Описание
Жанр: научная фантастика
На далёкой, затерянной в космосе, планете живут удивительные существа. Они во всём похожи на людей. Они разговаривают и мыслят. Они дерутся с врагами, дружат, любят… Словом, живут.
Но они — не люди. И даже не животные. Они — растения… Но они считают себя людьми, и потому называют себя люрасы, то есть люди-растения. Тайна их эволюции скрыта в глубинах Времени и Пространства. Возможно, справедлива гипотеза панспермии. А может, всё гораздо сложнее… и проще.
Но тайна собственного происхождения их пока мало заботит. Есть более животрепещущие проблемы: борьба с исконными врагами — гигантскими гусеницами, жуками. А также перенаселение, нехватка продовольствия, надвигающийся прогресс… Словом, в книге описывается обычная жизнь необычных существ. Кое-что узнаваемо, с чем-то хочется поспорить, над чем-то — посмеяться. Всё, как в жизни. В необычной жизни. Во всяком случае, не в такой, к какой мы с вами привыкли.
Это — первая часть трилогии. Есть ещё две: «Железный век деревянных людей" и «Космический век деревянных людей».
Приобрести книгу целиком можно отправив запрос по адресу: writer-aelita@ya.ru
Характеристики
| Отрывок |
КАМЕННЫЙ ВЕК ДЕРЕВЯННЫХ ЛЮДЕЙ Фантастический роман 12+ © ЭИ «@элита» 2013 Екатеринбург КАМЕННЫЙ ВЕК ДЕРЕВЯННЫХ ЛЮДЕЙ Данным романом автор открывает большой цикл об ан-тропоморфных гуманоидах внеземного происхождения. Любое совпадение действующих персонажей с реальными или историческими лицами является увесистым плодом вооб-ражения – либо самого автора, либо читателей. «Поток информации, осенивший миллиарды лет назад Землю, и приведший к возникновению на ней разумной жизни в лице человеческих существ, иные планеты мог застигнуть со-всем на другой стадии развития, нежели появление млекопи-тающих…» – Истина №1. «Во всех мирах происходит одно и то же, но в каждом из них любое событие является всего лишь искажённым отра-жением событий, происходящих в других мирах, то есть про-исходит по-своему». – Истина №2. «Человек есть мыслящий тростник» Ж.- Ж.Руссо «Всё живое – трава» К.Саймак КАМЕННЫЙ ВЕК ДЕРЕВЯННЫХ ЛЮДЕЙ – Гусеницы! – закричал дозорный с вышки. – Гусеницы! Гусеницы плывут! – подхватили солдаты. Виш почувствовал, как у него холодеет под ложечкой. – Строиться! – послышалась команда. Виш втянул питательные корешки и свернул ногокор-ни. За оружием бежать не приходилось: пику он всегда носил за плечами, а меч – пристёгнутым к поясу. Как новобранец, Виш не имел поблажек, да и не хотел их: он пришёл защищать родную землю, а не красоваться на парадах. С некоторым злорадством он наблюдал, как старослу-жащие опрометью бегут к арсеналу. Негласные привилегии могли обернуться немалым взысканием, а если часовой прозе-вал, и гусеницы подплыли достаточно близко – то и серьёзной травмой, если не смертью. На границе хлопать ушами не при-ходилось. Но гусениц давно не появлялось, вот некоторые и расслабились. Став в строй, Виш, как ни странно, успокоился. Пусть он никогда не принимал участия в пограничных схватках, пусть впереди первое в жизни сражение, но разве плохо он орудовал пикой во время тренировок? Разве хоть однажды выпустил меч из ветверуки? «Главное – представить, что перед тобой не настоящая гусеница, которая одним взмахом челюстей может отхватить тебе голову, а чучело, – вспомнил он слова наставника Чера. – Тогда станет легче. Пусть и ненадолго». Скатившись с каменной пирамиды, часовой вознаме-рился встать в строй, но Вурч остановил его: – Ты куда? Марш назад! – Герб командир! – взмолился наблюдатель, прижав ветверуки к груди. – Позволь принять участие в битве! Каж-дый раз гусеницы подплывают в моё дежурство! Хочется хоть одну убить! – Сколько гусениц заметил? – отрывисто спросил Вурч. – Тридцать пять штук! – с готовностью отрапортовал наблюдатель, Тус. Вурч окинул взглядом горизонт, пересчитал подплы-вающие плотики. Так и есть, тридцать пять. – Ладно, – кивнул он. – Становись в строй. Бывший часовой с готовностью занял место в потес-нившемся строю. – Вперёд, к морю! – послышалась новая команда. Солдаты дробной рысью взяли разбег. Ногокорни со-гласно топали в землю, и их глухой стук вызывал в груди Ви-ша ощущение дикого восторга. Ничего, ничего родная земля, потерпи! Извини, что приходится стучать в тебя ступнями. Вот сразим врага, снова зароемся поглубже ногокорнями, и будем рыхлить, разминать каждый комочек, лаская. А ты нас за это накормишь… Из-за холмов вновь показалась голубая полоска моря, а через мгновение рота рассыпалась в боевой порядок по побе-режью. Ступая по песчаному пляжу, Виш жадно ловил взгля-дом горизонт, оценивая обстановку. Не ошибся ли часовой, и не выплывают ли из-за сизого марева новые плотики с гусени-цами? Вроде новых не видно… Подгоняемые ветром, круглые зелёные плоты с рас-севшимися на них гусеницами подплывали к кромке прибоя. Нет, часовой предупредил вовремя: ни одна гусеница не успела выбраться на берег. Это замечательно! – Лучникам и пращникам, приготовиться! – третья ко-манда внесла окончательную ясность. Виш почувствовал гордость за командира: Вурч своё дело знает! Опытный вояка! Пращники вложили острые камни в пращи, лучники вынули костяные и каменные стрелы из колчанов, наложили на тетивы. «А тетивы-то и пращи – из кожи гусениц! – мелькнуло в голове у Виша. – Свои своих бить будут!» И колючка вос-торга уколола его. Все замерли в ожидании новой команды. Растягивать тугие луки никто не стал, только тёмнокожурый гигант Бао чуть напряг мышцы, оттянув тетиву. Долго ждать ему не пришлось: едва первые листы с гу-сеницами приблизились на расстояние убойного полёта стре-лы, Вурч скомандовал, махнув ветверукой: – Бей! Тучи стрел и камней поднялись в воздух. Каждый лучник загодя выбрал цель, договорившись с соседями, чтобы в одну гусеницу угодило не менее пяти стрел. Такая тактика была единственно верной, отработанной года-ми. Пращники действовали самостоятельно. Собственно, немногие особо искусные камнеметатели могли столь удачно попасть в гусеницу, чтобы пробить острым кремнем упругую кожу. Поэтому все старались угодить в глаз – это намного эф-фективнее. Но слишком уж незначительной была цель. Это не охота на мелких насекомых, когда любой удар сминает тонкий хитин, и, пусть на время, но обездвиживает добычу. Попадание камня в твёрдый наголовник останавливало гусеницу лишь на мгновение, и обычно она приходила в себя прежде, чем воин с пикой успевал приблизиться на расстояние удара. Другие дело – лучники. Их костяные стрелы с камен-ными наконечниками довольно легко пробивали кожу члени-стоногих. Ещё лучше это делали тонкие стрелы из острого об-сидиана, но они тяжелее, и стрелять ими могли только самые сильные, вроде Бао. Для стрельбы из лука требовалось немалое искусство, и не каждому оно давалось. Виш, например, как ни старался, пока не мог им овладеть. – Откуда у тебя ветверуки растут?! – сердился Чер. Утешало то, что не один Виш оказался неспособным к обучению стрельбе. Да и среди действующих лучников не все мастера. Вот и сейчас часть стрелков неверно взяли поправку на ветер – или неожиданный порыв с моря сбил прицел – и не-сколько стрел канули в воду. Другие пробили листы и застря-ли в них, чуть ограничив гусеницам перемещения. Зато третьи угодили точно в цель! Гусеницы закрутились на плотиках, некоторые свали-лись в воду. Но те, кому стрелы ударили в наголовники и от-скочили, лишь недовольно пошевелились, продолжая немига-ющим взором глядеть на приближающийся берег. «Не дай Перворосток попасть под их взгляд!» – поду-мал Виш, и осенил себя знаком Зелёного листа. – Пикарям – готовься! – вновь скомандовал Вурч. – Лучникам – стрелять самостоятельно по дальним! Целиться точнее! Часть стрелков, заметил Виш, стали выжидать, пока плотики подплывут поближе, а остальные продолжали об-стреливать подплывающих гусениц сосредоточенно, по пять-семь стрелков на одну. И это давало хорошие результаты: всё больше и боль-ше гусениц превращалось в подобие мишеней, утыканных стрелами. Виш испугался, что ему и сегодня не удастся вступить в схватку. Но гусениц подплывало очень много, а стрелы сле-довало экономить: начвоор не успел завезти новые («Если бы в ближайшей каменоломне нашли иглистые минералы!» – по-стоянно сокрушался он. – Мы бы сами стрел наделали! А то пока подвезут из императорского арсенала…). – Пикари, вперёд! – скомандовал Вурч, заметив, что первые листья-плотики подплыли на опасное расстояние, и гу-сеницы насторожились, готовые выползти на песок. Виш, сжав в ладони обсидиановую пику, вместе с про-чими пикарями шагнул в море. Слишком глубоко пикари ста-рались не заходить: вода сковывала движения, и вместо того, чтобы облегчить себе жизнь, расправляясь с противником на мелководье, можно было упростить смерть, оказавшись под свалившейся с листа гусеницей. Та, хоть и отчаянно ненавиде-ла воду, но, вымученная многодневным постом, дралась яростно, набрасываясь на любой мало-мальски съедобный объект. Лучше всего удавалось орудовать, когда вода не дохо-дила до пояса. Пусть так двигаться тоже непросто, зато оста-ётся некоторая свобода манёвра. И если бы вода не мешала и гусеницам, сковывая дви-жения и заливая дыхальца, пикарям приходилось бы несладко. Но они и так рисковали больше остальных. Самым успешным приёмом было свалить гусеницу с листа на достаточной глубине, а затем добить мечом или пи-кой. «Если бы я умел метко стрелять…» – подумал Виш, устремляясь в атаку с пикой в правой ветверуке и мечом в ле-вой. Ему повезло: он успел рассечь кромку листа до того, как восседающая посредине огромная гусеница двинулась ему навстречу. Гусеница угодила в разрез, разрывая зелёную ткань, и ухнула в воду. Виш всадил пику ей в загривок, а затем вдогонку рубанул мечом – наудачу, куда придётся. Агонизируя, гусеница сбила его с ног, и он с головой погрузился в воду. Но пику не выпустил, продолжая оставать-ся от чудовища на безопасном расстоянии. И это помогло ему быстро подняться, а заодно и удержать голову врага под водой. Гусеница не смогла выпрямиться, встать на задние лож-ноножки и атаковать. Да и дыхальца у неё оказались полно-стью залитыми. Гусеница дёргалась, с силой свивая и распрямляя мощное тело, но Виш всем весом налёг на пику, вгоняя в дно. Удары хвостового конца со страшным роговым шипом не до-ставали его, он оказался в наиболее удачном для атаки месте. «Новичкам везёт», – вспомнил Виш слова наставника Чера, но быстренько прогнал их от себя. Хотелось думать, что дело не в везении, а в чём-то ином. В умении, например. Гусеница немного подёргалась, всё уменьшая и уменьшая амплитуду движений, затем по её телу прокатилась судорога, она вытянулась и замерла. Не выпуская пику из ветверук и на всякий случай про-должая удерживать гусеницу под водой, Виш осмотрелся в поисках очередного врага или близкой опасности. Но пикарей выступало больше, чем гусениц: те подплывали не сразу, и по-тому атакующего товарища находилось кому подстраховать. Виш заметил, что слева от него стоит, скаля зубы, Чер. – С почином тебя! – закричал он. – Следующая – моя! Следи! И шагнул навстречу подплывающему листу. Чер шагнул очень опасно: вода заливала грудь. Гусе-ница нависла над ним, раскрыла пасть и раздвинула ногоче-люсти… И тут Чер ударил копьём снизу! Виш даже не понял, куда – не то прямо в пасть, не то немного пониже. Но гусеница свалилась на Чера, и в месте падения закипел бешеный водоворот. Виш мигом выдернул пику и меч, которым кромсал туловище первой своей гусеницы, и теперь стоял у кромки во-доворота, лихорадочно выбирая, куда можно вонзить оружие, а куда никоим образом нельзя. Конечно, одним ударом пики он бы Чера не убил, да и мечом – тоже; а раны, несомненно, скоро заросли бы. Но гораздо хуже ранения друга позор: что за пикарь, который не умеет управляться с оружием? Внезапно из воды показался ощерившийся Чер. Ему удалось прижать голову гусеницы ко дну, но острие прошло насквозь, не задев нервных центров, и гусеница крутилась во-круг копья, свободно сгибаясь и распрямляясь. Она подтяги-вала хвостовую часть к голове и гнала волну, обдавая Чера во-дяной пеной. – Дай ей в зад! – зло сказал он, уворачиваясь от ударов хвоста. Виш улучил момент и всадил пику в предпоследний сегмент туловища гусеницы, одновременно наваливаясь всем телом, чтобы придавить ко дну. Это ему удалось, хотя дове-лось хлебнуть солёной водички из набежавшей волны. Подержав немного гусеницу, пока та перестанет дёр-гаться, Виш и Чер переглянулись и расхохотались. – С боевым крещением! – проорал Чер. Он выдернул пику и повернулся к морю, следя за наплывающими листьями. Виш последовал его примеру. К берегу на плотике подплывала следующая гусеница. – Эта – моя! – свирепо прорычал Чер, оглядываясь на Виша. Тот пожал плечами, не одобряя подобной самодея-тельности – безопасней атаковать гусеницу вдвоём, – но чуть приотстал, внимательно наблюдая за передвижениями Чера. При этом продолжя краем глаза следить за морем, чтобы не пропустить очередную грозную опасность. На этот раз Черу досталась здоровенная гусенища, свернувшаяся на листе едва ли не полукольцом. Чер выбрал совершенно иной способ атаки, зайдя с подветренной сторо-ны, чтобы гусеница не учуяла запаха и не повернулась к нему. Впрочем, с её габаритами проделать подобное сложновато. Да и Чер, омытый волнами солёного моря, пах уже совсем по-другому, если не сказать – никак. Гусеница благополучно проплывала мимо Чера, её внимание приковывал приближающийся берег. Она успела чуть приподнять переднюю часть туловища, намереваясь пе-ренести его на песок в тот момент, когда плотик-лист заскре-бёт по дну. И тут Чер прыгнул! Опёршись на пику, он вскочил на лист, и с ходу, не давая гусенице опомниться и развернуться, всадил остриё в загривок – чуть пониже бронированного наго-ловника. Гусеница дёрнулась и резко выпрямилась. Но это были движения агонии! Покачнувшись, она свалилась с пло-тика и застыла в неподвижности, омываемая прибоем. – Вот это да! – прошептал Виш, стараясь запомнить, куда ударил Чер, а сам вновь развернулся в сторону открытого моря: гусеницы продолжали подплывать. Один из пикарей – со спины Виш не понял, кто – слов-но желая повторить предыдущий приём Чера, подшагнул под приближающийся лист, но не успел воспользоваться пикой: гусеница накрыла его, упав сверху. Если ему и удастся вон-зить пику, то не иначе как в брюхо. Несколько секунд Виш наблюдал, как на месте падения гусеницы и пикаря яростно бурлит вода. Затем из волны вынырнул тяжело отдувающийся пикарь, но без пики. Значит, догадка Виша о брюхе оказалась верной. И тесаком пикарь успел поработать, крепко сжимая лезвие ветверукой – с него продолжали падать в воду тёмные капли. Но, может, то отсве-чивало солнце? Отдышавшись, пикарь нырнул в продолжающую бур-лить воду. «Зачем он полез туда? – недоуменно подумал Виш. – За пикой? Зря: пику можно взять другую, а жизни другой не будет». Лучники прекратили обстрел зелёных плотиков: те подплыли очень близко, и появилась опасность зацепить сво-их. Всё же пять или шесть гусениц они завалили на глубине, откуда те ни за что не выберутся, а ещё две или три, раненые, попытались выползти из моря, но были встречены пикарями у кромки прибоя. Бой затихал. К берегу подплывали последние плотики, без гусениц. Лишь на последнем гусеница плыла вслед за пло-том, вцепившись челюстями в край. Но её ранило – из загрив-ка торчали две стрелы – и она слабела с каждой минутой. И, не дотянув немного до берега, разжала челюсти и канула в успокаивающуюся гладь моря – Строиться! – скомандовал Вурч, окинув взглядом по-верхность моря и убеждаясь, что плотиков с гусеницами не осталось. – Гусеничным тягачам вытащить гусениц из воды! «Похоронная команда» вступила в морские волны. Не-которые убитые гусеницы, наглотавшиеся воздуха в ярости битвы, плавали сверху, и легко отбуксировались к берегу. В поисках других воинам приходилось нырять и шарить на глу-бине. К счастью, основное сражение происходило на мелково-дье, поэтому «похоронщикам» не пришлось погружаться слишком глубоко, чтобы обнаружить трофеи. Всё же трёх гусениц не досчитались. – Тридцать две штуки! – отдуваясь, отрапортовал Вур-чу начальник трофейной команды, который лично нырял на самых глубоких местах. – Скверно! – поморщился Вурч. Он знал, что рано или поздно трупы гусениц всплывут, но, раздувшиеся, не будут пригодны в пищу, и даже ящерицы ими побрезгуют. Что ж, придётся отдать деревенским жителям на удобрение. – Мы прочешем мелководье ещё раз! – с готовностью отозвался начальник трофильной команды. Он побаивался Вурча и заискивал перед ним больше, чем положено по прави-лам субординации. – Действуйте! Проверьте вон там, – указал ветверукой Вурч. – Их, скорее, унесло подводными течениями. Ясно? – Так точно! – согласно гаркнули воины. – Остальным – копать ямы и разводить огонь! – ско-мандовал Вурч и обвёл взглядом строй. Солдаты трофической команды рассыпались цепочкой и побрели вдоль берега. Дальние, заметил Виш, плыли – настолько глубоким становилось море. – Тридцать две гусеницы! – провозгласил Вурч и по-вернулся к Клеву. – Погибших нет? – Нет, герб командир! – отрапортовал Клев, придержи-вая забинтованную полосками ящеричной кожи кисть. – Раненые? – отрывисто спросил Вурч. – Тяжело ранен Яч: гусеница откусила ветверуку. – Полностью? – с тревогой спросил Вурч. – Нет, – помедлив, отозвался Клев. – Кажись, спящая почка осталась. – Ф-фу! – облегчённо вздохнул Вурч. – Значит, можно надеяться, что к весне вырастет новая. – Да… – Клев выглядел несколько обескураженно. – Короче, можно сказать, что тяжело раненых нет, – резюмировал Вурч. Клев продолжил рапорт: – Легкораненых… – и, вдохновлённый словами Вурча, махнул перебинтованной ветверукой: – Заживёт, чего там! – Молодцы! – одобрил всех Вурч. – Рады стараться! – гаркнул строй. Вновь подбежал начальник трофильной команды. Уда-лось обнаружить ещё одну убитую гусеницу, но две пропали бесследно. – Во всяком случае, провизией мы обеспечены, – глу-бокомысленно произнёс Вурч, оглядывая сваленные на пло-щадке трупы гусениц. Радостные крики стали ему ответом. – Распорядитесь слегка подкоптить всех, чтобы не пропали, – дал он указание Клеву. – И отберите парочку поап-петитнее, для деревенского начальства. Скоро нам понадобит-ся их помощь… Солдатам отдайте пять… нет, шесть штук. Пусть едят от пуза. Пятнадцать – в хранилище. Остальных – на ящерюшню! Ящерки тоже проголодались. – Вот ещё! – заворчал обжора Люц. – Зачем ящерицам так много? Они же не воевали сегодня. – А не накормить – не смогут воевать завтра, – заметил Чер. – Ты что, проголодался? – Зачем ящерицы вообще нужны? – возмущался Люц. – Они же воды боятся! А жрут сколько? – А если бы пришлось преследовать гусениц по берегу? – усмехнулся Чер. – Догнал бы ты хоть одну? С твоим-то брюхом… Он повернулся к Вишу: – Ты хоть раз видел схватку ящерицы с гусеницей? Виш покачал головой. – Незабываемое зрелище! Хорошо надрессированная ящерица способна справиться с гусеницей сама. – Плохо то, что неразумные твари стараются сразу за-глотать гусеницу, считая своей добычей, – заметил Гач. – И приходится порой выдирать гусеницу из пасти, чтобы восста-новить боеспособность ящерицы. – Или давать животным рвотное, – добавил Вин. – Но это плохо сказывается на их состоянии. К тому же, если яще-рице дать рвотное слишком рано, гусеница начнёт шевелиться, а иногда может и ожить. И причинить вред кому-либо. – Я служил в рвотной команде, – кивнул Гач. – На этот случай рвотные команды вооружают короткими пиками, для добивания гусениц. – Я был в дальнем гарнизоне, – заметил Подс, – Там применяются боевые лягушки. – Лягушки – это поинтереснее ящериц! – подхватил Чер. Все разговоры протекали под аккомпанемент работы: рытьё коптильных ям, сбор сухой насекомой мелочи для кост-ра, неустанно выбрасываемой морем день за днём и накапли-вающейся длинными грядами у кромки прибоя. Останки вод-ных растений бережно сносились в другую кучу, чтобы трудо-любивые крестьяне отвезли их и захоронили на своих кор-мильных полях: следовало чтить водных Неподвижных Со-братьев. Солдаты умело разделали гусениц тут же, на берегу. А какой смысл тащить их в столовую? На пиках куски мяса поджариваются точно так же, как и на стандартных армейских вертелах. А если какая каменная пика и лопнет от жаркого пламени, всегда можно изготовить новую: в окрестностях де-ревни находились значительные выходы слоистых сланцев. Для стрел они не годились, а для пик и мечей, обработанные соответствующим образом, подходили в самый раз. Этим деревня и славилась, этим, собственно, и жила. Вряд ли поставили бы в ней гарнизон, не будь она поставщи-ком материала для имперского строительства и вооружения. Единственно, чего не имелось в каменоломнях – иглистых ми-нералов, по поводу чего постоянно сокрушался начальник во-оружения. Солдаты живо разобрались по гусеницам. Группа Виша была самая малочисленная, не более де-сяти бойцов, но, тем не менее, отхватила самую большую гу-сеницу. Отхватила по праву: и Виш, и Карт, и Люц и Пом – убили по одной гусенице, а Чер – даже две. Остальные воины проявили себя не столь удачливо, они нападали на гусеницу вдвоём-втроём. Это немного повышало безопасность в бою, зато оказывалось не очень выгодным у пиршественного кост-ра. Гусеница оказалась той самой, какую Чер уложил од-ним ударом, поэтому распоряжался у костра он: – Шкуру снимайте аккуратнее. Пойдёт потом на палат-ку. Или ещё куда-нибудь. Виш и Люц острыми осколками кремня рассекли кожу у основания твёрдого наголовника гусеницы и принялись за-ворачивать наружу. Обнажив достаточно широкую полосу, они поднялись и уступили право отрезать голову Черу, Пому и Карту, как старослужащим. Впрочем, Виш с удовольствием убрался подальше от блестящих хитиновых жвал. Да, гусеница мёртвая, но нахо-диться рядом с ними не очень приятно. Потом, может быть, когда из них сделать кинжал… А Чер, будто специально, когда отрезали голову, под-нял её на вытянутых ветверуках и прокричал: – Смотрите! Вот какого зверя я убил! Виш глянул на раскрытые жвала гусеницы и содрог-нулся: попасть в эти ужасные захваты… И Черу бы не поздо-ровилось, схватись он с гусеницей лоб в лоб. Тем-то люрас и отличается от животного, что всегда пользуется разумом. По-тому-то чаще и выходит победителем из схватки. – Наше сражение напоминает мне войну каннибалов, – вдруг произнёс Чер, опустив голову гусеницы на песок и пнув её ногой. – Почему? – удивился Виш. – Гусеницы поедают нас, а мы питаемся гусеницами, – очень просто пояснил Чер, вытирая ладони. – Хочешь испортить мне аппетит? – нахмурился Люц. – Не выйдет! Я вижу гусеницу, и я ем гусеницу! – Но каннибалы поедают себе подобных, – возразил и Пом. – Каннибалами могут быть только лягушки и ящерицы, и то не все. – Какая разница! – махнул ветверукой Чер. – Предпо-ложим, сегодня ты съешь гусеницу, которая вчера съела меня. Не означает ли это, что ты съел меня? – Не означает! – Люц помотал головой. – Я не могу напрямую усвоить твои клетки, в них слишком много целлю-лозы и лигнина. Но я могу легко усвоить нежное мясо гусени-цы… – и он облизнулся. – Которая усвоила меня! – подхватил Чер. – Удивительная у тебя способность портить аппетит! – поморщился Люц. – Кому ты нужен, корявый! Тебя не всякая гусеница есть отважится. – Ну и что? – хмуро возразил Черу Виш. – Ведь это бу-дешь уже не ты, а гусеница! – Но атомы-то остались те же самые! – продолжал настаивать Чер, впрочем, без прежней уверенности. – Атомы! – усмехнулся Люц. – Атомы всегда одни и те же. Они были и в твоих дедах, и в прадедах, и… в Перворост-ке… – Аминь! – благоговейно произнёс Чер, молитвенно складывая ладони почкой. – Аминь! – пробормотал и Виш, повторяя его жест. То же сделали и все остальные. «Почему, о чём ни заведёшь разговор, обязательно упомянешь о Перворостке! – подумал Виш. – Неужели он дей-ствительно всё слышит? – он украдкой посмотрел на небо, ку-да, по преданию, поднялся Перворосток, когда у него обруби-ли корни. – Он перерос себя. Но и корни, говорят, тоже где-то остались. И кое-кто поговаривал, что из них выросли… Нет-нет, я не буду повторять эту ересь, даже мысленно!» Виш продолжал орудовать острым обломком кремня, отделяя кожу гусеницы от подкожного жирового слоя, и думал. «А что, если взять голову поменьше, от маленькой гу-сеницы, и нацепить на себя, как маску? И ещё… ещё надеть шкуру, чтобы гусеницы приняли за товарку! Если они глупые, может, удастся? Конечно, укрывать тело от солнца не очень приятно, но если недолго, можно и потерпеть. Тем более, что всё равно…» Подошёл Вурч и отвлёк Виша от необычных мыслей. – Куда собираетесь поместить трофей? – кивнул Вурч на отрезанную голову гусеницы. – Повесите в казарме? Таких больших нам давно не попадалось. – Ну, не такая уж она большая… – лениво протянул Чер. Видно было, что ему хочется получить ещё одно призна-ние своего мастерства. И он его получил: – Ну-ну, не прибедняйся! – добродушно похлопал его по плечу Вурч. – Таких гусениц, пожалуй, сезона три не встречалось. И, говорят, ты свалил её одним ударом? – Да! – восхищённо выпалил Виш. – Я сам видел! Я был рядом! – Молодец! – Вурч наклонился и осмотрел отверстие от копья. – Хороший удар! – заметил он, выпрямляясь. – Лучше мы пустим челюсти на боевые ножи, – до-вольно улыбаясь, вальяжно произнёс Чер. – Пусть-ка гусеницы режут себе подобных! Или отдадим на кухню, в тех же целях. Тем более что они не запятнаны кровью люрасов. – Ножи – дело хорошее, – протянул Вурч. – Но для но-вобранцев голова на стене будет более полезна. Не следует за-бывать о пропаганде. Чер не стал спорить: видимо, мысль ему понравилась. Вурч кивнул и отошёл к другим кострам – проверить, как обстоят дела там. – Вообще говоря, гусеницы прекрасно сохраняются в сушёном виде, – заметил Чер, провожая Вурча взглядом. – Но прикопчённые – вкуснее, – назидательно покачал пальцем Люц, и причмокнул. – А ели ли вы маринованных гусениц? – спросил Чер. – Маринованных? – удивился Пом. – Да. Помню, в одном гарнизоне… Виш почувствовал, как рот наполняется слюной, и отошёл поискать мелких сухих мошек для костра. Чтобы от-влечься от голодных мыслей. Мясо весело шкварчало ему вслед. Слова Чера о каннибализме не смогли отбить аппетит. Собирая сухую мелочь в мешок из гусеницыной кожи, Виш остановился у крайнего костра. Тот ещё не горел, но был вполне подготовлен к розжигу. Костровым здесь распоряжался Бальс. – Хочешь увидеть одну штуку? – Бальс кивнул Вишу. – Ты ведь новенький и такого, наверное, ещё не видал? – Чего именно? – не понял Виш, занятый собственны-ми мыслями. – Да неохота стучать кремнем по кремню. Тем более когда… Эй, Эфр, огоньку не найдётся? – крикнул Бальс в сто-рону соседнего кострища. – Мы совсем промокли, сражаясь с гусеницами. А кремни в море утонули! Эфр улыбнулся, поднимаясь: – А костёр готов? – Смотри! – Бальс указал на срезанные с гусениц ломти сала. Сало срезали кое-как, толстыми кусками, и сложили шалашиком. Но внизу лежала небольшая кучка успевших слегка подсохнуть тоненьких стружечек и сухих крылышек прибрежной мошкары. – Хорошо, – Эфр подошёл к месту будущего костра, ощупал свои ветверуки – правую, затем левую, затем опять правую. Поднёс её к костру и напрягся. Минуло всего несколько мгновений – и вдруг из от-крывшегося на ладони Эфра отверстия выскочил маленький язычок пламени и затанцевал, облизывая поднесённую к нему стружку гусеницыного сала. Сало вспыхнуло, и Эфр положил его в шалашик костра. – Ну, вы, эфироносы, и даёте! – восхищённо высказал-ся Бальс, строгая толстый пласт сала и подкладывая кусочки в костёр, чтобы тот получше разгорелся. – Да, это тебе не кремнем о кремень стучать, – заметил Орх, протягивая руки к костру. – Удивительные дела творятся на земле, – вздохнул Ланд, и благодарно вытянул руки по направлению к почве: – Во имя Перворостка! – Во имя Перворостка! Во имя Перворостка! – подхва-тили солдаты. – Аминь! – благоговейно произнёс Эфр, молитвенно складывая ладони почкой. – Аминь! – пробормотал и Виш, повторяя его жест. – А сначала Эфра никто не хотел принимать за бойца, – вполголоса произнёс Бальс, глядя вслед возвращающемуся к своему костру эфироносу. – И не потому, что он чёрнокожу-рый, Бао ещё почернее его, но попробовал бы кто не принять Бао! Просто из-за того, что Эфр с момента появления не участвовал в общих работах. – Расскажи-расскажи, – кивнул Орх. – Вишу полезно. Он у нас молодой и любопытный. Бальс ухмыльнулся и начал: – Когда Вурч ввёл Эфра в казарму и представил его, все уставились на новичка. Был он чёрен кожурой, как и Бао, но была она у него не в пример светлее. Впрочем, на этом никто не заострил вни-мания. Внимание обратили на последующие слова Вурча. – Эфр освобождается от всех нарядов! – провозгласил Вурч. – Это почему же? – заворчали старослужащие. – Ему нельзя потеть! – заявил Вурч. – Ишь ты, цаца какая! А отчего ему нельзя потеть? – спросил Гиа. – Больной, что ли? – В бою узнаете, – загадочно объявил Вурч и ушёл, оставив гарнизон в недоумении. Разумеется, бросить дело просто так было нельзя. – Отчего тебе нельзя потеть? – повторил Гиа, вставая с места и подходя к новенькому. – Чего вдруг такие привиле-гии? – Я – эфиронос! – гордо произнёс Эфр. – Ну и что? Как это может помешать, к примеру, чист-ке сортиров? – и Гиа оглянулся на казарму. Воины захохотали. – Мне нельзя потеть… по пустякам, – волнуясь, сказал Эфр. – Да? – издевательски произнёс Гиа. – Это почему же? – Может произойти большая беда! – Вот как? – продолжал Гиа. – А, по-моему, беда про-изойдёт сейчас! Если ты откажешься чистить сортир! Он схватил Эфра за левую руку, но не успел провести свой коронный приём, как Эфр, защищаясь, всего-навсего вы-ставил перед собой правую ладонь. И из неё выскочил длин-ный язык пламени и едва не лизнул Гиа в лицо. Тот отшатнул-ся и выпустил Эфра. Все замерли. В казарме воцарилась тишина. Чер вскочил с места и подошёл к новенькому. – Слыхал я про такие чудеса, а видеть не видывал. Ну, здравствуй, Эфр! – и положил ему ладонь на плечо. Эфр настороженно смотрел на него, выставив ладони, готовый в любой момент повторить свой трюк. – Не бойся, – продолжал Чер, – никто тебя не тронет. Такую особенность организма следует уважать. Возражений нет? – Нет, – пробормотал приходящий в себя Гиа. Зла он ни на кого не держал, и вскоре восторгался вместе со всеми: – Ну, ты и шарахнул в меня! Жаль, Кука нет, он в наряде. Вот кому ты понравишься больше всех! Он у нас огнепоклонник. Действительно, когда пришёл Кук, и узнал, какой но-вичок появился среди них, то стал смотреть на Эфра востор-женными глазами. – Живой огонь! Живой огонь! – повторял он. – Теперь нам бояться нечего! Берегитесь, гусеницы! – Но по-настоящему Эфр показал, на что способен, в первом же бою, – продолжил Бальс. – В воду, разумеется, он не полез. Стоял себе спокойненько на берегу и следил, не вы-лезет ли какая гусеница на берег. А в тот раз, как назло, гусе-ниц оказалось особенно много, и подплывали они к берегу плотной массой. Пикарей на всех не хватало, а боевых ящериц в гарнизоне тогда не имелось. То есть прорыв произошёл бы обязательно, что ни делай. И вот нескольким гусеницам удалось выбраться на бе-рег. Эфр смело выступил вперёд, наперерез стремящейся вверх по склону гусенице. Гусеница чуяла стоящих лучников и пращников и рвалась к ним. И тут на её пути возник Эфр! Она повернула к нему, а он вытянул левую руку, и струя огня ударила в гусеницу! Гусеница вспыхнула и закрутилась на месте. А потом сильно дёрнулась несколько раз и бездыханно растянулась по песку. – Огонь опалил ей щетинки, да ещё, может, и в ды-хальца попал! – зашептал Орх на ухо Виша. Бальс продолжал: – Эфр перебежал к другой гусенице и вытянул правую руку. Гусеница заполыхала и заизвивалась на песке. И тоже сдохла! – Да, чудеса! – протянул Виш и направился к своему костру, почувствовав, что и у здешнего костра мясо начинает шкварчать и пахнуть. – Где ты был? – напустился на него Чер, когда Виш опустил на землю мешок сухой мелочи. – Я уже хотел начать раздачу! – Бальс рассказывал про Эфра, – начал оправдываться Виш. – Интересно! – Молодец, Эфр! – громогласно заявил Чер. – Поболь-ше бы таких! Мы бы сразу поджаривали гусениц! Жаль, что он особенно сильно выделяет горючие вещества лишь в жаркое время года. – Но в холодное не бывает гусениц! – возразил Люц. – Я имел в виду, что мы могли бы и сами погреться зимой у его огонька, – заметил Чер и постучал ножом по ка-менной плите, на которой разложил куски хорошо прожарен-ного мяса: – Прошу к столу! Заметив, что к ним направляется Вурч, Виш толкнул Чера в бок. – Ну вот, – шутливо заворчал Чер. – Только собрались попировать как следует – чёрт начальство принес. – Не шуми, не шуми, – улыбаясь, произнёс Вурч, про-тягивая Черу флягу с аммиаком. – Вот мой взнос! – О! – Чер раскинул ветверуки. – Да за это пусть сам Император приходит! Солдаты расхохотались. Шутка находилась на грани дозволенного, но чего не разрешишь после битвы, да ещё на самом краю Империи? Но пообедать спокойно не удалось. Едва опрокинули по первой и взяли по куску мяса, как прибежал запыхавшийся малыш из соседней деревни, и, рыдая и размазывая слёзы по щёкам, рассказал, что деревню полно-стью разорили гусеницы. Мало кому удалось убежать и спря-таться. – Строиться! – скомандовал Вурч, свирепо глядя на ча-сового. Тот уловил его взгляд и заоправдывался: – Да не было больше гусениц! Может, их принесло из другого места! – Ладно, потом разберёмся! – процедил Вурч. – А мясо? – послышался чей-то голос. – Оставить! – рявкнул Вурч, но передумал и распоря-дился: – Нет… возьмите понемногу с собой и ешьте на ходу. Остальное… перенесите в столовую, – скомандовал он начальнику трофической команды. – Затем следуйте за нами! Следовало торопиться, пока гусеницы не расползлись по окрестностям, наводя панику на близлежащие деревни. Торопливо жуя, дружина ускоренным шагом продви-галась по дороге, ведущей в соседнее селение. – Что может сделать одна застава на всё побережье? – вдруг тоскливо произнёс Чер, выплёвывая гусеничную чешуй-ку. – Гусениц группами разносит по морю. Пока мы вылавли-ваем одну, вторая вгрызается в другом месте. Надо организо-вать экспедицию на ту сторону моря, отыскать, где они пло-дятся, и уничтожить их гнездовища! – Недурная мысль! – пробормотал Вурч, идущий ря-дом. – Останемся живы – вспомним. Деревня встретила дружину совершеннейшим разгро-мом. Единственно нетронутыми остались сами хижины: сде-ланные из высушенных на солнце глиняных кирпичей, они пришлись гусеницам не по вкусу. Но зато пространство между хижинами, залитое сокровью и забросанное кусками тел и ко-журы, выглядело ужасающе. Все Неподвижные Собратья, находившиеся в деревне, оказались уничтоженными. Они не могли убегать, как люрасы, и пали первыми жертвами гусениц. Повсюду валялись зелёные какашки. Это было всё, что осталось от жителей деревни и Неподвижных Собратьев. Не-которые люрасы пытались защищаться: Виш увидел несколько отгрызенных ветверук с зажатыми каменными рубилами и мотыгами. Увидев сотворённое ползучими чудовищами, малыш снова зарыдал. Среди солдат послышались возмущённые крики. Од-ному новобранцу стало плохо, он пошатнулся и чуть не упал. Двое воинов, услышав слабое шевеление в ближайшей хижине, бросились туда и вынесли вконец искалеченного лю-раса. Виш взглянул на него: переломанные ветверуки, изло-манное и изгрызенное стволотело… сокровь, вытекающая из многочисленных прокусов… У Виша закружилась голова. Помочь пострадавшему никто бы не смог. Это был первый тяжелораненый, которого встретил Виш. – Куда ушли гады? – наклонился к раненому Вурч. Тот попытался что-то сказать, протянул к Вурчу дрожащую ветве-руку, несколько раз беззвучно раскрыл рот, затем дёрнулся и затих. – Умер! – горестно воскликнул Виш. Вурч распрямился и повернулся к солдатам: – Ищите по хижинам! Гусеницы могли спрятаться там! Однако, как ни искали, гусениц нигде обнаружить не удалось. Виш вспомнил леденящие душу рассказы о неожи-данных появлениях гусениц в прибрежных деревнях. Случа-лось, гусеницы уничтожали всех обитателей, не щадя никого. Но потом – что наиболее удивительно – таинственно исчезали. Сейчас, похоже, старая история повторялась. – Странно, – пробормотал Вурч. Ещё несколько тяжелораненых, обнаруженных в де-ревне, не смогли пролить свет на происшедшие события. – Куда ушли гусеницы? – вопрошал Вурч, но раненые только тяжело разводили ветверуками. Зато выяснилось, что часовой был прав, и гусеницы подплыли с юга, откуда он их видеть не мог. – Ветры крутят, – объяснили раненые. – И течения. – Прочесать окрестности! – скомандовал Вурч. Воины рассыпались цепью. – Следы, надо искать следы! – догадался Виш. Но на каменистой почве следов не замечалось. И лишь в одном месте, на свежевспаханном поле, удалось рассмотреть два ряда пунктирных углублений. Их оставили ложноножки проползшей по пашне гусеницы. – Они ушли в скалы! – указал Вурч. – Но… что они будут делать в скалах? – удивился Виш. – Там никто не живёт, и там нечего есть. – Может, они намерены спрятаться в тамошних пеще-рах? – предположил Вурч. – В каменных стенах множество глубоких трещин, – согласился Виш. – Можно укрыться и между крупными об-ломками плит. Воины поспешили к утёсам. На скалы никто и никогда не лазил. Зачем? Подходя-щей для питания почвы там не было. И добро бы скалы дыби-лись на побережье – тогда бы их приспособили под наблюда-тельный пункт. Или будь они чуть повыше. Но гряда камени-стых холмов, выглядывающих узкой полоской из-под земли, казалась высохшим хребтом гигантской ящерицы или трес-нувшим панцирем черепахи. Не очень высокие обломки – в два-три люрасских роста – торчали в разные стороны, иногда образуя сплошные непроходимые завалы. Кое-где каменная гряда поднималась ступенями. В от-дельных местах склоны обрывались ровными стенами. И по-всюду чернели узкие щели пещер. Образованные сдвинутыми шалашиком пластинами, или появившиеся в лопнувшей слан-цевой плите, или темнеющие под козырьками, нависшими над вымытой дождями каменной крошкой – пещеры неподвижным взором гусеницыных глаз наблюдали за приближающимся отрядом. Досюда разработки сланцев пока не дошли, каменные плиты выламывали в непосредственной близости от деревни. – Ну, и где их тут искать? – пробурчал Чер, оглядыва-ясь на Вурча. – Обыскивайте все пещеры! – приказал Вурч. Но не сдержался и прибавил: – Осторожно! Виш сунулся в одну из щелей. В щели стало ещё темнее, когда Виш загородил вход. Пришлось на минутку остановиться и подождать, чтобы глаза привыкли к темноте. Что-то с тоненьким писком метнулось по земле из глу-бины пещеры. Виш наудачу ударил копьём, и, обливаясь по-том, отшатнулся от входа, чтобы посмотреть: кого же он про-ткнул? На копьё корчилась отвратительная ночная многонож-ка-мокрица. Виш стряхнул её с копья, и она, всхлипывая и прихрамывая, уползла обратно в щель. Гусеницы здесь спря-таться не могли: слишком тесно. Виш направился к следующей щели, но оттуда, щурясь на солнце, вылез Чер. – Ну, чего там? – спросил Виш. Чер покачал головой: – Никого. Правда… ход тянется куда-то вглубь. Но там становится так узко, что гусеница вряд ли протиснется. Я и то не пролез. – Сюда! Сюда! – послышались крики. Виш и Чер поспешили на зов. Двое воинов выволакивали из пещеры слабо сопротив-ляющуюся гусеницу. Гусеница вела себя, как больная: шата-лась на ложноножках, качалась из стороны в сторону, неуве-ренно атаковала, разевая челюсти медленно и вязко, будто спутанные ящеричной уздечкой. И постоянно пыталась укло-ниться от солнца. – Ткнул пикой в темноту, а она вцепилась! – возбуж-дённо рассказывал Клев. – И я её поволок! А тут и Ланд подо-спел. Гусеницу прикололи. Некоторые из воинов заоблизы-вались, но Вурч распорядился: – Эту отправьте в ящерятник! Похоже, она больная. – А ящерицам не повредит? – ехидно спросил кто-то из похоронной команды. Вурч раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но его опере-дил Чер, который недолюбливал этого «похоронщика», имея какие-то застарелые обиды: – Они и тебя слопают, не поморщатся! Все захохотали. Улыбнулся и Вурч, который в других обстоятельствах не преминул бы оборвать Чера. Но и сейчас произнёс укоризненно: – Чер! И повернулся к подбегавшему Карту, который выгля-дел совершенно растерянным. Он то раскрывал, то закрывал рот, силясь что-то сказать, но не мог. – Что у тебя? – нахмурился Вурч. – Кого-то убило? Ра-нило? – Там… там непонятное! – выпалил Карт. – Мы нашли в пещере что-то белое, блестящее. Большое! – он расставил ветверуки в стороны. – Показывай! – распорядился Вурч. – Вот здесь, – Карт подвёл воинов ко входу в большую пещеру. Вурч присветил факелом. В колеблющемся свете перед собравшимися отобразился большой белый кокон, серебристые нити которого слабо поблёскивали. Поодаль в глубине серебрился и второй кокон. – Вот они где, – прошептал Вурч. – Кто? – не понял Виш. – Гусеницы. – Гусеницы? – Они почему-то превращаются в такие коконы. – Откуда ты знаешь? – Рассказывали в офицерской школе. – А дальше что с ними происходит? – Не знаю, – Вурч пожал плечами. – Об этом ничего не говорили. Рассказывали, что в этом состоянии проще всего с ними бороться. Они неподвижны. Можно легко проткнуть ко-пьём… Или сжечь. – Сожжём? – деловито предложил Чер, наклоняя факел. – Погоди! – остановил его Вурч. – Они могут приго-диться. – Они?! Нам?! – Да. – Ты что?! Зачем? – Нам нужна нить. Чтобы связывать плоты. – Какие плоты? – Но мы же собираемся плыть на ту сторону моря, – спокойно произнёс Вурч. И Виш, посмотрев на него, понял: Вурч решил. Решил уничтожить гусениц в их собственном ло-гове. И от предстоящих событий у Виша похолодело в гру-ди. – И нам понадобятся прочные нити, – продолжал Вурч. – Но пауков здешние жители не разводят. А эта нить, – он ткнул факелом в сторону кокона, – очень похожа на паутину! Виш не нашёл слов для выражения восторга, и закру-жился на месте, потрясая пикой. – Осторожно отделите их от камня и отнесите в лагерь! – приказал Вурч. Когда первая часть приказания была выполнена, и ко-коны взвалили на плечи, Чер шарахнулся в сторону, выпуская груз: – Оно шевелится! – Спокойно! – остановил его Вурч. Он подошёл к кокону и приложил к нему ладонь. Виш тоже притронулся к шелковистому боку кокона, с опаской ожидая незамедлительной реакции. Под поверхностью блестящей нити что-то жило: кокон вздрагивал, слегка выгибаясь. Носильщики замерли. Они не осмелились бросить но-шу, как Чер, или же их парализовало от страха, однако непо-движность пошла на пользу: дрожание кокона постепенно успокоилось, а затем и полностью прекратилось. – Несите осторожнее! – вполголоса распорядился Вурч. – Я не хочу, чтобы гусеница вырвалась. Нить выглядит достаточно прочно, но если гусеница для чего-то обмоталась ею, она собирается впоследствии и выбраться наружу. А у них крепкие челюсти, вы знаете… Он отошёл. Носильщики двинулись медленно-медленно. Так бережно, наверное, не носили и раненых това-рищей. Чер, решив оправдаться за минутную слабость, при-нялся подшучивать – сначала натужно, затем всё более и более раскованно. – Осторожно, ребята! – провозгласил он, подбегая и подставляя плечо под кокон. – Убаюкайте гусеницу так, чтобы не проснулась! Нестройный, вполголоса, хохот послужил ему ответом. Чер продолжил: – Тише смейтесь! Пробудите гусеницу! Но прекратить смех заставили не слова Чера, а возоб-новившиеся толчки кокона. Носильщики умолкли и пошли ещё тише. Коконы принесли на заставу. Вурч, после того, как ко-коны осторожно опустили на землю, внимательно обследовал каждый. Затем, разуверившись в возможности отыскать конец шёлковой паутины, решительным взмахом острого кремнёвого кинжала разорвал обматывающую кокон нить. Вручив по концу нити двум бойцам, он приказал: – Разматывайте помаленьку. Виш принялся помогать раскручивающим паутину, приподнимая и переворачивая коконы, хотя сердце его бес-престанно уходило в пятки. Всякий раз, прикасаясь к шелко-вистой оболочке, он чувствовал, что под ней что-то таится. Внутри ощущалась скрытая мощь, готовая вырваться при лю-бом неосторожном движении. Когда клубки нитей достигли значительных размеров (один получился немного больше другого), а кокон приобрел неправильную форму, Вурч поднял ветверуку, призывая раз-матывальщиков остановиться. Второй лёгкий взмах ладони – и пикари придвинулись поближе, насторожённо выставив пики. «Как в бою!» – подумалось Вишу. Впрочем, что зна-чит: «как»? Здесь всегда бой! – Продолжайте разматывать! – скомандовал Вурч. – Осторожнее! Виш сматывал нить, холодея от предположения, что вот сейчас его ладони соприкоснутся с мохнатой шкурой гу-сеницы, и надеялся лишь на то, что пикари успеют вовремя среагировать. И ещё на то, что он держит кокон со стороны заднего конца гусеницы, где челюстей быть не может. Он так увлекся предполагаемыми ощущениями, что не почувствовал, как пальцы коснулись чего-то холодного и гладкого… Ещё несколько оборотов, и нить сбежала с остатков кокона, а перед глазами воинов предстала блестяще-глянцевая оболочка полуовальной формы. Солнце, до того прятавшееся за чередой тучек, выныр-нуло из-за последней и заиграло на тёмно-красной поверхно-сти. И тяжёлая вишнёвая глыба ожила, засокращалась, задёр-галась в невидимых сочленениях. Стоящих рядом пикарей разом прошиб холодный пот. Виш видел, как крупные зелёные капли мгновенно выступили на лицах. Но воины не двинулись с места. Не выдержал… Вурч. Он прыгнул вперёд и вонзил ко-пьё в малоприметную ямку на затылке дёргающегося брони-рованного существа. Он верно угадал место: копьё, хрустнув панцирем, лег-ко вошло в чудовищное создание и оно замерло, выгнувшись в последней агонии. Кто-то из пикарей, расценив удар Вурча как сигнал к атаке, также попытался вонзить пику в непонятное чудовище, но та лишь скользнула по полированной броне и глубоко по-грузилась в землю. А это значило, что удар был достаточно сильным. Но броня оказалась крепче. – Если бы не ты, Вурч! – пробормотал ошалевший пи-карь, смахивая крупные капли пота и пытаясь выдернуть пику из земли. – Да ладно! – отмахнулся Вурч, наклоняясь и рассмат-ривая бронированный овал. Из дырки, проломленной копьём, сочилась мутная слизь. Но она… приятно пахла! Вурч смахнул ладонью с панциря каплю жижи и под-нёс ко рту. Облизнулся. – Котлы сюда! – скомандовал он. – У нас будет чудный десерт! Воины захохотали, вкладывая в смех накопившееся напряжение. – Только аккуратнее, – добавил Вурч. – Не делайте в… коконе слишком много дырок. Он может пригодиться. – Что ты задумал? – спросил Виш. – Пока не знаю, – ответил Вурч. – Но мне кажется, что и они пригодятся для предстоящего дела. – Похлебаем супчика? – подмигнул Вишу Чер, когда вечером в столовой им принесли похлёбку, как сказал повар, из содержимого кокона. – Вкусно! – пропыхтел Люц, склоняясь над тарелкой. – Тебе всё вкусно! – махнул рукой Чер. Но похлёбка действительно оказалась чрезвычайно вкусной, и некоторое время под сланцевыми плитами потолка раздавался только неумолчный стук костяных ложек. – А может, коконы – это как ящеричные яйца? – пред-положил Виш, когда содержимое тарелки подходило к концу. – И из них должно что-то вылупиться? – Что может вылупиться из гусеницыного яйца? – про-изнёс Люц, переводя дух. – Что-нибудь зловредное, не ина-че… – Это точно, – кивнул Чер, также отдуваясь. – Но те-перь уже ничего не вылупится. И, облизав ложку, положил на стол. После нападения гусениц на деревню Вурч ходил мрачный, как туча. А потом, так же, как туча, разразился до-ждём решений. В частности, ввёл ежедневное патрулирование побережья. Как верховое, на ящерицах, так и пешее. Теперь не только наблюдатели с вышек, но и патрульные следили за мо-рем. Утром Вурч расставлял посты и раздавал наряды. Ра-боты хватало всем. – Виш! Чер! – скомандовал Вурч. – Я! Я! – отозвались названные. – Пойдёте патрулём вдоль берега. Посмотрите, не со-бираются ли некоторые гусеницы отплыть обратно. Мы же не знаем, сколько их приплыло, все ли превратились в коконы, и вообще… – он махнул ветверукой. – А если придётся вступить в схватку? – уточнил Чер. – Вступите! – усмехнулся Вурч. – Вдвоём вы справи-тесь с любой гусеницей. – А если гусениц будет много? – почему-то продолжал упорствовать Чер. – Прибежишь и доложишь! – рявкнул Вурч. – Теперь понятно! – хмыкнул Чер, и, хлопнув Виша по плечу, предложил: – Ну что, пошли, что ли? Они двинулись вдоль кромки прибоя, поглядывая то на поверхность воды, то на каменистый береговой обрыв. Нет ли где подозрительного шевеления? – Почему они плывут к нам? – спросил Виш. – Неуже-ли они нас так ненавидят? – А то как же! – подтвердил Чер. – Ты же видел, как свирепо они атакуют? – Но они неразумные. Если бы они действовали согла-сованно, нам пришлось бы туго. – Откуда ты знаешь, что они неразумные? – вскинулся Чер. – Ну, как же… все говорят так. – Говорят… – пробормотал Чер. Он огляделся, как будто на пустынном берегу был кто-то, кто бы мог подслу-шать. – Я открою тебе страшную тайну… – Какую? – Виш почувствовал, что у него холодеет ма-кушка. – На самом деле они разумные, – зашептал Чер чуть ли не в самое ухо Виша. – Но сановникам императора невыгодно признавать это. Они же постоянно твердят, что разум – это ве-личайшая ценность. И вдруг окажется, что они признают убийство разумных существ. А это означает, что убить можно всякого. В том числе и их… – Но гусеницы, значит, не поддерживают идею о само-ценности разума? Значит, и нам незачем беречь их, если они нападают на нас, – рассудил Виш, решив пропустить крамоль-ные слова. – Дело не в гусеницах! – с досадой произнёс Чер. – Именно в них! Смотри, гусеница! – Виш вытянул ветверуку. У кромки воды слабо шевелилась небольшая гусеница. – Заходи справа! – скомандовал Чер. – Да она еле шевелится! – возразил Виш. – Мы свобод-но проткнём её. Но гусеница оказалась мёртвой. А шевелили её набе-гающие на берег волны прибоя. – Это та самая, что мы недосчитались после отражения атаки! – догадался Виш. – Вряд ли, – пробурчал Чер, переворачивая гусеницу. – Следов-то от пик не видно! Значит, утонула. – Так вот почему некоторые плотики плыли без гусе-ниц! – ахнул Виш. – А я-то думал, их почистили лучники. – Поедим? – предложил Чер, подмигнув Вишу. – Да ну, труп, – Виш начал отнекиваться. – Воняет. – Совсем нет, – Чер втянул ноздрями воздух. – Ещё отравимся, – отказался Виш. – Она утонула, – возразил Чер. – Ничего опасного. Поджарим. Кремни у меня с собой, сухого мусора здесь нава-лом. В два счета костёр разожгу. Спорим? – Нет, не хочу! – отрезал Виш. – Дохлятина есть дох-лятина. Она минимум ночь пролежала, а то и больше. – Тогда давай отнесём её знахарю. Пусть поиздевается, порежет на куски. Или отдадим на ящерюшню. – Он изучает всякие диковины, – возразил Виш. – Он знающий люрас. – А по мне всё одно: издевается. Они вытащили гусеницу повыше на песок, чтобы вол-ны не уволокли её обратно в море, и прошли немного по бере-гу, поминутно оглядываясь. Как будто гусеница могла ожить и напасть на них сзади. Но дальше пологий берег переходил в каменистую осыпь, сменяющуюся крупными обломками и постепенно превращающуюся в неприступные скалы. Виш и Чер остановились, немного не доходя до круто-го каменистого склона. – Всё! – объявил Чер. – Дальше идти не стоит. Берега здесь скалистые, крутые. Гусеницам не взобраться. Поэтому тут сторожить не надо. Дальше и застав никаких нету. Плоти-ки, случалось, пристают сюда, но либо разбиваются о камни прибоем, либо о камни бьёт самих гусениц. Порой достаточно находиться наверху и швырять крупные камни. – Как в тире! – произнёс Виш. – Служил я в одном гарнизоне, – помолчав, продолжил Чер. – Там почти такой же обрывистый берег, даже круче. Так там кто-то догадался сделать каменные трамплины! И пускать по ним камни. – Расскажи! – попросил Виш. Чер улыбнулся: – Ну, слушай. Предварительно камни специально об-калывают, чтобы получить округлую форму. И сталкивают с трамплинов. Они разгоняются по дорожкам-жёлобам, затем взмывают вверх и летят в плотики! Порой необязательно по-пасть: камень падает рядом, даёт волну – и плот переворачи-вается! Виш слушал, раскрыв глаза и рот. Чер отдышался и продолжил: – А однажды – там поблизости от заставы находится огнедышащая гора, вулкан – мы обнаружили в море каменные шары! – Шары? – удивился Виш. – Кто же их сделал? – Никто! – замотал головой Чер. – Сам вулкан. Когда расплавленная лава капала в море, она застывала ровненькими шарами. Их отыскали немного, но как же далеко они летели! После их находки мы замучились шлифовать обычные коло-тые ядра. Кому-то из командиров пришло в голову поправить природу. Но, право, работа стоила того! Мы знать не знали, что значит схватиться с гусеницей в одиночку. Пикари атако-вали вчетвером-впятером, окружая со всех сторон. Это было развлечение, а не битва! – Давай половим крабов, – предложил Виш, на которо-го разговор нагнал аппетит. И ему захотелось исправить свой отказ от жаркого из гусеницы. – И наварим! – согласился Чер. – Тут же. – В чём? – удивился Виш. – Увидишь, – загадочно прищурился Чер. Оглядевшись, он поднялся немного по склону скальной осыпи, и извлёк из тайника большой горшок, пару кремней и кусок лягушачьей кожи. – Откуда горшок? – удивился Виш. – Сам сделал, – пояснил Чер. – Из чего? – Поедем дозором на ящерицах – я тебе покажу место, – пообещал Чер. – Там горшков – навалом… …… Приобрести книгу целиком можно отправив запрос по адресу: writer-aelita@ya.ru |
0 комментариев