоть нам расскажи, что произошло. Кто сюда приходил, где все люди? Старик шумно, с придыханием вздохнул: – Да все они там, куда и сбежались – вон, тут не далеко! Все там и остались, горемычные, а кто не остался, так по погребам попрятались и сидят… Сынки, а закурить у вас не найдётся? Валентин вытащил пачку «Донского табака», вытряхнул сигарету и щёлкнул зажигалкой. Старик жадно затянулся и, несмотря на сложность момента, деловито прокомментировал: – Фабричные, вишь, не махорка! Слабоваты, однако… – Ладно тебе, слабоваты! Слушай, а куда все люди сбежались, почему? Что там за вашей околицей? – Арка там сегодня днём объявилась! – Чего? Какая арка? – хмыкнул Николай. – Триумфальная, что ли? Старик посмотрел на него снизу вверх: – Дурак ты, парень, да почему триумфальная-то?! Вот как ведь было. Бабахнуло вдруг рано утром, и сильно, словно взорвалось что-то, тряхнуло тоже сильно. Никто понять ничего не мог, а потом прибегает Петра Ошуркова пацан и кричит: «Арка, арка! За деревней у луга арка сама собой выросла!» – Что за ерунда? – удивился Николай. – Кабы ерунда! – горестно крякнул дед, мотая головой. – Все пошли смотреть, бегали взад-вперёд, щупали эту арку, словно полоумные… Арка-то красивая, то ли металлическая, то ли каменная, так сразу и не понять. Часам, почитай, к двенадцати чуть ли не вся деревня собралась вокруг неё. – Ну и что? – А то! Стояли вокруг, смотрели… Шутки да прибаутки, все как полагается… И вдруг из промеж арки жучина громадный появляется! – Что значит «из промеж»?! – Вскинул брови Остапенко. – Да вот так и из промеж! Я сам не видел, потому и жив остался: мне-то, старому, не убежать было бы, а Митька Коновалов один из немногих, кто видел – убёг. Говорит, что прямо как бы из воздуха в арку вылез большой жук. – И что же дальше? – Говорит, жук вылез, увидел толпу – остановился. Все стоят, смотрят. Жук вдруг двинулся, и прямо на народ. Мужики там кое-кто были с ружьями, ну, само собой – палить начали. Жуку – хоть бы хны! А сам он тогда сразу огнём плюнул и кучу народу сжёг. Все бежать кинулись, а жук снова и снова огнём плевался, ну, вроде как тоже стрелял, значит… Я понимаю, что машина это какая-то. Я же не совсем из ума выжил: не бывает таких жуков громадных. – А ты его вообще сам видел? – Лучше б не видал! Он когда народ-то на лугу пожёг, по краю деревни прополз, да быстро, как автомобиль, точно говорю! У Катерины дом своротил, погань эдакая… Вон там, видите, на улице остановился. – Ясно, – словно что-то поняв, кивнул Николай. – Так ты уверен, что это машина? – А то что ж?! На вездеход похожа, но колес нету. И гусениц нету. Ноги, говорю, как у жука, лап шесть, кажись. – Дед помолчал. – Большая гадина, с автобус, наверное! Бронированная – пули-то не берут, немудрено такой дом свернуть… А внутри там сидели эти… уроды. Когда жук встал, они вылезли наружу! – Какие уроды, кто? Люди? – Да с хрена ли люди, говорю ж – уроды! Одеты в чёрное, блестящее, как антрацит, и сами чёрные, насколько я разобрал! – Негры?! – удивился Шорин. – Сам ты негр! – возмутился дед. – Вообще не люди! Не так чтобы высокие, но кряжистые, пузатые. На головах шлёмы, так что лица толком я не рассмотрел. – Сколько их было? – Четверых видел точно, а сколько ещё внутри осталось – не знаю. – Оружие при них имелось? – Было! Какие-то штуки в руках держали, из них же и стреляли. – Так, ну а дальше что? – Все наши, кто уцелел, попрятались. Мужики, кто остался жив, стали по ним снова палить из карабинов, ружей, у кого что было. И председатель с урядником стреляли. Да только уроды тоже палить начали из своих, но не пулями, а шариками огненными. Урядник, однако, успел одного завалить, но сам же и сгорел… – Ага! – удовлетворённо воскликнул капитан: одно уже немного успокаивало – взявшийся неизвестно откуда враг уязвим! – А труп того «чёрного» где? – живо спросил он. – Труп уроды с собой забрили. Он, как в него пуля попала, потёк… – Что значит – потёк? – Ну, вроде, как вода из него потекла, или что. На кровь не похоже, не красная у него кровь, мутная какая-то, как гной! Валентин озадаченно почесал затылок и посмотрел на напарника. Николай пожал плечами. Капитан снова повернулся к старику. – Хорошо, Григорий Иваныч, что дальше? – Ну, я и говорю: председатель тогда и побежал звонить в город – только тут и опомнился. Чего раньше не сообразил – непонятно мне… А уроды эти ещё немного постреляли и к своей арке обратно поехали. И всё это быстро случилось, с полчаса, не больше. – А где они сейчас? Неужели там еще? – Не-е, упаси Бог! Они снова в арку въехали и исчезли, как растворились, это я тоже сам видел. – Так там в арке – что, тоннель, нора какая-то? – Да ничего там нет! Говорил же уже: жук как бы из воздуха появился, в воздухе и исчез. Что ж вы непонятливые такие! Остапенко шумно вздохнул, и они с Николаем в который раз переглянулись. – Сколько времени прошло, как жук вылез? – спросил старика Валентин. – Да, почитай, часов пять уже иль более… – И пока оттуда никто больше не появлялся? – Пока нет, – покачал головой старик, – слава Богу! Но народ всё равно попрятался в большом страхе. Да только народу-то, считай, в деревне почти и не осталось… – Вот тебе и «змей Горыныч», – Николай озадаченно почесал затылок. – Я и говорю, что ждал чего-то подобного, – заметил капитан. – Чего же это ты ждал? – Ну, сам посуди, небо это твёрдое – Граница, за которую мы выйти не можем. Как будто нас кто-то тут запер! Разве это так просто? Я не знаю, что случилось, но такое впечатление, будто кусок Земли перебросили куда-то. Я когда-то давно книгу читал, правда, забыл, кто написал к сожалению… Николай недоверчиво хмыкнул. – Или колпаком накрыли, – продолжал капитан, – и мы сидим тут… как в сачке для бабочек, понимаешь? И рано или поздно могут появиться они! – Да кто – они-то?! – Ё-моё! – спохватился, не ответив, Остапенко. – Надо же доложить Пролякову! Он вызвал полковника и рассказал всё, что узнали на данный момент. Оказалось, что сообщения о появлении непонятных животных поступили также с востока области. Проляков приказал ничего не предпринимать и заверил, что в ближайшие десять минут к ним выедут три БТРа с бойцами и снаряжением. – Люди пусть сидят по погребам, а вы пока найдите председателя и займите какой-нибудь удобный наблюдательный пункт, – приказал Проляков. – Наблюдайте за этой аркой, но никуда не суйтесь – вы мне в смысле трупов не нужны! При первой опасности открывать огонь на поражение, но если можно просто отсидеться – отсидитесь до подхода наших! Несколько секунд Валентин и Николай молча смотрели друг на друга. Обоим было ясно, что они не успокоятся, пока не осмотрят эту таинственную «арку». Вернув деду патроны, Остапенко приказал увести из разрушенного дома Катерину, найти председателя и сообщить, что сюда движется хорошо вооружённый отряд из города. Уточнив у старика, где расположена странная штуковина, оперативники надели каски и бронежилеты, сели в УАЗ и направились к краю деревни. Обогнув крайний дом на другой стороне улицы, они проехали вдоль огородов и повернули за маленькую рощицу, как указывал дед. Собственно, Григорий Иванович мог ничего и не рассказывать – следы неизвестной машины служили отчётливым ориентиром. Арку увидели сразу. Тускло-серая, выгнутая приплюснутым полукругом труба возвышалась посреди луга метров на шесть-семь, а её пролёт составлял никак не меньше десятка шагов. Ничего особенного на первый взгляд: просто арка, мирно торчащая из травы, правда, сильно подпаленной. Но уже метров за пятьдесят запах горелого мяса стал невыносим. Остапенко чертыхнулся и остановил УАЗ, не доезжая до обугленного участка луга: там было видно множество трупов – десятки почерневших тел, разбросанных тут и там. Николай присвистнул – дед описал всё предельно точно. – Слушай, прямо Хатынь какая-то, господи, – чуть дрогнувшим голосом сказал он. Капитан с ужасом качал головой. Чтобы не давить трупы, он осторожно обогнул основной участок места разыгравшейся трагедии, и подъехал к Арке вплотную. У ближайшей опоры Валентин спрыгнул на землю и потыкал непонятную конструкцию стволом автомата, а затем тронул рукой. – Действительно, даже на ощупь не ясно, что это такое, – сообщил он. – Может, камень, а может, и металл… Смотри-ка, здесь узоры какие-то! Узоры располагались не везде, а только в одном месте с каждой стороны опоры, и, присмотревшись, Остапенко понял, что это не что иное, как карта местности: он узнавал схематичное изображение поверхности квадрата, очерченного Границами Зоны. Хорошо читались реки и возвышенности. Единственное, чего не было, так это населённых пунктов. В двух местах виднелись какие-то отметки в виду мелких звёздочек. Соотнеся собственное положение, Валентин определил, что одна звёздочка должна располагаться совсем рядом, и вдруг сообразил, что это, вероятно, обозначена как раз сама арка! – Странная Арка, странная, – пробормотал он, произнося слово «арка» будто бы с большой буквы. Старшина, обойдя УАЗ, приблизился с другой стороны приплюснутого полукруга. – И, правда, нет ничего – просто трава и вот следы эти… – задумчиво сказал он. – Но это какой-то проход, ты разве не понимаешь? – В смысле? – Проход в иной мир или иное измерение, не знаю, – Валентин облизал губы. – А, может, в другую Зону, представляешь?! Ну не просто же так этот «жук» появился и потом исчез! – Предлагаешь и нам посмотреть? Остапенко, прищурившись, несколько раз коротко кивнул. – Не стоит, опасно! – поежился Николай. – Лучше подождать наших с бэтэрами. – А у нас уже давно всё опасно! – Остапенко нервно усмехнулся. – Если серьёзно, мне кажется, что если бы в данном случае имело место целенаправленное вторжение, оно не ограничилось бы одной боевой машиной. Это что-то случайное. – Не обязательно, – возразил Шорин, рассматривая в бинокль окрестности. – Это могла быть, допустим, разведка боем. Схлопотали пулю и поняли, что так просто сюда лучше не соваться. И, кроме того, полковник же сказал, что и на востоке какая-то заваруха! – Всё может быть, не спорю. Я предлагаю тоже сделать быструю разведку. Если «жук» ушёл назад, то и мы сможем поступить так же: быстро сориентируемся и вернёмся. – Вооружение-то у нас не шибко… – неуверенно начал Николай. – А мы только оглядимся. Если что, сади из гранатомёта, а я сразу дам задний ход. Но взглянуть надо – что же там такое? – Рисковый ты парень, Бендер! Может, лучше все-таки бэтээров дождаться? Да и темнеет уже… Остапенко усмехнулся: – Предлагаешь засесть в кустиках по совету Пролякова? – Я этого не говорил. Но соваться сейчас, неизвестно, куда… понимаешь? – Лучшая оборона – нападение, сам знаешь. А что, если сейчас еще один или даже несколько «жуков» вылезет? Не лучше ли опередить тварей и узнать, что они готовят? – Да, но… скоро же прибудет подкрепление с нормальной техникой. Кроме того, полковник нам за самовольство навешает по чавке! – С каких это пор ты стал таким радетелем точного выполнения приказов? За это «скоро» может произойти многое, слишком многое не в нашу пользу. Николай пожал плечами, отложив бинокль в сторону. – Я сам боюсь, конечно, но не желаю, чтобы неизвестность давила мне на психику! – продолжал Остапенко. – Что до полковника – нам тут на месте виднее, что делать, верно? – Уговорил, – буркнул старшина. – Мы буквально на минуту – если с той стороны кто-то есть, то они и понять ничего не смогут. Давай, вставай к турели. – А, кстати, о птичках, с какой стороны ты хочешь въезжать? – резонно поинтересовался Шорин, вставая к гранатомету. – С той же, с какой появился и исчез «жук», тут вся ясно по следам. Хотя Арка-то со всех сторон одинаковая, возможно, и нет никакой разницы. Николай озадаченно хмыкнул, но промолчал. УАЗ, рыча, развернулся и медленно въехал в пространство Арки, однако ничего не произошло. Они никуда не переместились, а как находились на вечернем лугу, так на нём и остались. Валентин развернулся и проехал ещё раз – снова безрезультатно. Капитан молча вытащил сигарету и закурил, распахнув дверцу. – Ну, и…? – Шорин, скривившись, посмотрел на напарника. – Чушь все это, вот что! – По-твоему, дед свихнулся? Сомневаюсь! Видимо, выключился этот переход, – Остапенко с явной досадой сплюнул. – Значит, подождём! Они просидели около получаса. Никто из деревни сюда не совался, а солнце уже закатилось. – Скоро должны наши появиться, – протянул Шорин. – Устал я уже ждать, ей-богу… Он вылез из машины, подошел к одной опоре Арки с внешней стороны и приложив к поверхности руку. – Хм, такое впечатление, что она холоднее окружающего воздуха, – сообщил он. – Ты там осторожнее, – нахмурился капитан, – если заработает, вдруг засосет тебя одного неизвестно куда или током ударит! – Да уж… – Шорин поспешно убрал руку. – Кстати, кажется, она, по-моему, ещё и немного дрожит…. – Дрожит, говоришь? Это интересно… Валентин подбежал к Арке и потрогал опору рукой. Ладонями ощущалась лёгкая, едва заметная ритмичная дрожь. Валентину показалось, что когда он трогал Арку до этого, такой вибрации не было. – А ну-ка, залезай! Ещё раз попытаемся! Николай почесал затылок и вернулся к гранатомету. Вырывая колёсами траву, Валентин развернул УАЗ и повторно въехал в Арку. Ему показалось, что тело вместе с машиной натягивает какую-то пленку, словно продираясь через невидимую и чуть вязкую границу. Уши слегка заложило, вечерний свет вокруг мигнул, и словно где-то далеко-далеко лопнула гитарная струна. Остапенко инстинктивно нажал на тормоз. Это было сделано вовремя: прямо перед капотом УАЗа начинался глинистый склон, круто уходивший вниз. Хотя чуть позади по-прежнему возвышалась загадочная Арка, местность вокруг них в мгновение ока изменилась. Насколько хватало глаз, расстилалась унылая холмистая равнина красновато-серого цвета. Кое-где из почвы, напоминавшей сухой такыр, торчали кривые деревца высотой не более метров трёх, а низко над горизонтом маячило красновато-тусклое, словно специально подобранное в тон пейзажу, солнце. Длинные тени, извиваясь как змеи, перечёркивали округлые холмы. И тут было жарко, очень сухо и жарко, как в настоящей сауне. Смена обстановки была пугающе разительной, но немного успокаивало то, что полчища вражеских машин, которые так опасался увидеть по ту сторону таинственного перехода Остапенко, начисто отсутствовали. – Мать моя, женщина… – с чуть запоздалым удивлением охнул Шорин. – Не может быть! – И это не галлюцинация, – пробормотал Остапенко. Николай, шумно засопел, витиевато выматерился и завертел головой, приникнув к гранатомету. Кроме маленьких смерчей пыли, то тут, то там кружащихся над выжженной почвой, в поле зрения ничего не двигалось. Но кое-что, интересовавшее их сейчас, Шорин всё-таки увидел. – Смотри! – Он ткнул пальцем вперед. – Да-да, вижу, – процедил Валентин, вытирая уже обильно выступивший на лбу пот… … |
0 комментариев